Тебе необязательно знать, каковы были
причины моего решения.
И мне не нужно объяснять тебе,
что заставило меня сесть в самолет.
Мне не нужно отвечать на твои вопросы, потому что
и так понятно, что на этом наши пути расходятся.
Я подождала, и через несколько секунд вместо того, чтобы увидеть, что он набирает ответ, на экране появился входящий звонок с его именем.
Несмотря на сброс, он повторил попытку. Через несколько секунд Алекс снова написал мне сообщение.
Интересно, почему ты никогда не можешь
просто ответить на мой звонок.
Я ничего не стала писать, только прочитала, и он тут же отправил мне очередное сообщение:
Позволь мне пригласить тебя на ужин.
Я прочитала предложение спустя несколько секунд после того, как оно пришло, и от одной только мысли об этом у меня заболел живот.
Нет.
Позволь угостить тебя ужином, Никки.
Я молча смотрела на экран, не зная, что ему ответить. И тогда он в отчаянии прислал:
Кофе.
Я сделала глубокий вдох, прежде чем набраться смелости и написать ему о том, что было у меня на уме:
У тебя есть дочь, Алекс.
Набирает…
…
Набирает…
…
В конце концов сообщение пришлось отправить мне:
Спокойной ночи.
Подожди! Позволь мне все тебе объяснить.
Я вытерла слезу, которая скатилась по моей щеке. Образ фотографии, на которой Алекс был запечатлен с девушкой и красивой девочкой рядом, прочно засел в моей сетчатке. Я вспомнила, не позволяя себе забыть вновь, боль, с которой обнаружила, что у человека, к которому, как мне казалось, я испытывала чувства, которым еще не осмеливалась дать название, была жизнь, параллельная той, в которую он заставил меня поверить. Как можно было так лгать?
Я не ответила ему.
Фактически, на этот раз именно я решила заблокировать его. Не стала искушать судьбу, так у меня хотя бы получится не идти на поводу ни у его настойчивости, ни у своей слабости. Да, признаю свою слабость, и ситуация бы только ухудшилась, стань я частью этого уравнения. И это такое сложное уравнение, что ни один из нас не смог бы его решить.
Я выключила телефон и засунула его под подушку.
Та ночь выдалась очень напряженной… Снова увидеть его, снова почувствовать его рядом с собой… Не стану лгать, меня охватило подавленное состояние, однако в то же время еще никогда не ощущала себя более живой. Но увидев его там в компании друзей, одетого в костюм, такого элегантного и такого… внушительного во всем… Думаю, не стоило разрушать то, что мы с ним пережили, портить нашу приятную игру в любовь на острове ложью и полуправдой.
Поэтому я предпочла остаться с воспоминаниями, нежели прыгнуть в пустоту.
Я проснулась от довольно неприятных звуков, которые доносились из ванной. Мэгги стояла на коленях перед туалетом, ее рвало.
Взглянув на часы, увидела, что было семь часов утра. Снаружи начало рассветать.
Поспешно поднявшись, пошла прямиком ей на помощь.
– Ты как, Мэггс? – до чего же глупый вопрос.
Моя лучшая подруга прислонилась щекой к унитазу и устало посмотрела на меня.
– Ты единственный человек, которому я бы позволила спросить нечто подобное в данный момент.
Я старалась не закатить глаза и обеспокоенно посмотрела на нее.
– Думаю, тебе стоит обратиться к врачу… Ты ведь еще не была на осмотре, не так ли?
Мэгги покачала головой, и я увидела, что это ее мучило.
– Не знаю, готова ли… ну, знаешь… увидеть его, – сказала Мэгги, и я не сразу поняла, что она имела в виду.
– Ребенка?
Мэгги молча кивнула.
– Не думаю, что ты много чего сможешь там увидеть…
– Да неважно, в любом случае, когда я увижу это… Когда увижу его, все станет куда более реальным, и мне будет труднее принять решение, вот почему мне хотелось… Я надеялась, что скажу ему об этом до того, как сделаю УЗИ.
– Мэгги, так скажи ему, и дело с концом.
– Это не так просто, – сказала она, подходя к раковине. Она умыла лицо и вытерла рот водой.
– Почему нет? Скажи ему, и тогда уже будешь ориентироваться исходя из его решения. Уверена, каким бы придурком ни был Нейт, он никогда не оставил бы тебя одну в такой ситуации.
Мэгги посмотрела на меня в зеркало и начала отчаянно рыдать.
Я испугалась, увидев, как она внезапно потеряла самообладание, как будто ей приходилось долго сдерживать себя и вот она наконец сорвалась.
– Мэгги, тише, – успокаивала ее я, провожая, пока она не села на край кровати.
Мэгги продолжала всхлипывать.
– Нет-нет… ты не понимаешь, – сказала она, несколько раз прерываясь из-за плача.
– Чего именно я не понимаю? – присев рядом, я принялась поглаживать ее по спине.
Мэгги продолжала плакать, пока, в конце концов, снова не заговорила:
– Я не говорила тебе… Я не говорила тебе, потому что думала, что не способна на это, и знала… Знала, что, если, возможно, скажу тебе, то ты не поедешь сюда со мной…
Я смотрела на нее, не понимая ничего из того, что она мне говорила.
– Чего ты мне не сказала, Мэгги? – спросила я, начиная опасаться ее признания.
Мэгги несколько раз покачала головой, прежде чем продолжить, и когда она сделала это, попыталась посмотреть мне в глаза, но это у нее получилось лишь наполовину. Она не смогла полностью сфокусировать свои глаза на моих.
– Никки… прошу, только не надо ненавидеть меня за это, но… – сказала она, и я напряглась, когда она выпалила свое признание, – я не знаю, кто отец ребенка.
На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. Несколько мгновений, когда мое сердце пропустило пару ударов.
– Как это ты не знаешь, кто отец ребенка? – спросила я наконец, почувствовал, что у меня пересохло во рту. Мэгги вытерла слезы, и на этот раз ей удалось посмотреть мне в глаза.
– Я не уверена, что это ребенок Нейта, – тихо призналась она, как будто боялась, что кто-то мог нас услышать.
Я смотрела на нее с недоверием, застилавшим все.
– Хочешь сказать… – начала я медленно.
– Хочу сказать, что ребенок может быть как от Нейта, так и от Малькольма.
Я сделала глубокий вдох, осознавая, что до этого сдерживала дыхание.
– Скажи мне, что это шутка… Скажи, что мы пересекли весь мир не для того, чтобы сказать Нейту, что он станет отцом ребенка, который, возможно, даже не его.
Мэгги схватила меня за руки.
– Он отец, Никки… Наверняка так и есть, я чувствую, что так оно и есть, но не знаю, как тебе это объяснить.
Я посмотрела на нее, не веря своим ушам, и встала.
– Мэгги, ты не можешь чувствовать, что твой ребенок от кого-то. Это так не работает. Если у тебя были отношения с ними обоими в тесные сроки…
– Он от Нейта, Никки.
Я отрицательно покачала головой.
– Ты не узнаешь этого, пока не сделаешь тест на отцовство, Марго.
Мэгги встала и принялась расхаживать по комнате.
– Пока ребенок не родится, мы не узнаем… А до тех пор…
– Что? – спросила у нее я. – Что ты будешь делать?
– Буду действовать согласно своему плану, своему инстинкту, а он подсказывает мне, что отец ребенка – Нейт.
– Мэгги, ты не можешь этого сделать! Да и ко всему прочему, почему ты хочешь, чтобы ребенок был от него? – пришлось повысить голос. – Ты не можешь использовать ребенка в качестве предлога, чтобы привязать Нейта к себе, это абсурд, полное безумие!
Мэгги снова села и поднесла руки к лицу.
– Это единственное объяснение, которое мне удалось найти… – сказала она расстроенно.
– Чему ты нашла объяснение?
– Нам с Нейтом… Всему, что пережила, всем нашим разам, когда мы сходились и расходились. Невозможно, чтобы от всей нашей любви, которую мы испытывали, остался лишь пепел боли, что мы причинили друг другу… Что-то хорошее должно было выйти из этого, этот ребенок…
Я смотрела на нее и думала, что она совсем выжила из ума.
– Марго, приди в себя! – Мне хотелось привести ее в чувство, хотя и вышло грубовато. – Ты не можешь вести такую игру. Нельзя вести себя так, словно ты можешь вершить судьбу, как и нельзя относиться к происходящему так, будто существуют какие-то доказательства, подтверждающие существование чего-то подобного. Это уже серьезно! У тебя будет ребенок, и ты не знаешь, кто его отец, но хуже всего то, что ты даже не подумала сказать об этом Малькольму.
Мэгги покачала головой.
– Если Малькольм узнает об этом…
– Ты должна сказать ему! Им! Им обоим! Они должны знать, Мэгги. Ты не можешь сама решать, кто отец твоего ребенка, так не бывает.
– Я хочу лучшего для ребенка.
Я помотала головой.
– Нет, милая… Ты просто хочешь того, что, по твоему мнению, будет лучше для твоего сердца. Ты не можешь выбирать, кто будет отцом твоего ребенка, основываясь на своих чувствах к одному из них. Помимо всего прочего, сомневаюсь, что тебе хочется связать Нейта с ребенком, который, возможно, не его.
– Ты не знаешь, каково это – любить кого-то с таким отчаянием, что готова пойти на все, чтобы вернуть его!
Я замолчала, наблюдая за ней и слыша боль, запечатленную в каждом из этих слов. Уверена, ей было нелегко говорить все это вслух. Это нечто глубокое, правда, которая исходила из глубины ее души, и поэтому мне было искренне ее жаль… но это было неправильно.
– Ты не такая, – спокойно сказала я. – Ты позволяешь себе поддаваться страху, страху родить ребенка в одиночестве или с кем-то, кого ты не любишь, но, Мэгги… Нейт уже дал тебе понять, что не любит тебя, и я не говорю о том, как ему может быть больно из-за того, что ты вышла замуж за его лучшего друга, ведь это и так понятно. Я говорю о том, как он относился к тебе с тех пор, как встретил тебя, о том, как он показывал себя все эти годы…
– Ты слышала только плохое, и поэтому у тебя отложились только негативные моменты…