Все дело в мыслях. Мысль – начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслями.
Чем мы умнее, тем менее понимаем смысл жизни и видим какую-то злую насмешку в том, что мы страдаем и умираем.
Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека.
Ошибочно думать, что многознание есть достоинство. Важно не количество, а качество знания.
Всё яснее вижу, что ключ ко всему – воспитание.
Самый жалкий раб – это человек, отдающий в рабство свой разум и признающий истиной то, чего не признает его разум.
Мудрый человек всегда боится, чтобы слова его не обещали больше того, что он может дать делами, и потому чаще молчит и говорит только тогда, когда это нужно не ему, а другим.
Мудрость во всех житейских делах, мне кажется, состоит не в том, чтобы узнать, что нужно делать, а в том, чтобы знать, что делать прежде, а что после.
Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии ит. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку, объясняющую всё мироздание и занимаемое в нём место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
Отдельный человек не умирает, если он одушевлён общей идеей и служит общей цели.
Национальной науки нет, как нет и национальной таблицы умножения; что национально, то уже не наука.
Отдать идее всё – молодость, силы, здоровье, быть готовым умереть для общего блага, – какой высокий, какой счастливый удел!
Наука – самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека.
Нет силы более могучей, чем знание; человек, вооружённый знанием, – непобедим.
Мудрость жизни всегда глубже и обширнее мудрости людей.
Настоящая мудрость всегда выражается очень просто.
Мудрость не лекарство от боли сердца…
Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, – это вера.
Боишься – потому, что это сильнее тебя, ненавидишь – потому что боишься, любишь – потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное.
Наука ещё не знает способов обращать зверей в людей.
Наука молодит душу, уменьшает горечь старости. Собирай же мудрость, собирай сладкую пищу для старости.
Искренность – дело трудное и очень тонкое, она требует мудрости и большого душевного такта. Маленький уклон в одну сторону – и будет фальшь; в другую – и будет цинизм. Способность к подлинной искренности, правдивой, целомудренной, – великий и очень редкий дар.
Прекрасна мудрость в пожелтевшем свитке,
Сверканья тайн, огонь по письменам.
Прекрасней – жизнь отдать бегущим снам
И расцветать с весной, как маргаритки.
Я рыжий, я русый, я русский.
Я знаю и мудрость, и бред.
Иду я – тропинкою узкой,
Приду – как широкий рассвет.
Древние не знали вражды между наукой и искусством. В хороводе девяти муз Эрато, покровительница элегии, шла рядом с Клио, ведавший историю, и Полигимния, властительница лирики, держала за руку Уранию, богиню астрономии.
Я был лживый мальчик. Это происходило от чтения. Воображение моё всегда было воспламенено. Я читал во время уроков, на переменах, по дороге домой, ночью – под столом, закрывшись свисавшей до пола скатертью. За книгой я проморгал все дела мира сего – бегство с уроков в порт, начало биллиардной игры в кофейнях на Греческой улице, плаванье на Ланжероне. У меня не было товарищей. Кому была охота водиться с таким человеком?
Мудрость, удел немногих избранных, не может быть мудростью. Всякий мудрый и всякий умён по-своему, и всякий должен прийти к тому же, и для всякого одна истина: Я есть ты. Кто может понять это, для того нет более неразгаданных тайн. Если бы люди понимали это, а особенно учёные-то, то не было крови на земле и брат не был бы рабом брата. Не стали бы восстанавливать истину насилием, ибо это уже не есть истина, а истина познаётся в истине. Живи так, как будто сейчас же должен умереть, ибо есть лучшее стремление к истине.
Труд
Труд помог нашим предкам стать людьми за тысячи лет эволюции. Он остался важной частью жизни человека и по сей день. Труд бывает разным. Мы стремимся к творческому, созидательному труду, в результате которого создаются не только материальные предметы, но и духовные ценности. Труд был всегда и останется навечно мерой, источником и результатом жизни человека. Без труда нет человека.
Только в бодром горячем порыве, в страстной любви к своей родной стране, смелости и энергии родится победа. И не только и не столько в отдельном порыве, сколько в упорной мобилизации всех сил, в том постоянном горении, которое медленно и неуклонно сдвигает горы, открывает неведомые глубины и выводит их на солнечную ясность.
Ошибки замечать немногого стоит: дать нечто лучшее – вот что приличествует достойному человеку.
Неусыпный труд все препятствия преодолевает.
К трудам хвала, – без того сердце унывает.
Веленью Божию, о муза, будь
послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
Расчёт, умеренность и трудолюбие – вот мои три верные карты.
Мы все ленивы и нелюбопытны.
Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.
Как бы то ни было, цель человека всё ещё не определена, если он не стал наконец твёрдой стопою на прочное основание, а не на какую-нибудь вольнодумную химеру юности.
Надобно иметь любовь к труду. Без этого ничего нельзя сделать. Надобно полюбить хозяйство, да! И, поверьте, это вовсе не скучно. Выдумали, что в деревне тоска… да я бы умер от тоски, если бы хотя один день провёл в городе так, как проводят они! Хозяину нет времени скучать. В жизни его нет пустоты – всё полнота.
И оказалось ясно, какого рода созданье человек: мудр, умён и толков он бывает во всём, что касается других, а не себя. Какими советами снабдит он в трудных случаях жизни!
Мне кажется, награда всякому труду в самом труде, в деятельности.
Даже простой материальный труд нельзя делать с любовью, зная, что он делается напрасно.
Человек серьёзно делает что-нибудь только тогда, когда он делает для себя.
Нет, на кого житейская нужда
Тяжёлые вериги наложила,
Тот – вечный раб подённого труда,
И творчества живительная сила
Ему в удел не дастся никогда.
По степени уважения к труду и по умению оценивать труд соответственно его истинной ценности – можно узнать степень цивилизации народа.