Все это сравнительно мелкие объекты, которые могут, насколько я знаю, представлять собой сорванные с рельсов железнодорожные вагоны или больших зеленых змей, но наша гипотеза о приближении к этой земле огромных темных тел.
Вероятно, их могут заставлять светиться, обертывать в облака или они могут сами иметь облака…
Но что они могут и дрожать, и они могут воздействовать на эту землю своими вибрациями…
И что тогда должно происходить падение вещества из такого мира или поднятие вещества из этой земли на близлежащий мир, или одновременно падение и поднятие, или обмен веществом, процесс, известный в Развитой Сейсмологии как целестиомететезис…
Не считая того, что, если бы вещество из другого мира и если бы кому-нибудь пришло в голову, что мы абсолютно отрицаем гравитацию, просто потому, что не можем принять ортодоксальные догмы, не считая того, что если бы вещество из другого мира, заполнив небо этой земли, либо вообще во всем полушарии либо локально, было бы притянуто к этой земле, тогда можно было бы представить, что вся эта штука упала здесь, а не только материал с ее поверхности.
Предметы, налипшие на дно корабля. Время от времени они падают на дно океана. А корабль не погружается. Или — как в нашей модели с капанием воды с воздушных ледяных полей — мы представляем себе, что только часть близлежащего мира поддается, кроме тех случаев, когда она оказывается захваченной во время пребывания в состоянии невесомости по отношению к гравитации этой земли, и приповерхностные вещества падали с этой частями…
Объясните или выразите, или предположите — какое это имеет значение? Наша позиция: Вот факты. Смотрите сами.
Какое имеет значение, как я это представляю? Вот факты.
Но подумайте сами, или подумайте за меня — у нас, должно быть, все перепуталось. Много времени должно пройти, прежде чем мы научимся отличать Флориду от Лонг Айленда. Поэтому у нас уже есть факты о рыбах, упавших с нашего, ныне упроченного и заслужившего уважение Суперсаргассова Моря, — о котором мы почти забыли, которое сейчас столь уважаемо, но у нас еще должны быть факты о рыбах, упавших во время землетрясений. Эти рыбы, как мы допускаем, были выплеснуты из прудов на других мирах, которые подверглись вибрациям, находясь всего лишь на расстоянии в несколько миль от земли, подверглись вибрациям, вызванным этой землей, в то время как какой-нибудь другой мир вызывал вибрации этой земли.
В каком-то смысле, или в принципе, наш предмет исследования достаточно ортодоксален. Только допустите близость других миров, что, не может зависеть от допущения, а зависит от фактов, и тут же приходит мысль о вибрации поверхностей других миров, — даже о вибрации целого озера, полного рыбы, которое начинает встряхиваться и стряхивается с одного из них. Полное рыбы озеро может вызывать легкую боль в некоторых умах, но падение песка или камней — это достаточно приятная мысль. Многие из ученого мира, или более верные гипнотики, чем мы, обсуждали этот предмет безболезненно, по отношению к луне. Например, Перри просмотрел свыше 15 000 записей о землетрясениях и связал многие из них с приближениями луны, или приписал притяжению луны в моменты ее наибольшей близости к земле. Есть также статья на эту тему в Proceedings of the Royal Society of Cornwall, 1845 г. Или, теоретически, в моменты своего наибольшего приближения к этой земле луна вызывает вибрацию лица этой земли и сама вибрирует, но сама не падает на землю. Что касается ливней, градов и осыпей вещества, которые, возможно, имеют своим источником луну в такие моменты, то пусть желающие просмотрят старые записи и найдут что кому угодно.
Именно этим мы сейчас и займемся. Наши высказывания следует понимать только как допущения. Наши факты:
Мы берем из четырех классов явлений, которые предшествовали землетрясениям или сопровождали их:
Необычные облака, глубокая тьма, светящиеся феномены в небе и падения веществ или предметов, как называемых обычно метеоритами, так и иных.
Ни одно из этих явлений не согласуется с принципами первобытной, или первичной, сейсмологии, и каждое из них представляет собой факт о вибрирующем теле, проходящем вблизи от этой земли или зависшим над нею. Для первобытных людей нет такой причины в мире, которая объяснила бы, почему конвульсия поверхности этой земли должна сопровождаться необычными зрелищами в небе, тьмой, или падением веществ или предметов с неба. Что касается феноменов, подобных этим, или грозам, предшествующим землетрясениям, то здесь дисгармония еще больше.
Перри составил свою великую сводку еще до 1860 года. Большую часть наших данных мы берем из списков, составленных давным давно. Только безопасные и безобидные из них были опубликованы в последние годы — по крайней мере в претенциозной, объемистой форме. Сдерживающая рука «Системы», как мы ее называем, независимо от того, имеет ли она реальное существование или нет, — в наши дни тяжело давит на все науки. Наиболее жуткий аспект нашего квазисуществования, который мне известен, состоит в том, что все, как будто имеющее свою собственную индивидуальность, в такой же степени содержит в себе и видимость чего-то другого. В этом единстве всеобщности, или непрерывности (взаимных переходов) защишающая рука душит, родительское подавляет, любовь оказывается неотделимой от феномена ненависти. Существует только Непрерывность, то есть в квазисуществовании. Журнал Nature, по крайней мере на страницах, содержащих корреспонденцию, все еще избегает этого защищающего удушения, a Monthly Weather Review все еще представляет собой богатое поле нечестивых наблюдений; но просматривая другие периодические издания с давно установившимися традициями, я отметил, что их блеск квазииндивидуальности постепенно после 1860 года потускнел, и их попытки достигнуть индивидуальности подчинились более высоким попыткам достигнуть организации. Некоторые из них, выражая, широкое, в масштабе всей промежуточности устремление к локализации всеобщего, или к локализации себя, души, индивидуальности, бытия, или к позитивности продержались даже до 1880 года. Отдельные следы этого прослеживаются вплоть до 1890 года, а затем, выражая всеобщий процесс, не считая того, что в мировой истории здесь и там могли достигаться успешные приближения к позитивности отдельными «индивидуалами», которые только тогда и становились индивидами и достигали своих собственных Я, сдавались, подчинялись, становились частями попыток более высоких организаций индивидуализироваться в целостную вещь, или локализовать всеобщее. После смерти Ричарда Проктора, чьи редкие проявления нетерпимости к чужому мнению я не хотел бы слишком подчеркивать, все последующие тома Knowledge с трудом давали место нешаблонным взглядам. Заметьте, как часто цитируются American Journal of Science и Report of the British Association', заметьте, что после, скажем, 1885 года они едва упоминаются на этих инспирированных, но незаконных страницах — словно под воздействием гипноза и инерции, как мы продолжаем говорить. Около 1880 года.
Но насилие не может быть позитивным и многие из изгнанных продолжали снова вползать, даже по сей день некоторые из удушенных еще слабо дышат.
Некоторые из наших фактов было трудно найти. Мы могли бы рассказать целые истории о великом труде и бесплодныхпоисках, которые, можетбытьнеощутимо, стерли бы сочувствие к мистеру Саймонзу. Но в этом вопросе совпадения землетрясений с атмосферными явлениями, которые столь же несоединимы с землетрясениями, даже если они внутренне вызваны последними, как падение пескана охваченных судорогами мальчиков, наевшихся зеленых яблок, обилие так называемых данных столь велико, что мы можем только сделать беглый обзор фактов, начиная с Каталога Робэра Малле (Report of the British Association), и опуская некоторые необыкновенные случаи, которые произошли до восемнадцатого века.
Землетрясение, которому «предшествовала» яростная буря, Англия, 8 января 1794 г.; которому «предшествовал» яркий метеор, Швейцария, 4 ноября 1704 г.; «светящееся облако, летящее с большой скоростью и исчезнувшее за горизонтом», Флоренция, 9 декабря 1731 г.; «плотные туманы в воздухе, сквозь которые был виденне ясный свет, за несколько недель перед толчком в воздухе были видны шары света», Швабия, 22 мая 1732 г.; дождь из грязи, Карпентра, Франция, 18октября 1737 г.; черная туча, Лондон, 19 марта 1759 г.; яростная буря и странная звезда восьмиугольной формы, Славанге, Норвегия, 15 апреля 1752 г.; огненные шары из полосы, появившейся в небе, Аугерманлацд,1752г.; многочисленные метеориты, Лиссабон, 15 октября 1755 г.; «ужасные бури»; падения града и «сверкающие метеоры»; «огромный шар», Швейцария, 2 ноября 1761 г.; удлиненная сернистая туча, Германия, апрель, 1767 г.; необыкновенная массапара,Булонь,апрель, 1780 г.;небо,темноеотплотного тумана, Гренада, 7 августа 1804 г.; «странныевоющиезвуки в воздухе и большие пятна, затемняющие солнце», Палермо, Италия, 16 апреля 1817 г.; «сияющий метеор, движущийся в том же направлении, что и толчок», Неаполь, 22 ноября 1821 г.; огненный шар, появившийся в небе, видимый размер — с луну, Тюрингервальд, 29 ноября 1831 г.
И, если только вы не поляризованы Новой Доминантой, которая взывает о признании множеств внешних по отношению к земле вещей, как Доминанта, забрезжившая над Европой в 1492 году, взывала о признании внешней по отношению к Европе земли, — если только у вас нет этого контакта с новым, то у вас нет и никакого влечения к этим фактам, фасолинам, падающим с магнита, противоречиям, которые соскальзывают с ума какогонибудь Томсона…
Мое личное убеждение, что мы в действительности вообще не думаем; мы коррелируем вокруг супермагнитов, которые я называю доминантами — в одном веке это духовная Доминанта и, реагируя на нее, вдруг словно из-под земли выпрыгивают повсюду монастыри, и ее символами становятся костер и крест; появляется Материалистическая Доминанта и выпрыгивают лаборатории, микроскопы и телескопы, и тигели становятся ее иконами, а мы представляем собой лишь железные опилки по отношению к последовательно сменяющим друг друга