– Потому что он причинил тебе столько боли!
– Ну и что? – спросила она меня, повышая голос. – У нас что, есть какой-то негласный закон, в котором говорится, что для настоящих и реальных отношений не допускается причинять друг другу боль? Это утопия! Если есть любовь, значит, есть место и для боли, потому что сердце отдано другому человеку, и ты остаешься незащищенной и уязвленной! Я любила Нейта, а он любил меня, и в глубине своего сердца я знаю, что в нас обоих до сих пор все еще живет любовь, любовь друг к другу, любовь, которая привела нас к этому ребенку…
Я покачала головой.
– За тебя говорят гормоны.
– Они говорят о моих чувствах, а мои чувства принадлежат мне и никому другому! Я устала анализировать свои отношения, основываясь на предрассудках людей или исходя из того, какой якобы должна быть любовь. Любовь многогранна, она может проявляться в различных формах, если обе стороны согласны…
– Ты сама себя слышишь? – спросила я, выходя из себя. – Нельзя оправдать все это любовью! Это так не работает!
– Для меня все именно так… Для меня все именно так и устроено.
Я поднесла руку к переносице, чтобы немного успокоиться.
– Послушай меня… Я не буду судить о твоих чувствах, потому что они так же реальны, как ты сама, но ты должна понимать, что существуют вещи, которых нельзя допускать, и что есть отношения, которые следует прекратить…
– Нейт неплохой человек, он просто незрелый – вот какой он.
Ладно, с этим я могу согласиться.
– И ты хочешь ждать, пока он повзрослеет?
– Может быть. – Мэгги пожала плечами.
Мы молчали, не зная, в какое русло завести разговор. Она была расстроенной и грустной, я не верила происходящему и впервые не могла понять свою лучшую подругу.
Мне пришлось хорошенько взвесить свои слова, прежде чем снова заговорить.
– Тебе нужно на мгновение отделить свои чувства к Нейту и подумать, что правильно, хорошо? Не собираюсь распыляться перед тобой, говоря, что Нейт тебе не подходит или что у вас токсичные отношения, я не буду говорить тебе всего этого, потому что ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что ты сможешь вынести в своей жизни. Знаю, Нейт никогда не причинял тебе вреда намеренно, как и то, что он хороший человек, просто, как по мне, парень из него паршивый, и ему нужно проделать огромную работу над собой, чтобы научиться идти на компромисс. Не сомневаюсь, что он тебя любит, просто делает это по-своему… Однако сейчас мы говорим о третьем лице, человеке, который еще даже не родился. И как бы сильно тебе ни хотелось, если ты подтолкнешь Нейта на то, чтобы он был отцом этого ребенка, но им на самом деле окажется Малькольм, тогда ты лишишь настоящего отца права участвовать в жизни своего ребенка. В данной ситуации ты должна быть честна с Нейтом и Малькольмом, и даже несмотря на то, что, скорее всего, все это выльется в огромный хаос, как говорится, после бури наступает затишье… Не переживай, я позабочусь о том, чтобы ты не страдала ни из-за кого из них, пока будешь вынашивать этого ребенка. Сейчас самое главное… это ребенок. Все остальное может подождать. Если они этого не понимают, тогда к черту их! Мы достаточно сильные, чтобы справиться с этим, тебе так не кажется?
Моя подруга смотрела на меня со слезами на глазах.
– Я так сильно тебя люблю, – сказала она. На что я улыбнулась.
– Мы же сестры по духу, да? – притянув ее к себе, позволила ей положить голову мне на плечо. – Мы справимся с этим, вот увидишь.
После этого Мэгги снова легла в постель, и пока она лежала, я приняла решение.
Не знаю, правильно ли поступаю или совершаю большую ошибку, но я не раздумывала дважды.
Нужно было что-то делать.
Я взяла телефон и позвонила.
– Алло? – ответил Нейт.
– Это Никки. Нам нужно поговорить о Марго.
16Никки
Меня удивило то, что Нейт не стал задавать мне много вопросов. Он спросил меня, когда мне будет удобно, чтобы он забрал меня, и я сказала, что свободна после обеда, примерно в четыре часа. Так мне хватит времени на пробежку, на то, чтобы вернуться, принять душ, одеться, сделать быстрый звонок домой и быть наготове у двери, чтобы Мэгги не заметила, поскольку с тех пор, как она забеременела, она спит намного больше, чем обычно, даже несмотря на перенесенный токсикоз в то утро.
Я побежала и воспользовалась возможностью, чтобы подумать, что сказать Нейту, когда мы с ним увидимся, как бы мне подготовить почву для подруги, чтобы она могла признаться ему в настоящей причине, которая побудила ее приехать в Лондон.
Я бы сначала оценила обстановку и, основываясь на его отношении, приняла решение, рассказывать ли об этом Мэгги, которая, по всей видимости, не готова встретиться лицом к лицу с разъяренным и саморазрушительным Нейтом.
Я дрожала от холода, когда ледяной ветер ударил мне в лицо. Все еще не могла привыкнуть к столь переменчивой морозной погоде, но, по крайней мере, в такую погоду бегать было куда приятнее, нежели во влажную на Бали.
Я набрала привычный темп, добравшись до нашей улицы, точнее, до улицы, где мы поселились на время нашего пребывания в городе, и перешла на шаг, пока не увидела там его.
Алекс.
Мои шаги, в отличие от сердцебиения, замедлились почти до полной остановки. Он стоял, опираясь на впечатляющую ярко-синюю машину, затем тут же выпрямился, когда увидел меня, и осторожно приблизился, заметив, что на моем лице появилась гримаса разочарования.
Теперь понятно, почему Нейт без лишних вопросов согласился встретиться со мной.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, нервничая и вместе с тем напрягаясь.
Прошлой ночью мы почти не разговаривали, едва обменялись четырьмя фразами, – десятью, если считать с сообщениями, которые мы посылали друг другу перед сном.
– Ты заблокировала меня, – сказал Алекс серьезным тоном, и это все, что он мне ответил.
Поначалу ничего не поняла, а потом вспомнила, что он сделал накануне, когда разозлил меня своей дерзостью.
Я посмотрела на то, как он был одет.
На календаре суббота, а на нем был костюм, но не повседневный, а такой, какие обычно надевают на свадьбу.
Он всегда так одевается?
– Сегодня суббота, – все никак не могла перестать удивляться тому, куда делся парень в шортах и льняной рубашке, к одежде которого я привыкла на Бали.
Этот Алекс… этот Алекс в костюме одновременно запугивал и провоцировал меня на свершение много чего всякого… Всякого такого, что подходило бы под категорию восемнадцать плюс… а в некоторых местах, может, даже двадцать один плюс.
«Черт, Никки, да сосредоточься ты уже».
– Спасибо, что напомнила мне, какой сегодня день недели. Так почему ты меня заблокировала, Никки? Ты больше не хочешь со мной общаться?
Я посмотрела на него и почувствовала, как во мне снова вспыхнул гнев.
У нас были прекрасные отношения, но с момента моего приезда в Лондон Алекс вызывал во мне только гнев и кое-что еще… Что-то, чего мне не хотелось признавать, потому что это было лишь подтверждением того, каким слабым был человеческий разум, ведь вместо того, чтобы думать головой, я думаю своей…
– Я блокирую тебя, и ты стоишь там, где я живу?
Он скептически посмотрел на меня в ответ.
– Я блокирую тебя, и ты приезжаешь в Лондон?
Отличный удар ниже пояса.
Я заправила прядь волос за ухо, прежде чем ответить.
– Даже если тебе трудно в это поверить, ты – не причина, по которой я приехала сюда, Александр.
– Алекс, – поправил он меня, делая шаг ко мне.
– Александр, – повторила я.
– Алекс. И я могу объяснить тебе всю ситуацию с блокировкой, – признался он, немного смягчив тон.
– Уверена, что этому есть очень интересное объяснение, но у меня запланирована встреча. Мне нужно принять душ, одеться и созвониться по видео со своей собакой, так что, если ты позволишь…
Алекс оборвал меня на полуслове.
– Созвониться по видео с кем? – спросил он с недоверием, и в его взгляде промелькнула искра веселья.
– Со своей собакой, – повторила я, делая ударение на каждом слове.
– Ты будешь звонить по видео Бату? – спросил он без капли стеснения, смеясь надо мной.
– Ого, как погляжу, ты помнишь, как его зовут и все такое, – язвительно заметила я.
– Конечно, помню, это прекрасный пес… прямо как и его хозяйка.
Я почувствовала покалывание в животе, которое попыталась игнорировать, и подняла палец в обвиняющем жесте.
– Не начинай.
Он шагнул вперед и перехватил мой палец правой рукой, затем поднес его к груди и сжал без моего согласия.
– Почему тебе так трудно смириться с тем, что я считаю тебя прекрасной? – спросил Алекс, и я удивленно моргнула и с силой отдернула палец, приходя в себя после его проклятого воздействия на меня, и он отпустил его.
– Потому что это не относится к делу… Не хочу, чтобы ты меня запутал, я не хочу, чтобы ты делал это, черт возьми… – К этому моменту он уже сильно выбесил меня.
– Ты, наверное, чертовски разозлилась, раз даже выругалась.
– Я много ругаюсь, – ответила я резко.
– Не так уж и много, – возразил Алекс, и меня раздражало то, что он всем своим видом пытался показать, что знает меня наизусть… Может, Алекс и встретил меня на моей территории и узнал то, чего никто больше не знал, но что касается всего остального… все остальное принадлежало только мне и людям, которые были мне важны.
Его глаза блуждали по моему лицу, как будто он не мог поверить, что я и впрямь стою прямо перед ним, как будто то, что мы снова стоим на одной земле, – это утопия.
– Никки, ну же… позволь пригласить тебя на кофе? Нам нужно поговорить.
Попросив меня, он приблизился ко мне еще ближе, и не знаю, как ему удалось это сделать, потому что его туфли не сдвинулись с места… Может, это я подошла, сама того не осознавая?
Трижды покачала головой, как маленькая девочка, которая хотела отстоять свою позицию, но еще не могла выразить ее словами.