Чингис и его прямые потомки не обращались ни в ислам, ни в буддизм, но правители разделенной империи позднее отказались, образно говоря, от веры предков. К 1330 году правители трех западных областей все приняли ислам, и только во главе восточной области, то есть Китая и Монголии, по-прежнему стоял буддист. Там монголы вообще основали династию по китайскому образцу, и монгольских императоров этой династии сильно привлекало вероучение тибетского буддизма.
Последним «истинно монгольским» правителем Центральной Азии был Тамерлан (Тимур Хромец), который мощью степного войска объединил три мусульманских области бывшей Монгольской империи. Выставляя себя традиционным правителем в духе Чингисхана (дабы подтвердить эти притязания, он даже женился на девушке из рода Чингиса), Тамерлан при этом не скрывал, что является ревностным мусульманином. Когда же он умер в 1405 году, накануне вторжения в Китай, с ним канул в небытие идеал сухопутной империи, созданной оружием степняков. Прочие современные ему правители тоже мечтали об обширных империях, но обращали свои усилия на море, а опирались на корабли, не на конных воинов, как мы увидим в следующей главе.
Глава 7Удивляющие путешествия
Картографы делят воды между Африкой и Японией на различные водоемы – Индийский океан, Бенгальский залив, Южно-Китайское и Восточно-Китайское моря, Тихий океан, но в действительности все перечисленное образует единое огромное водное пространство, по которому древние мореходы путешествовали, держась береговой линии.
Уже ранние путешественники осознавали полезность муссонов, благодаря которым они могли исследовать неизведанные земли и доставлять товары Аравийского полуострова в Индию и далее в Китай. Именно ветры регулировали сроки для плавания по Индийскому океану. По зиме евразийская суша остывает, и воздух над океанами лишается влаги, а по лету, когда Евразия нагревается, возникает своего рода воронка, втягивающая влагу, и в результате начинаются проливные дожди, столь важные для сельского хозяйства. К 200 году до нашей эры моряки Бенгальского залива разбирались в муссонах и их годовом ритме вполне достаточно для того, чтобы путешествовать между Индией и Юго-Восточной Азией, а к 1000 году нашей эры они наверняка освоили и плавания по открытому океану.
Торговали прежде всего местной душистой древесиной, растениями и специями, которые все подходят под определение «ароматических», пусть и разнятся между собой в биологической классификации. Острова пряностей, иначе Молуккские острова в современной Индонезии, славились (и до сих пор славятся) тем, что отсюда родом разнообразные экзотические растения, в том числе гвоздика и мускатный орех. В мире, где лишь немногие вообще мылись, а питались преимущественно простой едой, эти пряности вызывали всеобщий интерес. Кроме того, торговали и металлами – золотом, оловом и серебром, а также хлопковым сукном, чрезвычайно популярным вследствие того, что оно практически идеально подходило для местного климата.
Работорговля на большие расстояния в акватории Индийского океана велась менее активно, нежели в исламском мире – вероятно, потому, что в большинстве здешних сообществ рабочие руки и рабский труд не составляло труда отыскать и организовать локально. Причем жители побережий Индийского океана отнюдь не поощряли освобождения рабов, в отличие от обитателей современного им исламского мира. Если коротко, все это означало, что не было необходимости в постоянном пополнении численности рабов.
Европейцы стали заглядывать сюда с 1500-х годов, но их появление вовсе не было первой ласточкой региональной глобализации. Тысячу лет назад местные мореплаватели регулярно пересекали морские просторы по маршрутам, позднее «открытым» да Гамой и Магелланом. К учреждению торговли на дальние расстояния европейцы тоже непричастны: эта коммерция успешно развивалась задолго до их прибытия. Сами европейцы стремились – и со временем они этого добились – устранить посредников из торговой цепочки и покончить с платежами местным правителям. В Африке европейцы отвоевали себе прямой доступ к источникам золота и рабов, а на Островах пряностей получили в конечном счете контроль над экспортом различных «ароматических» пород и веществ.
Наиболее поразительные путешествия рубежа 1000 года совершались между Малайским полуостровом и островом Мадагаскар у восточного побережья Африки: расстояние составляло около 4000 миль (6500 км; сравним с 4400 милями, или 7000 км, которые преодолел в своем первом плавании Колумб). Мадагаскар расположен всего в 250 милях (400 км) от восточного побережья Африки, некий португальский мореплаватель в начале 1600-х годов с изумлением установил, что островной язык (малагасийский) родственен малайским языкам, а не языковой семье банту, преобладающей в Африке в целом и вдоль восточного побережья материка в частности.
Малагасийский принадлежит к той же языковой группе, что и малайский, полинезийский, гавайский и язык коренного населения Тайваня[82]. У этих малайско-полинезийских языков много общего: гавайское слово со значением «запрет» – «кабу», а таитянцы произносят данное слово как «табу» (в европейские языки это слово проникло из Полинезии). Народы, заселявшие акваторию Тихого океана в промежутке с 1000 года до нашей эры по 1300 год нашей эры, говорили на протоязыках этой группы, как и те, кто сумел добраться до Мадагаскара.
Для лингвистов совершенно очевидно поэтому, что носители малайско-полинезийских языков достигли Мадагаскара раньше выходцев из Восточной Африки. Да и ДНК-тесты среди современного населения Мадагаскара показали, что в предках у островитян присутствуют как африканцы, так и обитатели Юго-Восточной Азии.
Сравнительно недавно археологам удалось определить, когда именно на Мадагаскар приплыли люди, говорившие на малайских языках. Были проанализированы 2433 окаменевших семечка из восемнадцати археологических памятников на острове Мадагаскар и в материковой Восточной Африке, датируемых периодом 650–1200 годов. На материковом побережье найдены семена сорго, жемчужного и пальчикового проса, вигны (коровьего гороха) и баобаба; все это типичные африканские культуры. А вот находки с Мадагаскара – рис, золотистая фасоль и хлопок – явно имеют азиатское происхождение. На некоторых островных локациях были обнаружены исключительно семена риса, из чего сделали вывод, что рис являлся основой питания переселенцев. Кроме семян, ранние мореплаватели везли и животных. Кошки появились на острове в 500–600-х годах, куры – в конце 700-х годов, а крупный рогатый скот, овец и коз завезли в 800-х годах. В общем, к 1000 году малайцы успели прочно обосноваться на Мадагаскаре.
Поскольку в Индийском океане не найдено никаких обломков древних кораблей, мы не знаем, какими плавучими средствами пользовались ранние мореходы, посещавшие Мадагаскар. Что касается их полинезийских коллег, тут мы располагаем свидетельствами конца 1700-х годов, когда капитан Джеймс Кук побывал на Гавайях и в Полинезии.
Во времена Кука полинезийцы преодолевали сотни миль по Тихому океану. На чем они передвигались? На катамаранах – двух каноэ, привязанных друг к другу и несших общий парус. Поверх лодок клали деревянную раму, крепили ее при помощи веревок из кокосового волокна и размещали на ней тяжелые грузы. На Таити Кук встретил местного лоцмана по имени Тупия (Тупайя), который представился как «ариои»: этим словом обозначали жрецов, хорошо разбиравшихся в местной географии. Кук даже составил карту из 130 маршрутов, отталкиваясь от познаний Тупии, и самым далеким пунктом назначения в списке жреца оказалась Новая Зеландия.
Археологи не уверены, пользовались ли полинезийцы двойными каноэ на рубеже 1000 года. Большинство специалистов предполагают, что древние путешественники, говорившие на малайско-полинезийских языках, отправлялись в путь на однотипных лодках, и неважно, плыли ли они на Мадагаскар или в Тихий океан; однако ведущий исследователь и мировой авторитет в области изучения древних кораблей Юго-Восточной Азии, французский археолог Пьер-Ив Манген, придерживается иного мнения. Он считает, что полинезийцы плавали на двойных каноэ в Тихом океане, а вот в акватории Тихого океана пользовались лодками азиатской конструкции. По описанию Мангена можно установить, как делались лодки в Юго-Восточной Азии. Местные мастера вытесывали доски, вырезали «шпунты» на внутренней поверхности досок, просверливали снаружи отверстия, вставляли в них «шпунты» и связывали доски веревкой. Это так называемая технология «шип в гнездо».
Манген объясняет, что мореходы, плывшие с Малайского полуострова к Мадагаскару, пользовались лодками, деревянные корпуса которых были изготовлены таким вот образом. Имея несколько мачт и парусов, эти лодки соответствовали кораблям, найденным археологами в водах Южно-Китайского моря и у берегов Юго-Восточной Азии. Чиребонский корабль[83], самая крупная лодка такого типа, найденная археологами, превышает в длину 100 футов (30 м).
Нельзя утверждать обоснованно, что ранние мореходы плавали именно на двойных каноэ или на больших лодках с несколькими парусами. Нам известно лишь, что полинезийские мореплаватели совершали плавания на восток, в Тихий океан, одновременно с заселением Мадагаскара. Отплывая из Микронезии, они постепенно осваивали Фиджи, Самоа, Гавайи, остров Пасхи (Рапа-Нуи) и Новую Зеландию (последний по времени заселения участок земной суши, освоенный людьми приблизительно в 1300 году нашей эры). Повсюду сохранились характерные осколки глиняной посуды, позволяющие проследить маршруты этих путешествий; впрочем, относительно дат заселения конкретных островов споры не утихают.
В этих спорах обыкновенно сходятся приверженцы двух теорий: сторонники «долгой» хронологии, считающие, что поселения возникли давным-давно, и сторонники «короткой» хронологии, с точки зрениях которых заселение происходило сравнительно недавно. Например, заселение Новой Зеландии по мнению первых состоялось на рубеже 1000 года, но «короткая» хронология относит это событие к 1300 году. Расхождения между датировками обеих хронологий могут составлять тысячу лет. Радиоуглеродное исследование 2011 года (более 1434 образцов с 45 островов) позволило сделать вывод, что «короткая» хронология точнее в своих датировках, ибо ее сторонники опираются на «преходящие» материалы – семена, ветви и листья – со сроком жизни в несколько десятилетий, а «долгая» хронология использует уголь, способный сохраняться сотни лет и потому вводящий порой в заблуждение.