Мне хотелось его разглядывать, дотронуться до него, чтобы он обратил на меня внимание. Я могла смотреть на его портфель и испытывать нежность. Да-да, к его портфелю.
Я добилась своего – он меня заметил. И когда пошла на вечер старшеклассников, я ему улыбалась, он отвечал улыбкой, мы даже танцевали вместе. Я заметила, что он смущается.
Мне еще не исполнилось 14, а ему уже 17. Это я теперь понимаю, что он мог захотеть со мной секса. Но тогда не догадывалась, хотя внутренне была готова на все. О чем бы он ни попросил, на все согласилась бы. Настолько я полюбила его.
Мне хотелось, чтобы он меня целовал, обнимал, ухаживал за мной. Хотелось поклясться ему в верности. И чтобы через три-четыре года мы поженились. Мне было бы 18, ему 21.
На своих мальчишек в классе смотрела как на малолеток. Некоторые из них выказывали мне знаки расположения. Мне это льстило, но нужен был только он.
Сейчас мне 22 года, а моей сестре 16. Однажды мы разговорились, и она рассказала, что у нее есть приятель, с которым она «отводит душу».
«Что это значит?» – спросила я.
«Мы садимся на подоконник и целуемся до потери сознания».
«Ты его любишь?»
«Нет, мы отводим душу. А у тебя такое бывало?»
Бывало ли у меня такое? Нет. В 14–16 лет я влюблялась и только тогда могла допустить, как сказала сестра, отвести душу.
Уже в седьмом классе поняла: у меня есть свой идеал мужской красоты. Это относилось ко всем мужчинам, на которых я смотрела. Это относилось к актерам, которых я видела по телевизору, в кино, в театре. Мне хотелось, чтобы у будущего мужа было породистое лицо, нос с горбинкой и обязательно борода и усы.
Летом, после восьмого класса, мне исполнилось 15, мы с родителями поехали в Крым. Там я познакомилась с Валерой. Когда мы увиделись в первый раз, он так себя назвал – Валера. Ему 27 лет, жил в Крыму, недалеко от домика, где мы остановились на отдых. Женат. Жена почему-то отсутствовала. То ли куда-то уехала на месяц, то ли жила в другом городе, не знаю. Впрочем, меня это и не интересовало. Как только я взглянула на него, поняла: он – человек особенный. Видимо, я ему тоже понравилась – в тот же вечер он предложил мне погулять. Мы с ним общались целый месяц.
За день до моего отъезда мы вместе ушли куда-то далеко. Присели. И он вдруг резко потянулся ко мне. Мы начали целоваться. Никогда не думала, что поцелуй способен доставить столько радости. Я закрывала глаза и чувствовала, что вместе с ним куда-то лечу. Мне не хотелось от него отрываться, казалось, я в нем растворяюсь.
Вдруг он весь задрожал. Я ничего не поняла. Так тепло, а он дрожит. Он от меня отпрянул, растянулся на траве. «Я не могу больше», – услышала я. «Что ты не можешь?» – переспросила, действительно не понимая, о чем он говорит. И тут он буквально вцепился в меня, и мы, слившись в неистовом поцелуе, стали кататься по траве. Почему-то мелькнула мысль о смерти, о пропасти, о том, что мы куда-то сейчас скатимся и пропадем, растворимся в вечности. Но мне было все равно!
И тут он полез ко мне под блузку. Именно грубо полез. Это меня оттолкнуло от него, я вскочила и убежала.
Чего он от меня хотел, я могла только догадываться. В книжках такого не было. Он меня догнал, снова обнял. Я позволила. Руками нащупала его член: что-то твердое и противное. И у меня все возбуждение прошло.
Родителям ничего о прогулке не рассказала, но любовь к нему осталась. Весь девятый класс только о нем думала, ждала лета.
И мы вновь поехали в Крым. В первый же день увидела его. Рядом стояла жена. Любовь ушла. Мне не хотелось с ним встречаться, говорить. Он раздражал меня.
В десятом классе прочитала самиздатовскую «Энциклопедию половой жизни» – подруга дала на одну ночь под строжайшим секретом. Читая, испытывала возбуждение. Вспоминала, что когда-то читала о Нероне, устраивавшем оргии, и думала: если бы такое случилось со мной? Я бы согласилась.
Когда подруга предложила принять участие в вечеринке с мальчиками (трое девочек и трое мальчиков), я отказалась. Если бы меня пригласил император!..
Из энциклопедии узнала, что можно целоваться не только губы в губы, но и целовать различные места, и ничего плохого нет, если женщина целует интимные места мужчины. Я не поверила. Но стало любопытно.
О том, что у мужчин бывает эрекция, узнала из книжки. Вспомнила Крым прошлого года. Вот, оказывается, что с ним происходило.
В десятом классе в меня влюбился… учитель физики. Ему 44, его дочь моя ровесница. Он заходил ко мне в отсутствие родителей, я поила его чаем. Возникло чувство милой привязанности к нему, но не более. Во время наших встреч устраивала (зачем?) ему экзамен, чтобы проверить, действительно ли он относится ко мне так хорошо, как говорит. Иногда подтрунивала над ним. Он объясняется в любви, хочет меня обнять, а я лукаво: «Как к этому отнесутся ваша дочь, жена, если я им расскажу?» Вопросы его смущали, он упорно предлагал перейти с ним на «ты». Единственное, что я ему позволяла, это обнимать меня. А сама с интересом рукой щупала, проверяла: возбуждается он или нет? Есть эрекция или нет?
После самиздатовской книги прочитала медицинскую энциклопедию, искала там термины «фетишизм», «гомосексуализм», «эксгибиционизм», «онанизм», «зоофилия»… Все, что могла прочесть про сексуальную жизнь, про отклонения, перечитывала несколько раз. Запоминала легко. Пыталась обнаружить те или иные отклонения у себя. К счастью, не находила. Но, встречаясь с учителем физики, устраивала ему проверки. Действительно ли он возбуждается, через сколько времени эрекция проходит и через какое время возникает снова?
Так хотелось довести его до дрожи, но у меня не получалось.
Он предлагал мне несколько раз раздеться и вместе полежать. Но я каждый раз говорила: «Вот-вот придут родители, опасно».
В школе он был со мной на «вы». Вызывал к доске, спрашивал, задавал вопросы, ставил отметки. Эта игра доставляла мне удовольствие. Двойная роль. В школе я – самая скромная ученица. А когда встречаюсь с ним, могу им повелевать.
Однажды задержалась у подруги и позвонила домой, сказала, что не приеду ночевать. Легла вместе с подругой. И та вдруг стала меня обнимать и осыпать поцелуями. Щекотало, удивляло и настораживало. Я не знала, как выйти из создавшегося положения. Я читала в книге о лесбиянстве, но не знала, что это происходит именно так. Не знаю, чего я испугалась, но вдруг резко встала, оделась и сказала, что, пожалуй, пойду.
Напуганные родители, когда я внезапно приехала к ним и попросила у них денег расплатиться за такси, долго меня расспрашивали, что случилось, кто меня обидел. Но я им ничего не рассказала.
Не помню, прочла я это или услышала, будто можно себя возбудить, отвинтив у душа сетку и направив струю воды во влагалище. Решила попробовать. Даже чуть-чуть запихнула во влагалище трубку. Приятная щекотка, но не больше. Успокоилась и больше подобным не занималась.
После школы решила поступать в институт.
Летнюю практику мы проходили в одной конторе. Я вышла из автобуса, за мной вышел молодой человек. Ускоряю шаги, и он ускоряет. Останавливаюсь, и он останавливается. Чуть-чуть стало страшно, правда, кругом люди. Я уже хотела сесть в другой автобус, но он догнал и сказал, что влюбился в меня.
Не помню, что ему говорила, но как-то отшила. Однако на следующий день опять его встретила. Уверял, что я его судьба. Ему было 30 лет. Довольно высокого роста, плечистый, правда, без усов и бороды, но, главное, нос с горбинкой.
Он предложил зайти к нему на работу. Почему-то я согласилась. Мы вошли в какое-то учреждение, поднялись на третий этаж. Он открыл дверь в комнату, закрыл и кинулся ко мне. Я испугалась, схватила какой-то предмет со стола и кинула в окно. До окна предмет не долетел, но со стола упала настольная лампа. Он испугался, отошел, открыл комнату, и я выскочила. Сердце билось невероятно. Спустилась по лестнице, вышла на улицу. Что делать? Жаловаться? Но на что и кому? На то, что пошла с ним? Я дала себе клятву: никогда ни с одним мужчиной на улице не знакомиться и на любые подобные приглашения отвечать категорическим отказом.
Моих родителей перевели на работу в другой город. Они переехали. Я поступила в институт и жила в общежитии.
Меня поселили в комнату, где жили еще пять девушек.
Общежитие славилось большой раскованностью. Все только и говорили, кто с кем спал, как избежать беременности, где, как и за сколько можно сделать аборт.
Взрослая жизнь нравилась. Нравилось отсутствие родителей. Нравилась самостоятельность.
И начались увлечения. Знакомства, ухаживания, проводы, расставания, прогулки, кино, рестораны, опять прогулки. И поцелуи.
Больше всего мне нравилось целоваться. Мне казалось, я научилась делать это как следует… Ты с ним целуешься, а он дрожит, хочет, а ты отказываешь, прощаешься с ним. Потом новый – с ним то же самое. Он приглашает в ресторан, надеется… И его кидаешь. Только потом я узнала, что это «динамизм». Я выкрикивала: «Руки прочь от гениталий!» Некоторые пугались и спрашивали: «Что это такое?»
Иногда я допускала, чтобы он меня раздевал, сам был бы обнаженным. Вместе кувыркались в постели, но в ту самую щелочку, о которой я узнала во втором классе, – ни-ни… Чем больше ему хотелось, тем суровее звучал мой отказ. Чем больше он уговаривал, тем приятнее мне становилось, что я одерживала победу и выпроваживала очередного ухажера за дверь.
Во время кувырканий я наконец поняла, где у меня эрогенные зоны. Казалось, что везде. Я стала экспериментировать – искала эрогенные зоны у партнеров. Мне нравилось исследовать мужское тело от макушки до кончиков пальцев. Жать, массировать, пощипывать, поглаживать и смотреть, какая и на что у них реакция.
К концу первого курса я влюбилась. Началось все как обычно. Переглядывания, знакомство, кино, прогулки, рестораны, поцелуи. И во время одного из кувырканий я лишилась девственности. Он не уговаривал долго. Я все разрешила сама. Ему было 26. Мне 18. Оба жили в общежитии.