– Я не знал о существовании Лилии… Ее мать никогда ничего не говорила мне об этом.
– Наверное, это был тяжелый удар для тебя.
Алекс посмотрел на меня, и я увидела в его глазах глубокую горечь, горечь, которая, уверена, всегда присутствовала в нем и которую он научился умело скрывать, когда приехал на мой остров, чтобы попытаться забыть о проблемах.
– Никки, у меня никогда не было намерения причинить тебе боль, ты же знаешь это, да? – спросил он меня, стоя у камина. Я знала, что Алекс был искренен, как и то, что он не хотел обидеть меня, но это не оправдывало ложь.
– Думаю, ты не хотел этого, и понимаю, что в какой-то степени тебе не было никакого смысла рассказывать мне о своей дочери, но, Алекс…
– Знаю, – прервал он меня, подходя и садясь рядом со мной. Его внезапная близость заставила меня нервничать, мое колено почти касалось его. Он весь, казалось, занимал все мое поле зрения, а воздух вокруг меня, похоже, сгустился так, что все мои чувства могли воспринимать только его и ничего, кроме него. – Знаю, ближе к концу отпуска мне нужно было все тебе рассказать, но, Никки, ты очень расстроилась, когда я вывалил на тебя всю информацию, которую тогда узнал о твоей семье, да и к тому же у нас оставалось так мало времени, чтобы побыть вместе…
Посмотрела на него в ответ и застыла на месте.
Я так скучала по нему, так жаждала его прикосновений, близости, тепла…
Внезапно мой разум, казалось, не смог сформулировать связные мысли, у меня словно отняли мозг, и мне совсем не понравилось это чувство.
Я встала и отошла так далеко, как только могла.
– Я понимаю, – хотя в глубине души все еще не могла ему этого простить.
– Ты действительно понимаешь? – спросил он меня.
Я отвернулась и посмотрела в окно, на птиц, которые пили из лужиц в саду, на цветы, которые не нужно было поливать, потому что вода в Англии самопроизвольно обеспечивала собой любое зависящее от нее живое существо.
По телу пробежала дрожь, когда он оказался у меня за спиной.
– Я много думал о тебе, – признался мне Алекс, и его рука поднялась по моей, лаская меня от плеча до запястья.
Я закрыла глаза, позволяя себе вздрогнуть от его прикосновения.
– Я помню каждое мгновение, которое мы провели вместе, каждый раз, когда ты была моей, и каждый поцелуй, который я тебе подарил.
Так и продолжала стоять, не открывая глаз, стараясь не поддаться искушению, которое возникло от его слов.
Алекс придвинулся ближе, пока я не почувствовала, как его грудь касается моей спины, а ширина его тела полностью накрывает мое.
– Никки…
Но мне нужно было остановить его, остановить то, что он собирался мне сказать, потому что не было никакого смысла продолжать в том же духе.
– Мне нужно подышать свежим воздухом, – оборвала его я, поворачиваясь и обходя его, чтобы установить дистанцию между нами, а затем прошла в направлении двери.
Я не стала ждать, пока он откроет ее, сделала это сама и вышла на улицу.
Солнце скоро сядет, и воспоминания обо всех закатах, которые мы с ним разделили, заставили меня задуматься обо всех тех, что мы с ним провели порознь, потому что наша связь могла существовать только ограниченное время и в определенном месте.
– Ты можешь отвезти меня домой? – спросила я, снова поворачиваясь к нему, Алекс следовал за мной, держась на несколько шагов позади.
По его лицу было видно, что он еще многое хотел мне сказать, что ему не хотелось завершать нашу небольшую встречу, или воссоединение, или как вообще можно назвать то, что мы снова остались наедине в одной комнате. Но я на полном серьезе попросила его отвезти меня, как только попрошу его об этом, и он пообещал мне, что сделает это.
– Конечно, – ответил Алекс, плотно сжав губы, – но можно я сначала кое-что тебе покажу?
Я посмотрела на него, понятия не имею, что он хотел мне показать, и кивнула, мысленно желая не терять самообладания.
– Я возьму Камило. Идем, – попросил меня Алекс, когда вышел с собакой на поводке, и я последовала за ним, когда он начал спускаться в направлении парка.
Я заметила, что мы были не единственными, кто направлялся туда, пары с маленькими детьми или со своими собаками тоже прогуливались вверх по крутому склону по правую сторону. Алекс отпустил Камило, и тот побежал обнюхивать все, что попадалось ему на пути.
– Поднимись со мной наверх, но не оглядывайся, пока не скажу, – сказал Алекс, и я сделала, как он попросил.
Мы поднимались на холм бок о бок, я сосредоточилась на том, чтобы не наступить на какой-нибудь утоптанный участок травы или камень в плохом месте, пока мы не достигли вершины и он не улыбнулся, наблюдая за мной.
– Теперь можешь повернуться, – сказал Алекс, и именно так я и сделала. – Добро пожаловать в Примроуз-Хилл.
Перед моими глазами предстал величественный пейзаж Лондона. Головокружительная и захватывающая панорама с цветами заката, который омывал поверхность небоскребов, и красивыми вековыми деревьями, что превращали парк в уникальное и особенное место.
На холме было много пар, которые сидели на пледах с раскрасневшимися от холода щеками, и наблюдали за закатом, держа в руках дымящийся кофе. Небо с несколькими облаками переливалось насыщенными розовыми, оранжевыми и фиолетовыми оттенками.
– Пришла моя очередь подарить тебе закат наравне с твоим, – сказал он, не отрывая от меня глаз.
Я улыбнулась, глядя на него, и меня охватило ностальгическое чувство, когда в памяти всплыли закаты, которыми мы наслаждались вместе, сидя на песке. Это были поистине прекрасные и неповторимые моменты, проведенные под теплым солнцем и наполненные грезами о незабываемом лете…
– Тебе очень повезло, что ты живешь неподалеку от такого особенного места, – ответила я и не смогла удержаться, чтобы не представить Алекса прямо там, на холме, в компании красивой девушки – она заставляла его смеяться и, конечно, была не мной.
– Ты особенная, Никки, – прошептал он, вставая позади меня. Алекс обхватил меня руками и излучал тепло, в котором мое тело, совершенно не привыкшее к подобным осенним температурам, нуждалось больше, чем когда-либо.
Я знала, что этот момент закончится, и поэтому наслаждалась им в тишине, не думая больше ни о чем другом. Даже позволила себе обнять его, и его рукам удовлетворить мое желание прижаться к его коже, а своему разуму пофантазировать о возможности признаться ему, как сильно я по нему скучала.
Когда солнце скрылось за горизонтом, уже не было объятий, которые бы могли унять холод, сменивший место, где всего несколько секунд назад светило солнце, согревая нас.
Наш момент закончился, и наступил вечер, чтобы напомнить нам, что мы больше не на Бали и что мы уже не те люди, кем были полтора месяца назад.
– Стало холодно, я отвезу тебя домой, – сказал Алекс, отстраняясь от меня.
Мы спускались с холма, шагая бок о бок и борясь с темнотой, плохой видимостью и скудным светом, который упорно не угасал.
17Алекс
Я позвал Камило вернуться к нам и снова надел ему поводок, чтобы пойти домой. Мы спускались с холма, ничего не говоря, и у меня все никак не получалось избавиться от ощущения, что Никки на самом деле не было рядом со мной. Мне казалось, что между нами образовалась огромная пропасть, которую невозможно перепрыгнуть. Несмотря на то что мы смогли поговорить, нужно было еще столько всего сказать, в стольком признаться…
Но нельзя торопиться.
Не стоит забывать, что наша история зародилась на Бали, но мы были в Лондоне. Мне даже не удалось поговорить с ней о ее семье или об угрозе, которую мне отправили по возвращении с острова.
По прошествии нескольких недель я ослабил меры безопасности, и, казалось, все оставалось по-прежнему, но мне все никак не удавалось избавиться от предчувствия, которое подсказывало мне, что с приездом Никки в Лондон все может кардинально ухудшиться.
Когда мы дошли до моей улицы и я думал, как бы мне лучше затронуть тему, что разлучила нас полтора месяца назад, мне в глаза бросился человек, который ждал у моей входной двери.
Никки тоже ее увидела, и ее напряженных плеч было достаточно, чтобы понять, что если мне чего-то и удалось добиться, пригласив ее домой, то появление там Аманды перечеркнуло весь прогресс.
Дерьмо.
– Аманда… что ты здесь делаешь? – спросил я, и Камило зарычал, как всегда, когда видел ее.
Аманда перевела взгляд с меня на Никки и заставила себя улыбнуться.
– Захотела пригласить тебя на ужин, – сказала она.
Мы остановились перед ней.
– Ты меня не представишь? – сказала Аманда, глядя на Никки и сверху вниз окидывая ее оценивающим взглядом.
– Я – Никки, – сказала она, протягивая ей руку и пожимая, но после добавила: – Подруга.
«Подруга». Мне было совсем не по душе это определение. Аманда снова посмотрела на меня.
– А я – Аманда, его девушка, – выпалила она, и, клянусь вам, мне захотелось ее убить.
Никки перевела взгляд с нее на меня, и я увидел, что она окончательно оттолкнула меня.
– Я не смогу сегодня поужинать с тобой, мне нужно отвезти Никки домой, – пришлось изо всех сил держать свой гнев под контролем.
– За меня не волнуйся, я могу доехать на метро…
– Я отвезу тебя домой, – резко сказал я, не оставляя ей выбора. Никки собиралась было что-то сказать, но, действуя на опережение, я положил руку ей на поясницу, подталкивая ее пойти к машине, которую заранее открыл, нажав кнопку на ключе.
– Ты пока садись, а я отведу Камило в дом.
Никки, похоже, засомневалась, слушать меня или нет, но по тому, что она сказала мне ранее, я сделал вывод, что она не имеет ни малейшего представления, как ориентироваться в метро… Честно говоря, у меня у самого дела с метро обстояли так же, потому что мне редко приходилось им пользоваться.
Аманда пошла за мной, когда я открыл входную дверь и снял поводок с Камило.
– Кто она, Алекс? – спросила она меня тоном, который мне совсем не понравился.