Насколько это может быть серьезно, говорит следующее письмо:
«Нас у матери было трое. Старшую сестру „нашли в капусте“, а меня „потеряли цыгане“. Мама у нас была очень строгая, и вопросы на щекотливую тему мы не задавали. Это и стало причиной моей болезни.
Я долго думала о том, что это не моя мама, а моя родная уехала на цыганской бричке, меня потеряла, теперь, наверное, ищет и плачет. По ночам я не спала, а потихоньку плакала и думала: «Меня бьют, наказывают, и сестра обижает потому, что я им неродная. Моя мама меня бы не била, приласкала, если б не потеряла». Так дошло до того, что уже ни одной ночи я не спала и мне чудились шаги, виделись страшные рожи на стене, я боялась одна оставаться дома, боялась темноты, часто и долго болела. Результат – ревматизм, отягощенный хореей. В течение трех лет по три месяца лежала парализованная в больнице. Долго не могла писать, отставала в школе…
Сейчас я уже взрослая, у меня сынишка. Об этой истории моя мама до сих пор не знает. Зато от сынишки у меня нет никаких глупых отговорок на его вопросы».
Взволнованная старшеклассница спрашивает у матери:
– Как ты считаешь, правильно это, когда парень в первый же вечер требует самых интимных услуг?
– О боже! – стонет мать. – И что же он от тебя потребовал?
– Сделать за него математику.
(Из рассказов завуча школы 91)
176—200
176. Чья система полового воспитания считается лучшей?
Лучшей считается шведская система, там еще в 1977 году в школах ввели курс обучения сексуальным и интимным отношениям. Он касается детей младшего школьного возраста, среднего и старшего.
В Дании обязательное просвещение детей по этим вопросам начинается с семи-восьми лет.
О том, какое половое воспитание у нас, говорят, а чаще просто кричат письма. Одно из них я приведу:
«В школе я была рафинированным ребенком, такие сейчас в 17 лет уже не встречаются. Не скажу, что не интересовалась „запретной“ темой, просто прочитать что-то стоящее было негде, а читая перепечатки, я чувствовала, что это не совсем то, что нужно.
В институте бурлила совсем другая жизнь: там все все знали. А спрашивать было неудобно. Начала пить, курить, притираться в компаниях. Познакомилась с парнем, который мне показался самым лучшим в мире (для моих 17 лет и для моего воспитания это было, наверное, нормально).
Он был очень вежлив, мил, дарил цветы, клялся в любви. Через несколько месяцев предложил стать его женой. Мы подали заявление в загс. До этого он часто приглашал меня к себе домой, но я все время отказывалась. Не из ханжества или морали – это у меня к тому времени уже прошло, – просто было страшно, вдруг сделаю что-то не так? А как надо, я не знала.
Ну а когда подали заявление, тут он меня все же уговорил. Долго потом вспоминалось и свое чувство страха, неумения и полной беспомощности. И его удивление: «А ты, оказывается, ничего не знаешь, не умеешь, не можешь…»
После этой ночи в нем словно что-то надломилось. Я еще раз осталась у него, потом еще, пока однажды не услышала свой «приговор». Мне объяснили, что поскольку у меня нет никакого опыта и научить меня невозможно, то я в качестве жены его не устраиваю.
Я понимаю, что это подло и низко, и думаю, что, если бы у меня и был такой «опыт», подлость все равно бы всплыла в другом месте и мы не были бы счастливы.
Но правда в его словах, хоть и гадких, все же была. И я решила, что жить больше не стоит и пыталась отравиться. Меня успели откачать, но больной желудок остался на всю жизнь.
Сейчас у меня нормальная семья, муж, ребенок, обо всем этом и вспоминать уже не хочется. Но ведь я была на волосок от смерти…»
Папа спросил меня:
– Ты хочешь иметь маленького братика или сестричку?
– Даже если бы не хотел, – ответил я, – посмотри на мамин живот, аборт делать поздно.
(Из дневника второклассника)
177. Считаете ли вы возможным преподавание сексологии в школе?
Прежде – письмо, которое убедительно доказывает, что такой предмет школьникам нужен.
«Нам с подругой по 16 лет. Живем мы весело, по крайней мере будет, что вспомнить. Но редко, очень редко мы думаем о своем образе жизни.
Живем мы так. Когда-то встретили мальчика 15 лет, который был совершенно непросвещен в вопросах интимной жизни. Мы, имевшие за плечами маленький опыт, решили поделиться с этим мальчиком. Теперь он не тот, какой был раньше, и мы гордимся своей работой.
Сейчас каждая из нас – любитель своего дела. Мы обучаем всех, причем никакой теории. Первый, второй, третий… Сначала мы смеялись. Седьмой, восьмой, девятый… Полное равнодушие. Одиннадцатый, двенадцатый, тринадцатый… Мы в ужасе! Как?! Парень, достигший 18-летнего возраста, ничего не умеет! Мы научили.
Хорошо ли или плохо, что мы взялись за это нечистое дело, но просим учесть, что многие нам благодарны в том смысле, что, оставшись наедине со своими девушками, они не думают о том, правильно ли то, верно ли это. Нормальное ли это дело, когда 18-летние парни не просвещены в области секса?
И еще вопрос от себя. Это нормально, что девушки, не знающие простых методов избавления от зародыша, вынуждены поднимать дома телевизор, широко расставив ноги?»
Я – за преподавание сексологии в школе. Как только сексуальное воспитание поставят в школе на должный уровень, как только подготовят нормальные кадры, которые смогут преподавать такой предмет, результат обязательно скажется. Уменьшится количество разводов на сексуальной почве, станет меньше венерических заболеваний, сексуальных преступлений…
Школьник написал мне письмо: «Преподавательница на уроках этики и психологии семейной жизни рассказывает о своей несостоявшейся личной жизни. Это у меня уже в печенках сидит!..» Школьник прав. Учебник плохой, педагоги не знают, о чем рассказывать, они сами при разговоре на эти темы испытывают неловкость. Хотя дети, как правило, уже к одиннадцати годам отлично знают, откуда они взялись, у них возникает масса дополнительных вопросов. И важно верно, тактично, умно, честно, спокойно ответить на эти вопросы вовремя.
– Чаще всего это начинается с бокала вина, – предостерегает мать свою 16-летнюю дочку, впервые отпуская ее на вечеринку.
– Потом два-три, потом еще бокал-другой, потом тебя приглашают под каким-нибудь предлогом в гости, и вот уже обесчещены и ты, и твой отец, и твоя мать.
С вечеринки дочь возвращается под утро. Мать и отец требуют подробного отчета.
– Мы танцевали и пили шампанское, – рассказывает дочь. – Потом он позвал меня посмотреть, какой у него аквариум…
– Ну и что потом? – спрашивает мать, затаив дыхание.
– Потом я затащила его в постель, так что теперь обесчещены и он, и его отец, и его мать…
(Из коллекции «СПИД-инфо»)
178. В какой степени семейное воспитание сказывается на интимной жизни людей?
80 процентов людей, получивших неправильное половое воспитание, обычно испытывают затруднения в начале интимной жизни.
80 процентов разводов, скандалов связаны с тем, что соединились люди, выросшие в неблагополучных семьях, где не было уважения между матерью и отцом, где царило раздражение, постоянные ссоры, приводящие иногда к разводу.
Девочка спрашивает у мамы:
– Скажи, почему ты вышла замуж за папу?
Мама глубоко вздыхает и задумчиво говорит:
– Ну вот, и ты задаешь этот вопрос…
(Из непридуманных рассказов)
179. Чем чреваты ошибки воспитателей, которые заметили интерес детей к сексуальной сфере?
Как мы иногда ведем с детьми подобные разговоры? Мальчик спрашивает: «Папа, почему у меня писочка есть, а у сестренки нет?» Что отвечает отец? «Не говори глупостей!»
А какая же это глупость – нормальное любопытство, стремление узнать, как устроен мальчик и как девочка, в чем разница между мальчиками и девочками.
Что делает воспитательница в детском саду, когда видит, как мальчик и девочка разглядывают друг друга? «Вам не стыдно?» – кричит она так, что сбегается весь детский сад. «Глупостями занимаетесь, развратом!»
Дети-то и слово «разврат» слышат впервые. Ему четыре года, ей три с половиной – тоже мне разврат! А воспитательница в угол поставила, наказала, родителям все рассказала, родители дома добавили, высмеяли… И все эти кары за естественное, нормальное любопытство! Так воспитательница унижает ни в чем не повинных детей, травмирует их психику на всю жизнь.
А потом возникают ситуации, когда люди проживут пять, десять лет вместе, родят детей, и он вдруг спросит у жены: «Слушай, а где же у тебя клитор? Как его найти – между грудями? Или там, где ты писаешь?»
Спросите школьника, проходящего анатомию: где находится клитор? В подробностях изучаем человека до пояса и… ноги. А о половых органах никто ничего не знает.
В учебнике анатомии нет такого понятия – эрогенная зона, хотя в 15—16 лет об этом надо знать.
Звонят отцу Ванечки на работу и говорят, что его сын курит, пьет и занимается сексом. Отец – большой начальник, с него берут пример. Отец вызывает Ванечку в свой кабинет и спрашивает:
– Ты куришь?
– Да.
– И что же ты куришь?
– Да какие придется, в основном, дешевые, ты же много не даешь на расходы.
Отец достает пачку фирменных сигарет и дает сыну. Ванечка, прикурив:
– Ну ты даешь!
– Говорят, ты пьешь. И что же?
– Да в основном вино, денег-то мало.
Отец достает бутылку «Наполеона» и наливает Ванечке. Тот, выпив:
– Ну ты даешь!
– Говорят, ты сексом занимаешься? С кем, где?
– Да с кем придется и где придется.
Отец вызывает молодую, симпатичную секретаршу, и та с Ванечкой уединяется в отдельном кабинете. Через некоторое время Ванечка выходит к отцу со словами: