№ 42. КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ ФРАЗА: «ДЕЛАТЬ – НЕ СТЫДНО, ГОВОРИТЬ НЕПРИСТОЙНО»?
К врачу на прием приходит студенческая пара.
– Вы знаете, доктор, мы очень любим друг друга, но у нас ничего не получается в постели.
– Интересно, расскажите, что же у вас не получается?
– Доктор, рассказать сложно, лучше мы покажем.
Врач кивает. Студенты проводят полноценный половой акт. Доктор восклицает:
– У вас все в полном порядке!
Студенты разводят руками и удаляются. Врач рассказывает коллеге о странных посетителях.
– Да я с ними встречался! – объявляет коллега. – Им негде заниматься сексом, вот они и ходят по врачам. В другой раз гоните их в шею!
Эта фраза принадлежит Марку Туллию Цицерону, жившему еще до нашей эры, и относится она к интимной жизни человека. Действительно, делать все, что вам хочется, – не стыдно, а вот рассказывать в обществе об этом, обсуждать – непристойно. Если так считали древние, почему бы этому правилу не следовать и нам? Можно лишь удивляться, как порой некоторые эстрадные звезды с каким-то особым упоением рассказывают о своих сексуальных похождениях.
№ 43. СЛЫШАЛ, ЧТО ОКОЛО 20 ПРОЦЕНТОВ РАЗВОДОВ ПРОИСХОДЯТ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ. КАК ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО?
Бракоразводный процесс в Одессе. Судья спрашивает истца:
– Объясните нам по-человечески, почему вы разводитесь?
– Понимаете, судья, она меня не устраивает как женщина…
Голос из зала:
– Пол-Одессы устраивает, а его не устраивает…
Процент разводов колеблется: в разные годы бывает и 20, и 40 – я говорю о разводах, связанных с сексуальной несовместимостью.
На вторую часть вопроса – как избежать этого? – отвечает вся книга.
Каждый из нас, если захочет, может свести до минимума сексуальную неудовлетворенность. Тогда снизится и количество разводов по этой причине.
Конечно, бывают ситуации, когда половая жизнь невозможна, хотя люди друг друга любят: поражения половых органов, болезни, связанные с параличом… Но в этом случае, если развод все-таки происходит, то не из-за сексуальной несовместимости, а по причине, видимо, нежелания ухаживать за больным.
Я знаю немало случаев, когда любовь вспыхивала с особой силой именно при болезни одного из любящих. Отношения между ними становились столь трогательными, столь возвышенными, что можно было лишь удивляться резервам человеческой психики. Хотя, конечно, мне известны и случаи, когда из-за болезни одного из супругов пара распадалась в короткий срок. Всякое бывает в жизни, но многое зависит именно от нас.
Да, многое, поверьте, зависит от нас самих. Есть люди, способные преодолеть невероятные сложности, выходить с честью из, казалось бы, безвыходных положений.
Расскажу историю о Сергее Сергеевиче (имя я заменил, но история подлинная), которая, как мне кажется, поможет вам поверить в свои силы.
Иногда, сравнив свою жизнь с жизнью другого человека, понимаешь: твои трудности на самом деле вовсе и не трудности.
Герой моего рассказа всего в жизни добивался самостоятельно.
Мать, простая работница кондитерской фабрики, умерла, когда ему исполнилось 16, а отец бросил семью, когда Сереже не было и 10 лет, с тех пор отношений с сыном не поддерживал.
И вот Сергею Сергеевичу 35 лет. Красив, спортивен, обаятелен, сексапилен. С детства увлекся химией и немало сделал в науке. Защитил кандидатскую диссертацию. Заканчивает работу над докторской. Занимает пост заместителя директора крупного института. Замечательная красавица жена, двое прелестных детей – 12 лет сыну, 10 лет дочери. Машина, дача, хорошая квартира.
Все отлично.
Друзья помогают, враги завидуют, коллеги почитают, родственники восхищаются…
Однажды, возвращаясь на своей машине домой, Сергей Сергеевич попадает в жуткую аварию.
Сотрясение мозга, переломы ног, рук, ребер, повреждены челюсти, серьезная травма глаза…
Ему еще повезло: сразу отвезли в лучшую клинику города. Там он провел более двух лет.
Первое время жена приезжала к нему ежедневно, потом – раз в неделю, затем – раз в месяц, а через год она призналась, что встретила другого человека и влюбилась в него.
Он, понимая, что жить с ним теперь – одно мучение, дал ей развод.
Как быть? Что делать? Врачи переводят на инвалидность…
Сам Сергей Сергеевич больше всего беспокоился, сохранится ли у него потенция: сексуальность его не только не притупилась, а, как ни странно, усилилась.
В больнице он приударял за всеми медсестрами. Но успехом пользовался только у стареньких санитарок. Уж больно вид был страшный.
Казалось бы, итог один – пожизненная инвалидность.
Нет!
Он прошел курс лечения. Каждый день занимался. Расположил к себе всех сотрудников больницы. Его палата стала рабочим кабинетом. Книги, телефон, компьютер. Ему помогали ученики, его друзья стали помощниками, выполняя роли курьеров, секретарей, редакторов, библиографов.
Пока Сергей Сергеевич лежал в больнице в разных отделениях, пока делали протезы (рука, нога, челюсть), – закончил докторскую диссертацию. Еще плохо двигаясь, не очень четко произнося фразы, он через три месяца после выхода из больницы защитил ее.
Его доклад слушали особенно внимательно, понимая, как трудно человеку в таком состоянии переходить от чертежа к чертежу; как тяжело после нескольких челюстно-лицевых операций отвечать на вопросы…
После этого Сергей Сергеевич получил хорошо оплачиваемую высокую должность. С трудом, но восстановил права на вождение. Друзья помогли купить отдельную квартиру.
Один вопрос продолжал тревожить Сергея Сергеевича – женский. Ему хотелось любить и быть любимым.
Но кто полюбит человека без единого зуба, без ноги и руки?..
Казалось бы, принимай жизнь такой, какая она есть. Ставь крест на личной жизни. Уходи целиком в науку. Сублимируйся. Радуйся, что бывшая жена позволяет встречаться с детьми, что есть интересная работа, штат помощников.
Благодари судьбу, что выжил. Время от времени меняй протезы, ибо каждый год появляются улучшенные конструкции. Но…
«Нет! – сказал Сергей Сергеевич. – Я найду ту, которая полюбит меня. Она должна быть молодой, умной, красивой, доброй, отзывчивой, верной».
И не просто сказал, а действовал.
Понимая, что девушки сами к нему не придут, он начал их искать: ходить в театры, на банкеты, семинары, заседания различных клубов, завел переписку в Интернете (Интернет в России тогда только-только начинал развиваться).
Он запретил себе романы на работе. Как отрубил. Хотя именно там на него посматривали с особенным интересом лаборантки, молоденькие сотрудницы научного отдела, ибо имя его в фирме, которую он возглавлял, было окружено ореолом тайны, романтики и восхищения.
Составил для себя четкую систему действий: план устройства личной жизни.
Как действовал Сергей Сергеевич?
Он знакомился с какой-нибудь девушкой. Недели две-три говорил с ней только по телефону. Раз в неделю новая знакомая получала от него удивительно нежные письма, на которые нужно было отвечать. Посыльные приносили ей цветы, конфеты, забавные сувениры.
«Я хотел понять своих знакомых, – объяснял Сергей Сергеевич, – узнать, насколько они образованны, как мыслят, что читают, чем интересуются, как говорят по телефону, в какой степени могут понять другого человека, умеют ли его слушать».
Наконец он назначал первое свидание (скажем, в кафе) и при этом предупреждал:
– Если меня не будет, вы проходите, вас усадят за столик. Это мое кафе – там есть мой столик.
Девушка приходила. Ее подводили к столику с табличкой «Стол заказан».
Через пятнадцать минут появлялся Сергей Сергеевич.
Дымчатые очки, скрывающие глаза. Мало говорил, умело задавал вопросы, внимательно слушал, мало ел, но постоянно что-то подавал ей правой рукой. Потом извинялся, объяснял, что ему нужно позвонить, отходил.
Через короткое время к столику подходил официант и предлагал девушке довести ее до машины. В автомобиле уже ждал Сергей Сергеевич. Он довозил ее до дома.
– Вы простите меня, но я не буду провожать вас до квартиры, – говорил он, прощаясь.
Так продолжалось месяц. Хороший ужин, подарки, проводы домой.
В конце концов она не выдерживала и спрашивала:
– Почему наши встречи проходят так странно?..
– Я боюсь, – говорил он. – Ты такая хорошенькая, такая молоденькая, а я уже старый. Боюсь показаться назойливым. Мне просто хочется делать тебе приятное, побыть в твоем обществе. Если тебе это в тягость, я же действительно старый человек – мне почти сорок лет, то можем прекратить наши встречи хоть сейчас. – И тихим голосом добавлял: – Но я бы этого не хотел.
– Ой, какая же это старость, – восклицала она искренне, – тебе всего 38 лет!
Тогда он как бы нехотя признавался ей:
– У меня ведь не рука, а культя. Ты же давно обратила внимание на мой протез.
– Ой, какая ерунда! – произносила она, обнимая его.
Но он прощался.
Затем наступала вторая часть – театральная.
Ритуал соблюдался.
Встреча, просмотр спектакля, мгновенное исчезновение. Сотрудник театра подводил девушку прямо к машине, Сергей Сергеевич довозил ее до дому и, не выходя из авто, прощался.
Она опять не выдерживала, опять задавала свой вопрос:
– Ну почему все так странно?! Давай зайдем ко мне, попьем чаю, посидим, послушаем музыку…
Он отвечал ей, чуть отвернувшись в сторону:
– Посидеть можно и у меня: прекрасная квартира, много интересных книг, собрание гравюр… Но, признаться, я не просто прихрамываю. Мне все еще трудно ходить. Это не моя нога – протез. – И он стучал рукой по протезу своей левой ноги.
Она смотрела на него и опять же искренне восклицала:
– Милый, ты такой умный, ты так много знаешь, с тобой так интересно! Это мелочь – протез ноги! Пойдем ко мне!