И все же — в нашей гетерогенности, или нежелании, или неспособности сконцентрироваться на отдельных понятиях — мы примем, или не примем, что хотя и могла на этой земле существовать Пропавшая Колония или Пропавшая Экспедиция Откуда-то и внеземные посетители, которые так и не смогли вернуться к себе на родину, были и другие внеземные посетители, которые снова удалились с земли, совершенно аналогично экспедиции Франклина и блужданиям Пири по Арктике… И крушение, которое постигло одну их группу… И добыча, упавшая за борт… Китайские печати Ирландии.
Не предметы, с большими тоскливыми глазами, которые лежат на льду и которых учат жонглировать разными вещами на кончике носа (тюлени), а штампы с надписями, с помощью которых делают отпечатки (печати [В английском языке слова, обозначающие понятия «тюлень» и «печать», пишутся одинаково (sеаl) (примечание переводчика)]). Proceedings of the Royal I risk Academy, 1, 381:
Мистером Дж. Хьюбандом Смитом был прочитан доклад, описывающий около дюжины китайских печатей, найденных в Ирландии. Все они похожи друг на друга: каждая имеет форму куба с сидящим на нем животным. «Говорят, что надписи, находящиесянаэтихпечатях, относятся к очень древнему классу китайских иероглифов».
Нижеперечисленные три пункта, которые превратили этот факт в прокаженного и изгоя, но только в смысле пренебрежения, поскольку нигде, насколько я знаю, он не ставится под вопрос:
Согласие между археологами в том, что в далеком прошлом между Китаем и Ирландией не было никаких связей;
Никакие другие предметы из древнего Китая, фактически, не были когда-либо найдены в Ирландии;
Большие расстояния между местами находок этих печатей.
После исследований, проведенных профессором Смитом, если он в самом деле их проводил, в Ирландии были найдены и другие китайские печати и за единственным исключением — только в Ирландии. В 1852 году их было найдено около 60. Из всех археологических находок в Ирландии «ни одна не окутана такой тайной». (Chambers Journal, 16, 364). Согласно автору публикации в Chambers Journal, одна из этих печатей была найдена в лавке диковинок в Лондоне. В ответ на вопрос хозяин лавки сказал, что она поступила из Ирландии.
В этом случае, если вы инстинктивно тяготеете к нашей интерпретации, не существует ортодоксального объяснения, вашему предпочтению. Наблюдается поразительный разброс их по территории — над полями и лесами, — который заставил замолчать объяснителей. В «Докладах Королевской Ирландской Академии», 10, 171, доктор Фрейзер говорит, что они «кажется, были рассеяны по всей стране столь странным способом, смысла котородо я не могу понять».
Борьба за выражение понятия, которое не принадлежит эпохе доктора Фрейзера:
«Неизменная история об их находке — это то, что можно было бы ожидать, если бы их сбросили случайно…»
Три найдены в Типперари, шесть в Корке, три в Доне, четыре в Уотерфорде, все остальные — одна-две на каждое графство.
Но одна из этих китайских печатей была найдена на дне реки Ривер Войн близ Клонарда, графство Мис, когда рабочие добывали гравий. Уж по крайней мере эта была туда брошена.
XII Астрономия
И НОЧНОЙ СТОРОЖ, смотрящий на пол-дюжины фонарей в месте, где улица была изрыта.
Существуют огни газовых ламп и огни керосиновых ламп, а по соседству и электрические огни; вспышки спичек, огонь в печах, костры, кое-где горящие дома; огни автомобильных фар, неоновые трубки и ночная иллюминация…
Ночной сторож и его маленькая система. Этика.
И какие-то молодые барышни и милый старый профессор на очень «бранном» семинаре.
Наркотики, и развод, и изнасилование: венерические болезни, пьянство, убийство…
Чопорное и аккуратное, или точное, гомогенное, единичное, пуританское, математическое, чистое, совершенное. У нас может быть иллюзия этого состояния, — но только в результате пренебрежения его бесконечными отрицаниями. Это капля молока, плавающая в кислоте, которая съедает его. Позитивное, засасываемое негативным. Так обстоит дело в промежуточности, где только быть позитивным означает порождать соответствующую и, может быть, равную негативность. С нашей точки зрения, это есть, в квазисуществовании, предваряющее, или пренатальное (предшествующее рождению) или предшествующее моменту пробуждения сознание реального существования.
Но это сознание реальности есть величайшее сопротивление попыткам осуществиться (реализоваться), или стать реальным, потому что это чувство, что реальность уже была достигнута. Наш антагонизм направлен не против науки, а против позиции наук, полагающих, что они окончательно реализовались, или против веры вместо временного принятия (допущения); против недостаточности, которая, как мы видим снова и снова, доходит до мелочности и ребячества, научных догм и стандартов. Если несколько человек отправляются в Чикаго, а попадают в Буффало, и один из них принимает Буффало за Чикаго, то он будет препятствием прогрессу остальных.
Такова и астрономия, и ее на вид точная маленькая система…
Но факты, которые у нас будут о круглых мирах и веретенообразных мирах, и мирах в форме колеса, мирах, подобных колоссальным серпам, одиноких мирах и мирах, собранных в рои, огромных мирах и крохотных мирах; некоторые из них состоят из материалов, похожих на вещество этой земли; и мирах, представляющих собой суперконструкции из железа и стали…
Или что с неба падают не только зола и пепел, кокс и древесный уголь и маслянистые вещества, напоминающие жидкое топливо, но и массы железа.
Крушения и грузы и обломки обширных железных конструкций…
Или стальных. Рано или поздно нам придется принять точку зрения, что с неба падали и обломки стали. Но если на эту землю падали обломки не железа, а стали…
Но что узнала бы глубоководная рыба, если бы стальная плита с потерпевшего аварию корабля над нею свалилась вниз и стукнула ее по носу?
Наша погруженность в море повседневности с его почти непроницаемой густотой.
Иногда я кажусь себе дикарем, который нашел что-то на берегу своего острова. Иногда я кажусь себе глубоководной рыбой с больным носом. Величайшая из тайн:
Почему они никогда не приходят сюда или не присылают кого-нибудь сюда открыто?
Конечно, в этом нет ничего таинственного, если мы не станем так серьезно считать, что мы должны быть интересны. Вероятно, именно по моральным основаниям они держатся от нас подальше, — но даже если это и так, среди них ведь тоже должно быть и несколько отсталых.
Или есть основания физического характера: Когда мы будем в состоянии специально поднять этот вопрос, одной из наших ведущих идей, или наивных представлений, будет та, что близкое приближение другого мира к нашему миру будет иметь катастрофические последствия; что миры с управляемым движением будут избегать близости; что другие, те, что выжили, организовались таким образом, чтобы обеспечить себе защитную удаленность, или орбиты, приближающиеся к регулярности, хотя и никоим образом в той степени, которая соответствует популярному предположению.
Но какая устойчивость представления, что мы должны быть интересны. Козявки и микробы и тому подобные сущности думают так же: что они нам интересны. Некоторые из них даже слишком интересны.
Опасности близкого приближения — тем не менее, наши собственные корабли, которые не отваживаются приблизиться к скалистому берегу, могут выслать к нему гребные лодки…
Почему не установлены дипломатические отношения между соединенными Штатами и Циклореей, — каково в нашей передовой астрономии есть имя удивительного колесообразного мира или супер-конструкции? Почему не присланы сюда открыто миссионеры, чтобы отвратить нас от наших варварских запретов и других табу и подготовить путь для доброй торговли ультрабиблиями и супервиски? Почему не делаются состояния от продажи нам поношенных пышных супернарядов, которые мы принимали, подобно тому, как американский вождь принимал чьюто старую шелковую шляпу из Нью. Йорка или Лондона?
Ответ, который приходит мне в голову, столь прост, что кажется приемлемым сразу же, если мы примем, что очевидное есть решение всех проблем, или если большая часть наших недоумений состоит в том, чтобы трудно и мучительно понять не имеющее ответа, а затем искать ответы, — используя такие слова, как «очевидное» и «решение» в общепринятом смысле… Или:
Стали бы мы, если бы могли, обучать и прививать утонченность свиньям, гусям, скоту?
Было ли бы это мудро устанавливать дипломатические отношения с курицей, которая сейчас функционирует, удовлетворенная одним только чувством достижения путем компенсации? Я думаю, что мы являемся собственностью. Я бы сказал, что мы кому-то принадлежим: В наше историческое время ничто не появлялось на этой земле откуда-то из других миров так открыто, как Колумб высадился на Сан-Сальвадоре или как Хадсон (в русской традиции — Гудзон) плыл вверх по своей реке. Но что касается тайных посещений этой земли в недавнее время или, может быть, эмиссаров из других миров или путешественников, которые всячески демонстрировали свое желание уклоняться и избегать, то у нас будут факты столь же убедительные, как и наши факты о суперконструкциях, использующих в качестве топлива нефть или уголь.
Но в этом обширном предмете мне самому придется совершить значительное количество пренебрежений и игнорирований. Я не представляю, как я смогу в этой книге вообще рассмотреть в полном объеме такую тему, как возможное использование человечества в каком-либо ином модусе существования, льстящее нашему самолюбию представление, что мы, может быть, чего-то стоим.
Сначала разузнайте, не принадлежат ли они комунибудь.
Затем выясните зачемность этого. Я подозреваю, что, в конце концов, мы чем-то полезны. Я подозреваю, что между соперничающими претендентами была достигнута некоторая договоренность, которая сейчас имеет на нас законное право, в результате применения силы или уплатив за нас какие-то налоги бус прежним, более примитивным владельцам нас, — а все остальные предупреждены. Все это было известно, может быть, в течение веков, некоторым жителям этой земли, секте или ордену, члены которого выполняют функцию баранов с бубенчиками, или вожаков стада по отношению к остальным из нас, или как старшие рабы или надсмотрщики, направляющие нас согласно полученным указаниям — откуда-то из Другого места — в нашу таинственную полезность.