Хотя Торгаев еще целый год после совершения преступления постоянно носил сапоги, сохранилось большое количество идеально совпадающих признаков. Это позволило сделать категорический вывод, что следы на месте происшествия оставлены именно его сапогами.
Отождествление сапог подозреваемого Торгаева по оставленным на снегу следам стало решающим доказательством его виновности в нападении на Тоню Чаплюк. Преступник, долго укрывавшийся от правосудия, предстал перед судом и был приговорен к длительному сроку лишения свободы.
Как нашли двойника
В тот тихий осенний вечер события во дворе многоквартирного нового дома по улице Боровой развивались стремительно. Еще минуту назад группа ребят обсуждала подробности захватывающего детектива, а теперь слышны злобные выкрики и удары. Проходивший мимо парень толкнул плечом крайнего из них — Игоря, который сделал ему резкое замечание. Тот ответил ударом кулака в лицо, Игорь дал сдачи. И вот уже двое остервенело дерутся, а все остальные пытаются их растащить. Вскоре это удалось, но незнакомый парень вырвался и, схватив обрезок трубы, не подпустил к себе ребят, пытавшихся его отметелить. Размахивая своим оружием, он добежал по улице до остановки и, вскочив в трамвай, уехал.
На обратном пути один из преследователей подобрал шапку-ушанку, оброненную скрывшимся парнем. Когда ребята после погони вернулись во двор, то увидели, что Игорь лежит в луже крови. Через несколько часов он, так и не придя в сознание, умер в больнице от глубокого ножевого ранения правого легкого.
Лезвие ножа, извлеченное хирургом из спины убитого, да еще шапка-ушанка зачинщика драки — вот все, чем располагал следователь, приступая к расследованию трагического происшествия на улице Боровой. Вначале дело показалось ему несложным. Свидетели хорошо запомнили внешность неизвестного, подробно описали его приметы и одежду. С их слов был составлен словесный портрет преступника, который полностью совпал с внешностью хорошо знакомого органам милиции Бурова, ранее судимого за кражу. На следующий после происшествия день тот уволился с работы, объяснив в отделе кадров, что с кем-то накануне подрался и, чтобы избежать возможных неприятностей, решил сменить место жительства. Однако скрыться ему не удалось.
Уверенно опознанный всеми без исключения очевидцами драки, а также кондуктором трамвая, в который запрыгнул убийца Игоря, Буров тем не менее упорно отрицал свою вину, заявляя, что во дворе дома номер двадцать он в тот вечер вообще не был и в происшедшей там драке не участвовал. Шапка на нем была такая же, как найденная на месте происшествия, да и не у него одного — местная фабрика шила их который год.
Чтобы научно проверить показания Бурова, следователь назначил судебно-биологическую экспертизу, которой предстояло установить: носил потерянную преступником шапку Буров или кто-то другой. Выяснить это можно потому, что один из основных компонентов пота (серин) дает характерную химическую реакцию, а по следам пота можно точно определить групповую принадлежность крови.
Результат проведенного исследования оказался для следователя неожиданным. На шапке был пот, но не тот. Выходило, что у владельца шапки вторая группа крови, тогда как у Бурова была первая. Значит, шапку и впрямь носил не он, а кто-то другой! Но кто? И как тогда быть с результатами опознания? Не могли же все свидетели ошибиться! Дело, показавшееся вначале таким ординарным, принимало трудный оборот.
Но следователь вел его с прежней настойчивостью и вскоре установил некоего Акаса, тоже ранее судимого. Этот парень, как две капли воды похожий на Бурова чертами лица, телосложением и даже одеждой (что само по себе крайне редко встречается в следственной практике), тоже отрицал свое участие в драке на улице Боровой, ссылаясь на алиби. И на нем была точно такая же шапка, как обнаруженная на месте происшествия, только совсем новая.
Но гораздо более существенным было то, что точно таким же оказался выявленный на ней пот. И группа крови вторая, и нож у него видели, тогда как алиби при проверке не подтвердилось. Все это в совокупности не оставляло места сомнениям.
Убийцей Игоря был Акас, а не Буров, почти точная его копия. Позже следователь собрал и другие веские доказательства виновности Акаса. Он и получил по заслугам.
Корова в такси
Житель деревни Паклино Степан Иванович Чуркин очень изумился, когда из «Волги», лихо развернувшейся у ограды его дома, вылезли два его недавних знакомца и. корова.
— Ну, хозяин, смотри Пеструшку! — будто и не замечая выпученных глаз Чуркина, оскалился водитель. — Жена море слез пролила, жалела. Да в городе, сам понимаешь, держать ее — одно мученье. Купи буренку, дорого не возьму!
Поторговались и ударили по рукам. Корова и впрямь оказалась хорошей. Однако радость Чуркиных была недолгой. Через неделю пришел участковый милиционер.
— А ну, Степан Иванович, показывай свою ведерницу. — И закончив осмотр, покачал головой. — Где ж тебя угораздило ее купить?
— А что? — осипшим от волнения голосом спросил Чуркин.
— А то, что краденая это корова. Так откуда ты ее привез?
— Мне ее привезли, Петрович. На такси.
— Что?! Ты, видно, за дурака меня принимаешь? А может, ее тебе сорока на хвосте принесла? Пожилой человек, а такое городишь.
В общем, друг друга они не убедили. Воров вскоре нашли, благо жена Чуркина запомнила номер машины. Те и показали следователю, как они умудрились поместить корову в такси. Водитель тянул буренку за рога, его помощник стимулировал ее старания уколами шила. И бедная животина легла на задний «диван», упершись передними ногами в спинку сиденья таксиста. Задние ноги она вытянула вдоль правой стенки салона, возле, на откинутом сиденье, примостился «сопровождающий».
Вот и не верь после этого народной мудрости, что «голь на выдумки хитра».
И пылинка — улика
В сберегательной кассе, расположенной на краю фабричного поселка, сработала сигнализация. Однако дежурная машина неожиданно сломалась, и когда оперативная группа добралась до места, было уже поздно: преступники успели взломать сейф и скрылись.
Обстановка на месте происшествия говорила о том, что обворовали сберкассу не новички: ничего существенного при осмотре обнаружить не удалось. Следы ног на полу зала были заметены веником, только в коридоре сохранились два нечетких отпечатка, непригодных для отождествления по ним обуви. Но это не смутило следователя.
Он видел, что следы образованы мелкой асбестовой пылью, и изъял их, наложив сверху листы прозрачной липкой пленки, похожей на ту, которая продается в отделах канцелярских товаров. Рассуждал он примерно так. Если обувь вора была в асбестовой пыли, значит, он работает в одном из цехов местной фабрики. В каком? Этот вопрос и должна была прояснить пыль.
Пленки с прилипшими частицами асбеста следователь направил на экспертизу. По физической структуре асбестовых волоконец, цвету, химическим примесям и другим признакам эксперт определил марку асбеста, а тем самым конкретизировались смена и цех, где работал преступник. Теперь найти его было несложно.
Месть по телефону
Молодые супруги Васильевы радовались: в их уютной однокомнатной квартире поставили телефонный аппарат. Такое удобство! Но ликование их было недолгим, а телефон очень скоро превратился в адское устройство, чуть не разбившее семью и причинившее бездну неприятностей. Конечно, не сам телефон, а звонки.
Первому звонку они серьезного значения не придали. Позвонил какой-то незнакомец и предложил Виктории провести приятный вечер вдвоем. Это вызвало у нее лишь недоумение, они с мужем посмеялись над странным звонком. Но когда звонки подобного содержания стали раздаваться часто и в самое неподходящее время, стало не до смеха. Молодая женщина пыталась урезонивать звонивших, стыдить их, а когда трубку поднимал Виктор, на том конце провода раздавались насмешки или частые гудки. Самым странным в этой истории было то, что звонили только мужчины, причем разные, но содержание их слов было примерно одинаковым: к Виктории обращались с фривольными, оскорбительными предложениями.
Атмосфера в семье накалилась, чуть не дошло до развода, но тут Виктор Васильев заподозрил, чьих это рук дело, и обратился за помощью в милицию. Его предположение подтвердила почерковедческая экспертиза, проведенная на совершенно необычном материале — по фотоснимкам злосчастного номера, выцарапанного на стенках многих телефонных будок и снабженного легкомысленным силуэтом.
Эксперт установил, что даже в столь необычных рукописных знаках все же отобразилось достаточное количество своеобразных признаков почерка некой Марины Дудкиной, которой Виктор предпочел ее бывшую подругу. И Дудкина, безуспешно пытавшаяся год назад расстроить их свадьбу, решила отомстить таким подлым способом. За это и предстала перед судом.
Выдал голос
В управлении полиции германского города Штутгарта раздался телефонный звонок. Мужчина, назвавшийся Рене Генером, взволнованно сообщил, что его семилетний сын Иоахим, отпущенный погулять во двор, куда-то бесследно исчез.
Было выдвинуто несколько версий. Первая: ребенка похитила его мать. Ведь родители Иоахима развелись всего две недели назад, и суд оставил детей (Иоахима и его старшего брата) отцу. Однако после проверки это предположение отпало.
Через двое суток опять раздался телефонный звонок, но на сей раз в квартире Р. Генера. Неизвестный мужчина сказал, что мальчика он спрятал в надежном месте, — никакие собаки не найдут. Он вернет его по принадлежности, если любящий отец согласится понести некоторые расходы. Незнакомец требовал пятнадцать тысяч марок. Вскоре Генер получил от похитителя письмо, составленное на куске картона из букв, вырезанных из газеты. Выкуп следовало положить в укромном месте за городом.
Потом были еще звонки. Однако теперь при переговорах несчастного отца с вымогателем уже присутствовал магнитофон. Он-то и помог установить убийцу, когда через неделю в лесу был обнаружен труп мальчика.