В Храме
– Алло! А сегодня собор работает? То есть, часовенка ваша открыта?
Святой Пантелеимон слышит нас везде. Но храм – место особого присутствия Божия и его святых. Особенно храм во имя святого. В нем предстательство этого святого особенно сильно. Поэтому, если при серьезной болезни вашей или ближних есть возможность отправиться помолиться в собор, церковь или часовню великомученика Пантелеимона, или в храм, где во имя его освящен придел – идите туда. Если это невозможно, вы придете в любую близлежащую церковь, ровно ничего не изменится. Угоднику Божию и целителю Пантелеимону совершенно не нужны особые места, чтобы нам помочь. Ему нужно наше сердце и наша вера.
Что делают люди в церкви? И что там нужно делать? И как?
Мы с вами идем в церковь. Не в магазин, не в театр, а туда, где иная реальность, где наш мир встречается и сосуществует с миром горним. Мы не видим его и его обитателей, но зато они видят нас.
Идти в храм нужно сосредоточенно, с молитвой. Существуют даже специальные молитвы для человека, идущего в церковь. Если мы их не знаем наизусть – а мы их наизусть не знаем, – то просто по пути молимся про себя своими словами: «Я иду к Тебе, Господи. Исполни волю Свою на мне. Святой Пантелеимон, прими меня. Не оставь меня. Моли Бога о мне». Краткий тропарь святому Пантелеимону тоже в этом случае более чем уместен: «Страстотерпче святый и целебниче, Пантелеимоне, моли милостивого Бога, да прегрешений оставление подаст душам нашим».
Перед входом в храм остановимся, стряхнем с себя остатки мирских суетных забот: «баланс не сходится», «лекарства не все купила», «ребенку забыла котлеты поджарить, придет из школы, что есть будет?»
Оставим все это за порогом.
Трижды перекрестимся. Трижды поклонимся. Перед каждым поклоном кратко помолимся:
– «Господи, помилуй мя, грешного».
– «Создавый мя, Господи, прости мя».
– «Без числа согреших, Господи, прости и помилуй мя». С верой и страхом Божиим войдем в церковь. Здесь – близко Небо. Здесь – вышний мир и тишина и спасение душ и телес наших.
Вообще-то храм – место для молитвы. Но диапазон сопутствующих действий достаточно широк. Здесь подают записки, ставят свечи, заказывают молебны. Не говоря уж об основном и главном – о присутствии на службе.
Возле иконы
Парень хочет поставить свечку к иконе Николая Чудотворца.
Стоящая тут же тетка с молитвенником рявкает:
– Отвали! Сейчас я ему молюсь!
– Там мужчина что-то долго молится. Я жду, когда он мне икону освободит.
Когда мы приходим в гости, то первым делом здороваемся с хозяином, не так ли? Мы пришли сейчас в гости к Богу. Поздороваемся. Перед царскими вратами в центре храма лежит на аналое (маленьком высоком столике) икона. Она посвящена главному на сегодня событию и (или) святому и (или) празднику. Подойдем, перекрестимся дважды, приложимся, перекрестимся еще раз и отойдем.
Теперь можно оглядеться – кого бы спросить, где здесь икона святого Пантелеимона? Перед ней ставим свечи, обращаемся со своей просьбой. Как это правильно делать, мы уже обсуждали.
Не исключено, что в икону вставлен мощевик. Вы увидите это сразу – он выглядит как маленький медальон.
Мы сейчас стоим лицом к лицу с тем, кто может помочь нам. Но святой Пантелеимон – не отвертка, которой мы подкрутим шурупы в своем больном теле; он не таблетка, которая изменит химические процессы в организме. Он – человек. Живой. И он сейчас рядом.
Его не видно. Часто его присутствие вообще никак не ощутимо. Но это не потому, что его здесь нет. Просто наши духовные глаза закрыты. В детстве все мы играли в жмурки: глаза плотно завязывались платком, и нужно было определить, кто рядом с тобой. По хлопку, по возгласу. Так и сейчас. На глазах платок, но святой-то – рядом. И взмолившись к нему от всей нашей любви, от безнадежности, от бессилия, можем быть уверены – он слышит, и все, что нам на пользу, у Бога испрашивает. Здесь и сейчас.
«А то часто заходят в храм люди, чеканным шагом, не глядя по сторонам, проходят к иконе целителя Пантелеимона, ставят свечку. Разворачиваются кругом и с гордо поднятой головой уходят. Не просят смиренно – требуют. Свеча – как чек в магазине. Оплачено. Теперь товар вынь да положь. А нет товара – жалобную книгу! Приходил, просил, свечку ставил – не помогло! И не поможет! Потому что „Бог гордым противится, а смиренным дает благодать“».[42]
На молебне
– Водо-святная молебень.
– Водосвят.
Молебен – это краткое богослужение, в котором Бога или Его святых просят о чем-либо или благодарят за что-либо. В некоторых храмах молебны всегда служат в определенное время, например, по воскресным дням после литургии. Где-то можно и нужно заказывать молебен отдельно. Как принято в том храме, куда вы пришли? Вам все объяснят в свечном киоске.
Заказывая молебен святому Пантелеимону, вы пишете записку «о здравии» тех или иных болящих. Если больны сами, то указываете свое имя (в родительном падеже – о здравии кого? Михаила, Константина, Елены).
В ходе молебна, бывает, выносят мощи святых, хранящихся в алтаре. Если молебен водосвятный, то в конце освящают воду малым освящением и окропляют присутствующих. После молебна освященную воду можно и нужно налить в чистую посуду и взять домой. Мы уже говорили об этом в разделе о святой воде.
Молебен – это особая, усиленная просьба к святому, возносимая не только лично нами, но всей Церковью. За нас и наших больных просят сейчас все присутствующие в храме во главе со священником, которого Господь и поставил специально на это дело – предстоять перед Собой и Своими святыми за всех людей. Сам Христос сказал о совместной, церковной молитве: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 19–20).
Поэтому прошение на молебне имеет великую силу. Оно куда «эффективнее», чем домашняя молитва.
Чудо святого великомученика Пантелеимона[43]
«Воскресный день. Отец дьякон кадил храм перед началом Литургии.
– Отец Владимир, как сынок? – спросили его.
– Безнадежен, – был ответ.
Люди видели, что из глаз дьякона ручьем потекли слезы. После обедни все прихожане остались на молебен святому великомученику Пантелеимону, заказанный специально о здравии младенца Николая. Читали весь акафист святому, многие опустились на колени.
Навещать меня в больницу пришла свекровь. Я вынесла в коридор на подушечке чуть живого Коленьку. Он не шевелился, но еле заметно еще дышал.
– Не плачь, – сказала свекровь, – сегодня будет молебен святому великомученику Пантелеимону, он поможет.
Бабушка поспешила в храм, а я продолжала, как и в предыдущие дни, вливать из чайной ложечки в ротик ребенка то раствор, то молоко. Обычно-судорожное движение, и все вылетало назад. Но в это воскресенье рвоты не было, стало быть, жидкость в ребенке? Куда ж она девается? И вдруг малыш начал мочиться. „Значит, что-то через его кишечник стало проходить? Вот чудо-то! – думала я и продолжала кормить. – А вот и пеленка грязная! Значит, желудочек его стал принимать пищу! Слава Тебе, Господи!“
Утром в понедельник на обходе – оба врача.
– Ну, как? Все по-прежнему? – спросила старуха.
– Нет, не по-прежнему, – сказала я, – он начал мочиться и сходил зеленью.
Врачи удивленно переглянулись.
– Но он должен был умереть! Что же, он хочет жить? – заволновалась старая.
– Всякий хочет жить, – просияла Ольга Николаевна.
– Нет, чудес на свете не бывает, – твердила упрямая старушка.
– Вот видите – бывают! – радовалась Ольга Николаевна. – Давайте его спасать!
И врачи решили взять у меня из вены кровь и влить ее больному Коленьке.
Больше рвота не повторялась, Коля начал питаться. Володя пришел и с радостью предложил вливать сыну свою кровь вместо моей. Я была сама уже истощена и измучена. Итак, Володя целую неделю отдавал ребенку полный шприц своей крови, которую тут же вливали малышу. И ребенок зашевелил ручками, ножками, начал подавать голосок. Через неделю он однажды сильно кричал. Оказалось, что заболело ухо. Но несколько уколов антибиотиков прервали воспаление, малыш стал поправляться. Прошло дней семь, и малыш наш начал поднимать головку.
– Что вы делаете? – закричала врач-старушка, когда увидела, что Коля садится, ухватившись за мои пальцы.
– Он сам садится, – радовалась я. Тогда нас решили выписать домой.
...Слава Богу! Все хорошо, что хорошо кончается. Мы понесли с Володей домой нашего ненаглядного крошку, в сердцах воспевая хвалу Всевышнему: „Слава прославляющему святыя Своя!“. Да не отчаиваются православные среди тяжелых болезней, ибо есть на Небесах заступник перед Богом – врач и целитель святой великомученик Пантелеимон».
Случаи, подобные описанному выше – не редкость. Исцеления и помощь подаются по нашей вере, и если она сильна – то выздоровление или облегчение состояния может быть мгновенным.
«Бог внимает молитве, когда молятся болящей о чем-либо душею. Если никто не воздохнет от души, то молебен протрещат, а молитвы о болящем не будет. То же проскомидия, то же и обедня... Но сами вы бываете ли на молебнах? Если нет, то и ваша вера безмолвна... но, дав деньги, чтоб другие молились, сами сбросили с плеч все заботы... Болящего о больном никого нет. Служащим молебен и на ум не приходит поболеть пред Господом душою о тех, коих поминают на молебне... Да и где им на всех наболеться? Другое дело, когда вы сами на молебне, или в церкви на литургии молитесь во время службы... Тогда ваше болезнование берется молитвою Церкви и быстрее возносится к Престолу Божию... и самою молитву Церкви делает болезнующей, хотя служащие и не болеют... видите, в чем сила?! Бывайте на молебнах сами, и болите душою о болящем».[44]
Пантейлемоновская церковь
Священник Иоанн Ситников (настоятель прихода храма святого великомученика и исцелителя Пантелеимона): «У одной женщины исцелился сын. Температура была 40. Молились. Во время молебна все прошло».[45]
«Я хочу поставить свечку». «Я хочу подать записку»
– А куда свечку поставить, чтобы... ну... понадежнее?
– Две записки с обедом.
– С чем?
– Ну, с булочкой, с просвирой.
Записки:
«Обыденная»;
«О упоминании»;
«Ектинидия»;
«Послеобеденная»;
«О здравоохранении»;
«Золотоуст на полгода».
Как правило, именно для этого и приходим мы в храм Божий. В беде наше редуцированное религиозное чувство внятно подсказывает: «Иди в церковь», – но в самой церкви за неимением опыта замолкает. И мы ставим, и ставим, и ставим свечи.
Поставить свечу – вначале легко и заманчиво, но когда начинаешь регулярно ходить в церковь, это любимейшее прежде действие постепенно само уходит на отведенное ему место: моя свеча – это моя любовь и благодарность. И все. Не больше. Но и не меньше.
А вот с записками посложнее будет. Кроме записок на молебен, о которых мы уже говорили, есть и другие: на проскомидию, на ектенью, на обедню, сорокоуст, в монастырских подворьях можно подать записку на Псалтирь.
Общее в записках то, что, нравится нам это или не нравится, но подавать их можно только за людей, крещенных в православной вере. Православная Церковь – единый организм. Как кровь течет по телу, омывая все клеточки, все органы и ткани – но никогда не питает ничего вовне, так благодать Божия омывает и исцеляет каждого, кто находится внутри Тела Христова. А что происходит с теми, кто вне – то тайна великая, и не наше дело в нее лезть, и нет у нас права требовать открыть нам смысл запрещенного. О наших некрещеных родных помолимся дома, и Господь Сам решит, как направить их жизнь и путь.
Часто спрашивают: «Какую записку подать лучше всего?» Проскомидийную. Почему? Потому что проскомидия завершается погружением в Кровь Христову частиц, вынутых за каждого поминаемого. Тем самым душа человека омывается Христом, очищается Им. Так что «лучшее» поминание – без сомнения, проскомидийное. Но, к сожалению, оно доступно не всем. За некоторыми исключениями, на проскомидию можно подавать записки лишь о тех, кто регулярно причащается. Так что если ваши больные родственники обычно в храм не ходят или ходят редко, а об исповеди и причастии имеют понятие смутное и неоформленное, подайте о них любую другую записку. А после службы спросите священника, не благословит ли он в дальнейшем подавать за них на проскомидию, ибо «Дух Божий дышит, где хочет».
Благословение священника
– Мне крест, цепь и попа. Сколько с меня?
– Бабушка, это что за дядя?
– Дядя говорит с Боженькой. Это его секретарь.
В недуге и страдании, перед обследованием и лечением, перед операцией верующий человек непременно подойдет к своему духовнику: «Батюшка, помолитесь обо мне. Благословите на лечение».
А если у меня нет духовника? – спросите вы. Тогда к любому священнику в любом храме, с верой и молитвой:
«Господи, открой мне через этого священника волю Твою. Святой Пантелеимоне, услышь его и его молитвами помоги мне».
Как мы подходим к священнику? Как к умному и опытному человеку? Тогда и слова его к нам будут словами человека – в его меру умного и опытного. Как к человеку, на котором почивает Дух Святой, принятый им в рукоположении? Который станет сейчас посредником между нами – и Богом со святыми Его? «Посредником» – то есть тем, кто стоит посредине между нами, соединяет нас? Тогда и слова священника к нам будут словами Бога.
Исповедь и причастие
– Там процедура покаяния идет. Я хотела подключиться, но позавтракала.
– Очиститься можно?
– Вы имеете в виду исповедь?
– Ну, когда полотенце на голову надевают и крестят.
– Исповедь и причастие будут?
– Да, конечно.
– Что «да, конечно»? Будут или нет?
Церковные таинства, и центральное из них – Причастие, – казалось бы, не относятся к теме этой книги. Но даже если оставаться в рамках потребительского подхода: «что мне делать, чтобы целитель Пантелеимон мне помог», это все равно не так. Относятся. И очень даже относятся.
Мы с вами все время говорим, что святого нельзя пользовать как горчичник или таблетку.
Он любил Христа. Он жил Им. Он лечил Его силой. Он умер для Него. Он продолжает свою жизнь с Ним и Его силой и властью 17 веков подряд подает помощь и исцеление людям.
Поэтому центральным вопросом исцеления становится покаяние, в котором мы с ужасом видим свои грехи и отвергаемся их, и причастие – соединение со Христом, пребывание с Ним и в Нем, вместе со святыми Его, и в их числе со святым Пантелеимоном.
О Таинствах Исповеди и Причастия мы здесь подробно говорить не будем. Лишь обратим внимание: это не инструментарий, а самое сердце православной веры, ее суть и ядро.
«– Были ли у вас случаи чудесного исцеления больных?
– Вы знаете, говорить об исцелениях проблематично, все-таки Господь дает исцеления по большой вере, а мы сейчас все маловеры. Поэтому можно говорить только об улучшениях состояния, к чему и направлена вся деятельность нашего прихода. Но были и случаи исцелений.
Одна пациентка нашей клиники была некрещеная, неверующая, лечилась больше 20 лет. У нее вторая группа инвалидности по шизофрении, постоянные галлюцинации, голоса. Из клиники она практически не выходила. Только выписывалась и снова попадала обратно. Когда мы появились, она очень заинтересовалась, крестилась, стала ходить в храм, регулярно исповедоваться и причащаться. Конечно, необратимые разрушения у нее остались, но галлюцинации, голоса практически прекратились, а если они появлялись, то она научилась бороться с ними Иисусовой молитвой. Сейчас она живет в интернате, поскольку это социально дезадаптированный человек, нет квартиры, в больнице уже несколько лет не лежит. И, хотя интернат находится на другом краю города, регулярно приезжает к нам в субботу, воскресенье, берет литературу в интернат и ведет там беседы. Если ее встретить, то не никогда не подумаешь, что это инвалид по психическому заболеванию. Это красивая, нормальная женщина, живая, веселая».[46]
Дома, на улице и вообще где угодно
– Какую икону обычно дома содержат?
– Дайте мне иконку с собой носить. Я хочу, чтобы Бог всегда со мной был.
Святой Пантелеимон услышит нас, откуда бы мы к нему ни обратились. Совершенно неважно, из дома мы взываем к нему или с чужого балкона, спеша к заболевшему другу по улице или стоя у его постели.
«В моей жизни был очень яркий случай, когда святой Пантелеимон помог просто мгновенно. Меня позвала к себе домой знакомая. Пока я дошла до нее, ей стало внезапно очень плохо – начался, как она потом сказала, сердечный приступ с сильным кризом. Она не знала, что делать. Никакие обычные ее таблетки не помогали. Она просила: „Побудь со мной“.
Я стала молиться целителю Пантелеимону. Церковную молитву, потом тропарь – и пока читала, ей становилось все лучше, лучше, лучше. Все прошло за те несколько минут, что я молилась. „скорая“ просто не понадобилось. Мне трудно разобраться, что именно с ней было – я же не врач. Но ей было очень и очень плохо, и гораздо хуже, чем при ее обычном недомогании. Это очень яркий случай, когда именно явно целитель Пантелеимон помог, и помог сразу».
«У моего родственника был фурункулез в носу. Он его сильно мучил. Ему вкололи антибиотик, и получилось так, что произошла передозировка – потом оказалось, что вкололи в два раза больше, чем нужно. Началась аллергия, развился отек. У него было удушье, он задыхался. Мы вызвали „скорую“ и начали молиться святому Пантелеимону. И слава Богу, отек в горле быстро спал. Когда подъехала „скорая“, ему уже было лучше. Они потом сказали, что у него была угроза смерти. Его забрали в больницу, и через пару дней он был уже здоров, хотя врачи при поступлении говорили, что случай очень тяжелый».
Дома можно и нужно молиться обо всех, о некрещеных в том числе. К постели тяжелобольного можно пригласить священника из храма отслужить молебен.
Где взять время для молитвы? А особого времени и не нужно. Апостол Павел говорит: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5:17). Так и будем поступать. Едем ли в транспорте, идем ли по улице, стоим ли в очереди, поднимаемся в лифте или по лестнице, чистим картошку, моем пол, выгуливаем собаку – и просим, просим, просим об исцелении души и тела! О любви к Богу и сыну, к каждому, кто дорог нам сейчас по-земному, по-душевному, но по горячей неотступной молитве может стать навеки бесценным для нас во Христе. Если нам это нужно, конечно.
«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф, 7–7).
В поликлинике и больнице
– Где у вас тут икона Скорой помощи?
Благословившись на лечение, исповедавшись и причастившись, попросив молитв священника и всех родных и близких, отправляются верующие люди на серьезное обследование и лечение.
Помогут ли врачи? Да, если, вверяясь в их руки, просить: «Святой Пантелеимоне, действуй ты сам руками этого врача. Направь его, излечи меня, если есть на то воля Божия». И дальше спокойно выполнять то, что говорят доктора, принимать от них все, как исходящее от целителя Пантелеимона, а через него – от Самого Бога.
Странно? Непривычно? Привыкайте.
Если приходится идти на операцию, нужно быть особенно внимательным. Советы по этому поводу дает врач и священник.[47]
«С... момента, когда за вами привезут каталку, чтобы доставить... в операционную, требуется непрестанная молитва:... „Господи, помилуй! Господи, благослови!“ Когда вас привезут в операционную, не надо стесняться наложить на себя крестное знамение и перекрестить операционный стол.
Как быть с нательным крестом? ...На операцию рекомендуется идти с простым крестиком на обыкновенной простой нитке. Если не разрешат иметь крестик на шее, то он легко вплетается в волосы или привязывается к кисти или одному из пальцев правой руки. Известны случаи, когда больные за неимением другой возможности начертали крест у себя на груди шариковой ручкой или просили анестезиологов оставить крестик до конца операции на наркозном аппарате. Самое же главное – „уйти в наркоз“ (заснуть) с молитвой „Господи, помилуй!“.
Какие же первые слова или мысли должны быть у пришедшего в себя от наркоза? Хвала Богу и благодарение Его за сохранение жизни и за операцию: „Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!“»