– Пожалуйста, – прошептала я у его рта.
– Да… попроси меня, Никки, попроси, и ты получишь это здесь и сейчас, ты получишь все, что только захочешь.
И я хотела этого… безумно хотела. Мне нужно было снова почувствовать себя такой же живой, какой чувствовала себя, когда мы были вместе.
Он снова коснулся меня рукой, и у меня вырвался прерывистый стон. Алекс поцеловал меня и сильно прикусил губу.
– Я не хочу, чтобы кто-то прикасался к тебе так, как я.
Парень рычал, прижавшись к моему рту.
– Никто, Никки, обещай мне, – в отчаянии просил Алекс.
У меня заняло несколько секунд, чтобы понять, что он мне говорил. Никто никогда не прикасался ко мне так, как он, никто в принципе не касался меня, кроме него.
И тогда мне вспомнилась моя ложь, брошенная ему в машине. Мне понравилось наблюдать за тем, как он ревновал меня, мне нравилось видеть, что он страдал так же, как и я, когда представляла его с другой… Несправедливость ситуации заключалась в том, что в его случае все было правдой. Алекс действительно спал с другой. И у него не было никакого права требовать от меня того, что он только что потребовал.
Заметив, что я не отвечаю ему, парень усилил свою хватку и продолжил целовать меня.
Он злился, и мне довелось узнать, что разъяренный и возбужденный Алекс Ленокс был той еще взрывоопасной комбинацией для моего тела.
Меня всерьез обеспокоило то, насколько мне понравилось чувство осознания того, что я имею над ним определенную власть. Если бы он продолжил касаться меня так… Если бы продолжил так двигать рукой, если бы его рот… Я снова вздохнула, и он накрыл мой рот своим. Я чуть не взорвалась от удовольствия, но затем его рука невольно коснулась моего бока, где у меня была послеоперационная рана, и пришлось невольно поморщиться от боли.
Алекс тут же остановился.
– Черт, – сказал парень испуганно. – Черт, черт, черт, тебе больно?
Вместо ответа покачала головой, одновременно с тем пытаясь прийти в себя, поскольку боль, которую только что почувствовала, вернула меня к реальности, словно на меня только что вылили кувшин холодной воды. Даже моргнула, пытаясь вырваться из тумана неполученного удовольствия и боли в боку.
Он опустил меня на пол, и его рука осторожно легла на мою рану.
– Я в порядке, – ответила, пока пыталась отдышаться и осознать, что только что произошло.
Алекс положил руки мне на щеки, откинул мои волосы назад и с беспокойством наблюдал за мной.
– Тебе больно?
– Нет, – солгала я, злясь на жизнь и на проклятые обстоятельства, из-за которых мне пришлось остановиться в самый разгар того, как мы с ним почти…
Вот же отстой.
– Мне так жаль… На мгновение у меня вылетело из головы, что…
– Все нормально, – сказала я, пытаясь прийти в себя.
Наши взгляды встретились… Словно мы впервые увидели друг друга с момента моего приезда в Лондон.
Я отвела глаза, когда поняла, что если он так и продолжит смотреть на меня, то мне придется снова поддаться искушению.
– Думаю, нам пора возвращаться, – сказала я, разглаживая свою одежду руками, что было глупо, учитывая мою спортивную одежду, да и поправлять, в общем-то, было нечего, кроме спортивок и топа.
Алекс, на первый взгляд, казалось, собирался было отвергнуть мое предложение, но в конце концов кивнул.
– Пойдем, – сказал парень спустя несколько секунд, в течение которых поправлял свою одежду. Я даже не заметила, как расстегнула почти все пуговицы на его рубашке.
Господи, как неловко.
Мои щеки покраснели, как два помидора.
– Поздновато смущаться, – сказал он тоном, который не знала, как интерпретировать.
Алекс открыл мне дверь, демонстрируя свои безупречные манеры, и мы вместе пошли в вестибюль отеля.
25Никки
В конце концов мы все же добрались до того, что, предположительно, было своего рода рестораном внутри отеля. Куда ни глянь, повсюду стояли столы с изысканными скатертями и стулья, обитые розовым и цветом слоновой кости. Стены были украшены масляными картинами, потолки были выкрашены в золотой цвет, и с них свисали огромные хрустальные люстры.
Ненароком опустила взгляд на свой наряд: спортивки и кроссовки.
– Я не особо наряжена для такого места.
Алекс снова положил руку мне на спину и пригласил войти.
– Ты выглядишь идеально.
Очевидно, что это было не так, и тем не менее я позволила ему отвести меня к уединенному столику.
Между нами была наэлектризованная энергия, которую мне еще ни с кем никогда не доводилось чувствовать. Я все еще ощущала его губы на своих, его язык, который ласкал мой, и отголоски его тела, когда он прижимал меня к стене от дикого желания. Невольно огляделась по сторонам, потому что мне показалось, что присутствующие явно в курсе того, чем мы планировали заняться в уборной, и мои щеки тут же снова раскраснелись.
Алекс, напротив, вел себя так, будто ничего не произошло… Единственное, что его выдавало, – оттенок его губ, что стали ярче от интенсивности наших поцелуев.
Мы подошли к столу, и он прошел вперед, чтобы подвинуть мне стул и помочь сесть.
Мне не нравилось столько внимания.
– Ты всегда такой? – спросила я, пытаясь подражать ему и вести себя так, словно между нами только что ничего не было.
– Какой? – спросил Алекс, удивленно посмотрев на меня, когда сел напротив.
– Такой чрезмерно джентльменский.
– Не так давно ты заявила, что мои манеры оставляют желать лучшего, – напомнил он мне.
– Быть джентльменом и вежливым – не одно и то же.
– Ах, вот оно как? – Алекс приподнял брови.
– Быть джентльменом – значит вводить в заблуждение, тогда как вежливость – это манеры, – пришлось поделиться с ним своим объяснением.
– То есть теперь ты говоришь, что я – фальшивка?
Мое молчание послужило единственным ответом.
Нас прервал официант.
Алекс ни на секунду не отводил от меня глаз.
– Мне сделать заказ за тебя?
Мне так хотелось сказать ему «нет», что я могу и сама сделать заказ, но мне не хотелось тратить время на просмотр меню.
Помимо всего прочего, у меня вот-вот заурчит живот.
– Прошу, – на этот раз мой голос прозвучал любезно.
Алекс заказал чай для себя и кофе для меня и что-то еще, чего я абсолютно не понимала, в том числе сконы, о которых он мне говорил ранее.
Как только официант ушел, мы вернулись к нашему напряженному разговору.
– Так о чем мы говорили? А, точно, ты заявила, что я – фальшивка, – проговорил парень.
Я держалась стойко.
– Так и есть.
– Твои прерывистые стоны тоже были фальшивыми, когда несколько минут назад я чуть не довел тебя до оргазма?
Я широко открыла глаза и украдкой посмотрела по сторонам. Он что, сумасшедший?
Алекс несколько секунд молча наблюдал за мной, и на его лице появилась улыбка, которая меня порядком удивила, растопила и в то же время совершенно сбила с толку.
Разумеется, я ничего не ответила.
– Должен признать, этот город сделал тебя такой же циничной, как и всех нас, несчастных, кому не довелось родиться на райском острове.
– Я бы сказала, что с моих глаз просто наконец спала повязка.
– Вот что происходит, когда человек покидает зону комфорта, – тут же парировал он.
– Я все еще продолжаю задаваться вопросом, что выиграла, решив уехать оттуда.
Мы сидели молча и смотрели друг на друга.
Нам принесли напитки, которые, дымясь, поднимали между нами горячий пар.
Когда официант снова ушел, Алекс протянул руку через стол, прося меня взять ее.
Я этого не сделала.
– Видимо, добраться до тебя будет труднее, чем предполагалось.
– И это тебя удивляет?
Он взял мою руку и поднес ее к своей щеке, прежде чем ответить.
– Я удивлен, что ты согласилась поехать со мной.
Как и я.
– Может быть, мне не следовало этого делать.
– Жизнь полна этих «может быть…».
– Не моя. Я предпочитаю уверенность в протоптанной дорожке.
– Но это нереально.
– Это будет реальным до тех пор, пока я делаю для этого все возможное.
– Ты неправа.
Мне пришлось вздохнуть.
– Почему ты так стараешься, чтобы я смотрела на все так же, как ты?
С тех пор, как мы познакомились, он из кожи вон лез, чтобы рассказать мне обо всем, что, возможно, лучше было бы вообще никогда не затрагивать.
Алекс смотрел на меня серьезно и задумчиво, пока ставил чашку на блюдце, и наклонялся вперед в поисках связи, которую не нужно было искать, ведь она уже существовала. Она зародилась в тот самый момент, как он увидел меня обнаженной на пляже тем утром, несколько месяцев назад.
– Может, потому что меня раздражает, что я не вижу мир таким, каким его видишь ты.
Я сглотнула, прежде чем ответить, в основном чтобы дать себе несколько секунд на передышку и оправиться от его пристального взгляда.
– Мир может быть прекрасным… – сказала я, прерывая внезапное молчание, которое возникло между нами. – Мы сами упорно пытаемся сделать его сложным и мрачным.
Алекс медленно откинулся назад, разрушая небольшие чары, что, казалось, были созданы вокруг нас.
– Порой мрачные события преследуют нас, Никки. Они преследуют и находят нас.
То, как он сказал это, тронуло меня до глубины души и заставило задуматься о моем дяде.
Подошел официант и поставил между нами еду, которую заказал Алекс. Своего рода круглая пирамида с тремя тарелками, на которых было полно мини-выпечки и бутербродов, несколько круглых булочек с джемом и чем-то густым, вроде сливок.
– Это сконы, о которых я тебе говорил, – Алекс указал на бесформенные булочки, пытаясь снизить накал обстановки.
Я взяла одну, подражая ему.
– Их едят с джемом и сливками, они лучшие в Лондоне, – снова обратился ко мне парень.
Я намазала одну джемом и сливками и попробовала.
Меня охватило что-то вроде нежности, увидев, как Алекс внезапно так обрадовался, когда ел свою булочку. Я смотрела на него, удивленная количеством сливок, что он намазал, и тем, как он расслабился на несколько секунд.