– Ты такой придурок, – добавила Мэгги, покачав головой, ее зеленые глаза наполнились слезами.
Я поднес руки к голове. Черт возьми, не могу смотреть на нее. Не могу смотреть на нее, потому что ребенок никогда не входил в мои планы. Да, может, в будущем, кто знает, с какой-нибудь подходящей девушкой, но точно не с той, что разбила мне сердце на тысячу кусочков. Не с той девушкой, которая вышла замуж за одного из моих лучших друзей за моей спиной…
– Должно быть, это какая-то больная шутка, – сказал я вслух, обращаясь скорее к самому себе, нежели к ней.
– Это не так, – сказала она, вытирая слезы.
Я повернулся к ней и молча посмотрел на нее.
Пробежавшись по ее телу глазами, впервые начал улавливать детали, которых раньше не замечал. И тогда до меня дошло, что, если приглядеться, можно увидеть, что ее всегда плоский живот начал немного выпирать… А ее полная грудь едва умещалась в спортивном топе, который она надела. Увидев, что я пристально смотрю на нее, Мэгги схватила футболку, которая у нее была, и тут же надела ее через голову.
– Перестань пялиться на меня так, будто я гребаная лабораторная крыса, – сказала она мне сердито и с отвращением.
Черт возьми, а что делать?
Я вообще без понятия, что делать или сказать.
Первой реакцией было бежать. Сбежать оттуда куда подальше, спрятаться – всегда так делал, когда не знал, как решить проблему.
Но нельзя было снова оставлять ее на распутье. Нельзя, черт побери, потому что она ждала от меня ребенка.
Я сделал глубокий вдох, чтобы хоть как-то попытаться успокоиться, чтобы кислород поступил в мой мозг и помог мне хорошенько подумать.
– Что тебе сказал врач? – этот вопрос был первым, что пришел мне в голову.
– Я еще не ходила к нему, – сказала она, и мои глаза расширились от удивления.
– В смысле, ты еще не ходила к врачу?
– Нет! Нет, я еще никуда не ходила, ясно?! – сердито ответила девушка, отвернувшись от меня, она отодвинулась от меня настолько, насколько позволяло пространство.
– Пойдем прямо сейчас же, – сказал я, на мгновение почувствовав надежду. – Может, это ошибка, может быть, ты не беременна, может, ты ошиблась, и если повезет…
Мэгги снова повернулась, на этот раз она смотрела на меня и выглядела совершенно разбитой.
Какой же я кретин.
– И если повезет, то что, Нейт? – Она в ярости набросилась на меня. – Говоришь, если повезет, это окажется ошибкой, так? Если повезет, задержка в три месяца – это всего лишь плод моего воображения? Если повезет, изменения в моем теле связаны с тем, что я объелась шоколада? Ты идиот!
Она начала уходить, и я быстро пошел за ней, чтобы удержать ее за руки.
– Уж извини за то, что какая-то часть меня хотела бы, чтобы это оказалось ошибкой. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? «Я вне себя от радости, мы вот-вот станем родителями!», не будь такой наивной!
Мэгги попыталась вырваться, но я усилил свою хватку.
– Это проблема, и это очень большая проблема, потому что мы не вместе и вместе мы никогда не будем. Это гребаная проблема, потому что ты живешь в другой стране и наши жизни кардинально разные. Это и впрямь гребаная проблема, потому что в мои планы не входило заводить сейчас ребенка, тем более при таких обстоятельствах.
– Что ж, тогда вперед, беги, как ты всегда это делаешь! Я уже привыкла к тому, что ты всегда меня бросаешь! Или ты просто забыл обо всем, через что заставил меня пройти, прежде чем я впервые сделала выбор в пользу себя? – сказала она, подавшись вперед, чтобы я отпустил ее. – Отпусти меня немедленно!
И я отпустил.
Отпустил ее и отошел на два шага назад.
Мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы прояснить мысли, и, сделав это, обратился к ней от всего сердца, потому что каждое мое слово было искренним:
– Может, решением этого станет то, что у тебя не будет ребенка.
Мне не хотелось становиться отцом, не хотелось, чтобы на свет появился нежеланный ребенок, который был бы вынужден жить с родителями, которые едва могли поддержать спокойную беседу, не повышая голоса и не убив при этом друг друга. А это мне было очень хорошо знакомо… Я знал, каково это – расти с разведенными родителями, одну ночь здесь, другую там, ссоры, крики, эмоциональный шантаж, выбор стороны, множество попыток манипулирования.
Меня не радовала такая перспектива для своего ребенка.
– А может, решением этого будет то, что я справлюсь без тебя, – ответила она мне.
Мы долго смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
Мы оказались в тупике.
Мое эгоистичное «я» так и хотело сказать ей, что она может идти и делать все, что захочет, это ее выбор, но пусть тогда не рассчитывает на меня. Однако мое взрослое, зрелое и сентиментальное «я» – парень, который любил эту девушку, несмотря ни на что, знало, что никогда не позволит этому случиться. Я бы никогда не бросил ни ее, ни своего ребенка.
Не мне принимать решение в данной ситуации. Я мог только высказать ей свои желания, свое мнение по этому поводу, и надеяться, что она примет его во внимание при принятии окончательного решения.
– У меня будет этот ребенок, Нейт, – сказала Мэгги, и ее руки неосознанно обхватили живот в защитном жесте. – С тобой или без тебя, но он у меня будет. Ты сам волен выбирать, какую позицию занять в этом вопросе.
– У меня нет выбора, – ответил я спустя несколько секунд. – Если ты решишь оставить его, я буду рядом из-за этого ребенка. Но ты должна понимать, что все будет происходить не только по твоим правилам. Я не собираюсь быть папашей ребенка-иностранца, который только и делает, что ежемесячно выписывает чеки.
Мы молча смотрели друг на друга: она обдумывала мои слова и выходящие из всего этого последствия, а я пытался принять и переварить обязательство, которое только что возложил на свои плечи.
– Мы поговорим об этом… время еще есть, – наконец сказала Мэгги.
Я собрался спуститься в свою комнату, чтобы отдохнуть.
На мгновение у меня возникло желание сделать шаг вперед и обнять ее. Она выглядела такой расстроенной… но поскольку я был тем еще придурком, делать этого не стал.
– Я позвоню врачу, чтобы он приехал и убедился, что все в порядке.
Мэгги покачала головой.
– У меня запись в больнице на завтра.
– В какой?
– В той, что неподалеку отсюда…
Я отрицательно помотал головой.
– Я обо всем позабочусь. Ты поедешь в лучшую больницу.
Мэгги наблюдала за мной и в конце концов кивнула.
– Как тебе будет угодно, – согласившись, Мэгги ушла.
Я упал на скамью и накрыл голову руками.
И когда только все пошло под откос?
28Алекс
Я посмотрел на наручные часы в третий раз за пять минут. Мало того, что навалилось на меня, мне еще и приходилось тратить свое время на это.
Дверь наконец открылась, и появилась директор школы.
– Добрый день, мистер Ленокс, рада снова вас видеть, – сказала она, усаживаясь напротив меня за свой письменный стол.
– Я спешу, – послужило моим единственным ответом. – Что-то случилось?
Директриса слегка улыбнулась и подождала несколько секунд, прежде чем снова заговорить.
– Мистер Ленокс, я вызвала вас сюда, потому что мы обеспокоены успеваемостью Лилии, – сказала она, повторяя то же самое, что говорила мне месяц назад. – У вашей дочери была встреча с терапевтом, и после долгого и напряженного разговора с ней мы пришли к выводу, что вашей дочери пошло бы на пользу некоторое время пожить у вас. Она маленькая девочка, которая очень страдает из-за потери матери и отсутствия настоящей связи с отцом, и все это препятствует ее интеллектуальному развитию.
Я внимательно ее выслушал и сказал первое, что пришло мне в голову:
– У меня нет возможности забрать ее из школы. У меня нет столько времени, чтобы быть с ней, как вам могло это показаться…
– Мистер Ленокс, не существует подходящего момента для того, чтобы быть отцом, а вы как раз им и являетесь. Мы уверены, что Лилии станет лучше, если она начнет жить с вами, и именно этого от вас требует школа прямо сейчас.
– Это все, конечно, замечательно, и, возможно, мы даже сможем обсудить эту тему позднее, но сейчас…
– Вы меня не понимаете, мистер Ленокс, – прервала меня директриса. – Как я уже сказала вам в прошлый раз, когда мы виделись, если Лилия не исправит успеваемость, достигнув необходимого уровня для обучения в школе, мы будем вынуждены попросить вас найти для нее другое учебное учреждение. Это единственный возможный вариант, который мы видим в отношении вашей дочери, и вы должны понимать, что другого решения этого вопроса нет. Мы не сомневаемся, что Лилия способная ученица, но ее семейное положение должно улучшиться, чтобы и она смогла почувствовать себя лучше. Здесь не о чем спорить, мистер Ленокс, и не беспокойтесь о своих пожертвованиях. Мы вернем вам все до последнего фунта, если это то, о чем вы переживаете, но мы не можем держать девочку в стрессовом состоянии в учреждении с повышенной нагрузкой, когда это явно сказывается на ее психическом здоровье. Мы педагоги, а не родители. Эта роль принадлежит вам.
В тот момент, когда она сказала мне, что вернет все, до последнего фунта, я понял, что у меня нет никакого выбора.
Отстой.
Неужели ничего нельзя сделать?
Я встал и застегнул куртку.
– Где моя дочь?
– В своей комнате, – ответила мне директриса, тоже вставая. – Давайте провожу вас, чтобы вы смогли поговорить с ней и объяснить ей причины, по которым вы забираете ее домой.
Вот так она и сбагрила на меня всю грязную работу.
Я не стал больше ничего говорить, потому что не хотелось быть невежливым, ибо последнее, чего мне только не хватало в тот момент, – это поиски новой школы. Я следовал за директрисой по тем же коридорам, что и в детстве. Мы поднялись по внушительной спиральной лестнице из дерева, они отремонтировали ее, и теперь она выглядела блестящей и намного новее. У них, должно быть, было много денег, раз они готовы были отказаться от баснословной суммы, которую я им предоставил за последние несколько месяцев.