Но страсти по-прежнему накалялись, и через десять лет наконец произошел взрыв. В ту пору в городе проживало около 60 000 итальянцев, в основном из Пизы и Генуи (венецианцы либо бежали десять лет назад, либо сидели в тюрьме). В ходе борьбы за трон между императором и его соперником группа местных жителей взбунтовалась и перебила тысячи итальянцев – впоследствии это избиение стали называть «Резней латинян».
Даже притом что горожане и экспаты все были христианами, духовенство православной церкви побуждало свою паству нападать на католических священников, говоривших по-итальянски. Разъяренная толпа отрубила голову папскому посланнику в Константинополе, привязала эту голову к хвосту собаки и пустила несчастное животное бегать по улицам. «Резня латинян» ознаменовала собой предел ухудшения отношений между жителями Константинополя и иностранными купцами, а также между восточной и римской церквями. Византийцы продали четыре тысячи выживших итальянцев в рабство туркам-сельджукам.
Эти события показывают, насколько стремительно ранняя глобализация меняла людские жизни, обеспечивала процветание и одновременно порождала сильное недовольство. Всего за столетие численность итальянской общины в Константинополе возросла до 60 000 человек. Итальянские купцы пользовались налоговыми льготами и благодаря этому накапливали изрядные состояния, которым откровенно завидовали византийские торговцы. Своим высокомерным поведением они так разозлили жителей Константинополя, что разгневанные горожане в конце концов учинили кровопролитие, не щадя товарищей по вере. Вообще «Резня латинян» является классическим примером возмущения неимущих против имущих (если угодно, однопроцентщиков[55]).
Но подлинной причиной падения Константинополя были все же внешние события: крестовые походы, напомню, организовывались и велись в то же время, когда происходили инциденты, завершившиеся «Резней латинян». Римская и византийская церкви пребывали в ссоре с 1054 года, однако новый папа, Урбан II, придя к власти в 1088 году, обратился к византийскому императору, рассчитывая отыскать некий компромисс. Тем самым он надеялся укрепить собственное положение в противостоянии с антипапой. Император Алексей I охотно откликнулся на этот шаг и одобрил создание совета из представителей клира обеих церквей, призванного обсудить разногласия.
Так что, когда семь лет спустя, в 1095 году, уже византийский император попросил папу Урбана II о помощи против мусульман, Урбан ответил согласием. Папа даже лично явился во французский Клермон, дабы призвать группу церковных лидеров направить «воинов креста» на освобождение Иерусалима, который тогда находился во владении мусульман-сельджуков.
Из тех, кто отозвался на его призыв, вряд ли было возможно сформировать боеспособное и по-настоящему сильное воинство. Скажем, участниками так называемого «Народного крестового похода» были обыкновенные мужчины и женщины, двинувшиеся по суше в Константинополь. По пути, в долине Рейна, они нападали на евреев, проживавших в Майнце, Кельне, Шпейере и Вормсе, и этот поход сопровождала антисемитская оргия массовых убийств и насильственных обращений в христианство.
Из 50 000 человек, которые примкнули в Европе к Первому крестовому походу, всего 10 000 крестоносцев прибыли в Иерусалим, а из этих 10 000 воинов всего 1500 человек, преимущественно аристократы, могли похвастаться полным доспехом и полноценно вести боевые действия. Но и так крестоносцы сумели одержать победу. Благодаря освобождению Иерусалима западноевропейские правители, в особенности папа Урбан II, были вправе торжествовать: это выглядело важным символическим достижением.
На всем протяжении тех восьмидесяти восьми лет, которые христиане владели Иерусалимом, европейцы пытались обеспечить безопасность города и его окрестностей. Когда местные мусульмане завладели Эдессой, областью к северо-востоку от Святой земли, начался Второй крестовый поход (1147), но европейцы не сумели вернуть себе ни пяди из утраченных территорий. Также крестоносцы оказались не в состоянии помешать возвышению талантливого полководца Саладина, который сверг династию Фатимидов в Египте, основал новую династию и вступил в союз с сельджуками. В 1187 году воинство Саладина отвоевало Иерусалим.
Реакцией на падение Иерусалима стал Третий крестовый поход. Французские и английские силы (среди последних был и король Ричард Львиное Сердце) обошли Константинополь на пути в Иерусалим, но не смогли повторно освободить город.
Отношения между Западной Европой и византийцами окончательно испортились во время Четвертого крестового похода, который папа Иннокентий III затеял в 1201 году. Проблемы возникли из-за того, что вожаки Четвертого крестового похода взяли у венецианцев заем, который не удалось погасить; недолго думая, они вознамерились разграбить Константинополь. Крестоносцы, в частности, разбили алтарь в храме Святой Софии и поделили между собой драгоценные камни и металлы.
После разграбления Константинополя в 1204 году крестоносцы не пошли на Иерусалим. Они свергли византийского императора, посадили на трон своего ставленника и создали новое государство, так называемую Латинскую империю, которая просуществовала до 1261 года. Византия уже не смогла вернуть себе былую мощь. К началу 1400-х годов она контролировала только город Константинополь, который в 1453 году пал под натиском мусульман (турок-османов). Падение Константинополя установило нынешнюю границу между исламским и христианским мирами: земли под властью христианских правителей занимали в основном территорию к северу от Средиземного моря, а земли под властью мусульман пролегали по южному побережью Средиземного моря, включая и Святую землю.
Разделение христианской Европы на православие и римское христианство во многом связано с решением Владимира перейти в восточное христианство и возвышением римской церкви в последующие столетия. На тот же период, с 1000-го по 1200 год, пришлось существенное расширение исламского мира, как мы увидим в следующей главе.
Глава 5Богатейший в мире человек
В 1000 году, как и сегодня, соседство с богатым и влиятельным человеком открывало массу деловых возможностей для тех, кто оказывался достаточно сообразителен, чтобы углядеть свой шанс. Подобно русам в Восточной Европе, правители и торговцы Восточной и Западной Африки вполне осознавали коммерческие выгоды торговли с Багдадом и прочими крупными городами исламского мира, жители которых приобретали рабов и золото в огромных количествах. А на вырученные средства африканцы закупали стеклянные бусы, китайскую и иранскую керамику, шелка и разнообразные ткани.
Новые контакты с землями за пределами Африки, кроме того, ознаменовались изменениями религиозного ландшафта. Африканские правители, торговцы и простые люди постепенно обращались в ислам, и новая религия распространялась на юг вдоль побережья Восточной Африки, проникала в долины рек Сенегал и Нигер в Западной Африке. Эта исламизация объяснялась не только расселением по материку пришлых мусульман, обосновавшихся в Африке. К ней были причастны и африканцы, прежде всего торговцы, решившие связать судьбу с большим исламским миром; это их решение сделало местные общины жертвами глобализации.
Рассмотрим древнейший письменный документ, найденный в Западной Африке, – донесение из торгового города Тадмекка, датированное 1011 годом. Составленное на арабском языке и вырезанное острым металлическим инструментом на камне, оно гласит: «Мухаммадин, сын аль-Хасана, написал эти слова, и он признает, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – Его Пророк и посланник». Будучи «типовым» признанием в вере, это донесение излагает основополагающий принцип ислама.
Другая надпись обнаружена поблизости от скалы, которая смотрит на город. В ней объясняется, что Тадмекку назвали в честь Мекки: «В городе Тадмекка всегда будет рынок, почти такой же, как в Мекке». Вообще Тадмекка примечательна тем, что на городской территории имеется множество арабских надписей – иные на камнях, иные на надгробиях. Начертания букв указывают на то, что эти надписи оставляли местные жители, а не экспаты. Данный тип надписей характеризует распространение ислама по обширным пространствам Западной и Восточной Африки на рубеже 1000 года. Местные жители стали отождествлять себя с исламом в тот самый период, когда по всей Афро-Евразии наблюдались массовые обращения в какую-либо из мировых религий.
Надписи из Тадмекки служат наглядным доказательством той важнейшей роли, которую африканцы играли в торговле с другими континентами, пусть даже многие дошедшие до нас источники написаны в основном людьми пришлыми. Ранее историки считали, что коммерциализацией и прогрессом Африка обязана арабам, но современные исследователи категорически отвергают эту точку зрения, которая упускает из виду собственную африканскую предприимчивость.
Именно африканцы старались развивать торговлю между исламским миром и Африкой. Около двух третей золота, поступавшего в Европу и Азию до 1492 года, приходило из Западной Африки. А численность рабов, покинувших Африку и очутившихся в исламском мире в промежутке с 800-го по 1800 год, была настолько велика, что вполне могла конкурировать с общим числом рабов, переправленных через Атлантику.
Хотя работорговля в Африке возникла довольно рано – без сомнения, еще в римские времена, если не раньше, – лишь к середине 900-х годов складывается понимание того, как она была устроена. Эти сведения можно почерпнуть из сборника моряцких историй о Персидском заливе, за предположительным авторством некоего перса по имени Бузург[56]. В частности, одна история излагает череду событий столь неправдоподобных, что они наверняка вымышлены. Тем не менее во многом эти истории содержат повседневные, бытовые подробности, и из них можно узнать многое о ценах на рабов, о местоположении рынков и обращении рабов в ислам.