И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель…
Первые восемь томов «Русской истории» Карамзина вышли в свет. Появление сей книги (так и быть надлежало) наделало много шуму и произвело сильное впечатление, 3000 экземпляров разошлись в один месяц (чего никак не ожидал и сам Карамзин) – пример единственный в нашей земле. Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка – Коломбом.
При всех науках главная цель всех знаний человеческих – благонравие. Наука в развращённом человеке есть лютое орудие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Воспитывай детей своих счастливыми людьми и полезными гражданами.
Чем больше вникают в деяния природы, тем видима наиболее становится простота законов, коим следует она в своих деяниях.
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
Математика приводит нас к дверям истины, но самих дверей не отворяет.
Лучший признак мудрости есть кротость, «тихий нрав крови».
Дало две роли провидение
На выбор мудрости людской:
Или надежду и волнение,
Иль безнадёжность и покой.
Где высоко стоит наука, стоит высоко человек.
В науке должно искать идеи. Нет идеи, нет науки. Знание фактов только потому и драгоценно, что в фактах скрываются идеи: факты без идей – сор для головы и памяти.
Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.
У нас не может быть науки, разъединённой с жизнью: это противно нашему характеру.
В науке нет откровения, нет постоянных догматов; всё в ней, напротив того, движется и совершенствуется. Наука вызывает и создаёт своих вождей, подчиняется их влиянию и не считается с ними, не давая им патента на изобретение, не создавая им майоратов из своих всем открытых областей.
Наука – сила; она раскрывает отношений вещей, их законы и взаимодействия.
Трудных наук нет, есть только трудные изложения, то есть непереваримые. Учёный язык – язык условный, под титлами, язык стенографированный, временной, пригодный ученикам…
Наука требует всего человека, без задних мыслей, с готовностью всё отдать и в награду получить тяжёлый крест трезвого знания.
Современная наука начинает входить в ту пору зрелости, в которой обнаружение, отдание себя всем становится потребностью. Ей скучно и тесно в аудиториях и конференц-залах; она рвётся на волю, она хочет иметь действительный голос в действительных областях жизни.
Наука одна: двух наук нет, как нет двух вселенных…
Наука не имеет силы отрешаться от прочих элементов исторической эпохи; напротив, она есть сознательная, развитая мысль своего времени; она делит судьбы всего окружающего.
Наука открыла за видимым пределом целые миры невидимых подробностей.
В науке нет другого способа приобретения, как в поте лица; ни порывы, ни фантазии, ни стремления всем сердцем не заменяют труда.
Наука, выросшая вдали от жизни, за стенами аудиторий, держалась большею частию в отвлечениях, говорила свысока, языком трудным и в то же время неопределённым, которым она столько же высказывалась, сколько скрывалась…
Величие и достоинство науки состоит исключительно в той пользе, которую она приносит людям, увеличивая производительность их труда и укрепляя природные силы их умов.
Наука должна расширить ваш взгляд, иначе сгруппировать знакомые вам предметы, представить их вам в новом свете, сделать доступным вашему сознанию такие предметы, которых прежде не сознавали, возбудить в вас новые сочувствия и новые антипатии, неведомые вам прежде…
Народная мудрость высказывается обыкновенно афористически.
…идея и цель должны быть в мыслящей толпе.
Мудрость – это совокупность истин, добытых умом, наблюдением и опытом и приложимых к жизни, – это гармония идей с жизнью.
Мудрость – это совокупность истин, добытых умом, наблюдением и опытом и приложимых к жизни, – это гармония идей с жизнью.
Наука, по самому существу своему, космополитична.
Наука не нуждается в особенной физиономии, в живых определённых красках; форма становится в ней вопросом второстепенным, и творческие способности, всегда и везде необходимые, принимают здесь иное направление и иной смысл.
Новые идеи могут приходить в голову только тому, кто привык беспрестанно углубляться в самого себя, беспрестанно представлять пред собственное своё судилище и оценять все малейшие свои проступки, все обстоятельства жизни, все невольные свои побуждения; в сии минуты внезапно раскрываются пред ними новые миры идей.
Нет науки для науки, нет искусства, – все они существуют для общества, для облагорожения, для возвышения человека, для обогащения знанием и материальными удобствами жизни.
Где нет жизни – нет идеи; где нет бесконечного разнообразия – нет жизни.
В науке хранятся плоды опытности и размышлений человеческого рода, и главнейшим образом на основании науки улучшаются понятия, а потом нравы и жизнь.
Воспитательное значение патриотизма громадно: это школа, в которой человек развивается к восприятию идеи о человечестве.
Старинная мудрость завещала такое множество афоризмов, что из них камень по камню сложилась целая несокрушимая стена.
Науки царствуют – виденья отошли,
Одни безумцы ими одержимы…
Для того чтобы воспринимать чужие мысли, надо не иметь своих.
Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него всё зло мира.
Не верьте словам ни своим, ни чужим, верьте только делам и своим, и чужим.
Наука познает отношения явлений, вперёд признавая, что в явлении, которое она изучает, не может быть полной истины.
Мудрость не в том, чтобы много знать. Всего знать мы никак не можем. Мудрость не в том, чтобы знать как можно больше, а в том, чтобы знать, какие знания самые нужные, какие менее и какие ещё менее нужны.
Каким образом школы помогут народу улучшить своё материальное состояние? Вы говорите, школы, образование дадут ему новые потребности. Тем хуже, потому что он не в силах будет удовлетворить им. А каким образом знание сложения и вычитания и катехизиса поможет ему улучшить своё материальное состояние, я никогда не мог понять.
Несомненный признак истинной науки – сознание ничтожности того, что знаешь, в сравнении с тем, что раскрывается.
Книги изречений не только не подавляют самостоятельной деятельности ума, но, напротив, вызывают её.
Если разум не указывает тебе твоего места в мире и твоего назначения, то знай, что виновато в этом не дурное устройство мира, не твой разум, а ложное направление, которое ты дал ему.