101 миниатюрный детектив — страница 33 из 39

Два милиционера оказались у ДК железнодорожников в тот момент, можно сказать, случайно. Один из них оставил у сторожа колбасу и после дежурства зашел с напарником, чтобы ее забрать. Они долго стучали, дед не открывал. Милиционеры заглянули в окно и, увидев, что он лежит на полу, подумали — старику плохо. А потом услышали шум разбитого стекла — и через несколько минут задержали двух доморощенных ниндзя.

В тот день, когда они убили старика-сторожа, Игорь с Андреем играли на компьютере, потом смотрели видеофильм.

— Какой фильм писать на завтра? — спросили Игоря в видеотеке.

— Пиши «Кобру», — ответил он и пошел с Рындиным прятаться на втором эгаже.

На суде говорили, что во всем виноваты видеофильмы. Насмотрелись. Девять лет получил Игорь, восемь — Андрей. Минус восемь из жизни. Но и когда у нас в стране не было видео, подростки тоже убивали. Не запретишь же фильмы, например, про войну и сказку «Красная Шапочка», где охотники вспарывают волку живот. Ниндзя — тоже сказка, только для тех, кто постарше.

Во время судебно-психиатрической экспертизы Игорь Исакин показал врачам схему захвата власти на Земле. Называлась она «Трон». Врачам он объяснил ее так:

— Я хотел расстроить компьютерные связи во всем мире. Захватить мир и переделать его лет за десять, чтобы все были равны и не было границ между государствами. Себе в сподвижники взял бы Буша и Ельцина. Коля бы не взял, он немец, а они народ жесткий. А я человек не жесткий. Из своих друзей не знаю, кого б взял в сподвижники. Все ненадежные.

Сначала я б захватил сеть персональных военных компьютеров, а также компьютерную сеть Академии наук. Потом при помощи компьютеров начал бы выпускать роботов на тех заводах, где есть роботизированные системы. Благодаря военным роботам захватил бы военную базу стратегического назначения, чтоб в дальнейшем мне не мешали и было чем припугнуть. Следующий этап — переброска военных роботов на Восток, захват территории Азии. Там много заводов, где есть роботизированные системы. Заводы надо перепрофилировать, чтобы они выпускали роботов. Четвертый этап — «стальная перестройка». При помощи роботов и при содействии людей вводится новый порядок. В принципе все остается по-старому, но контролируется моими роботами и моими сподвижниками. Дальше планировалась подготовка армии из роботов и людей с целью установить власть на других материках.

Врачи были смущены, узнав про «стальную перестройку». Отправили Исакина на экспертизу в Курск. Там выяснилось, что Игорь рассказывает врачам сюжет американского видеофильма «Трон».

Следователю Игорь и Андрей пояснили, что хотели отвезти компьютеры в Москву, чтобы продать их богатым кооператорам тысяч за двадцать, а на вырученные деньги купить в Киеве двухместный дельтаплан. После окончания школы они планировали поехать на остров Сахалин и оттуда на дельтаплане улететь в Японию.

— Почему именно туда?

— Мы хотели там жить, выучиться японскому языку, восточным единоборствам. У нас в стране такой возможности нет.

На дельтаплане — в Японию? Дремучая наивность. Какая там Япония!.. Даже если не колбаса, милиция их все равно бы поймала. А Сахалин? Это же погранзона, как они собирались туда попасть без пропуска, да еще с дельтапланом?! Предположим самое фантастичное — и попали, и долетели. Тогда японцы залетных ниндзя вернули бы назад.

— Получив за четыре компьютера деньги, можно было обменять их на валюту и никуда не лететь. Найти в Москве японца и предложить: вот тебе половина суммы в валюте или рублях, пришли приглашения в Японию. Половину получишь потом, когда приедем, — рассуждал на следствии Андрей Рындин.

— Улетать на дельтаплане — это придумка Андрея, — объяснял Игорь Исакин. — Я понимал: это нереально. Поймают. Я бы после получения паспорта обратился в посольство Японии для выезда туда на постоянное место жительства. В Японию я бы поехал за знаниями.

— Есть очень простой способ разбогатеть, — убежден Игорь. — Например, окажись я в Америке, пошел бы в Диснейленд и предложил такую идею. У нас, когда гололед, пацаны цепляются за проезжающие машины и катаются. Я бы предложил им это в Америке как национальное русское развлечение: залить каток, пустить джипы с перекладинами сзади. Все бы цеплялись и катались. Что, плохая идея?..

Рындин в полет до Японии верил. А что бы он делал в Японии? Ни языка, ни специальности.

— Не пропал бы, — духарится Андрей. — Открыл бы, например, ресторан в русском стиле. Продавал бы там пончики, блины. В мире сейчас мода на все русское.

— А ты печь-то умеешь?

— Научусь. Чего тут сложного.

— Так открой ресторан здесь или хоть в Москве.

— Здесь — нет. Здесь ничего никогда не получится.

— А там, знаешь, сколько всяких ресторанов?

Андрей малость удивляется:

— Много? Так еще один будет!

Страшно становится, когда понимаешь, что совсем еще пацан готов на что угодно, на любой риск, чтобы в чужой стране пончики печь. Лишь бы не здесь, не на Родине. Здесь, он убежден, ничего не получится.

— Японский премьер-министр Тосики Кайфу говорил, что вливать средства в советскую экономику — все равно что лить воду в бездонную бочку, — объясняет Андрей. — Здесь честно заработать нельзя — все воруют, и мы хотели украсть. Убивать не хотели, а украсть — да.

Следователь пытался им доказать, что Япония — страна как страна, у которой и своих проблем хватает. Только они другого уровня. Они отбивались, защищая свою Японию. И себя в ней.

— У них машины будущего. У всех роботы, которые и снег убирают, и анекдоты рассказывают. Для тех, кому ночевать негде, специальные капсулы есть. Правда, узковатые, но зато в каждой — телевизор. А я жил с мамой в бараке, — заявил Андрей.

— А язык? Что бы ты там делал без японского языка?

— Легко выучить, — отмахивается он. — Я сам по телевизору видел, русского мальчика в Японии лечили. Он там недолго был, а по-японски научился. Я знаю, на Хоккайдо есть русское кладбище, за ним священник смотрит. Он по-русски знает. Я б к нему поехал. Русские люди в любой стране есть.

— Андрей, ты хоть одного живого японца видел?

— Видел. Было это несколько лет назад. Я шел по улице и вдруг около универмага увидел японца. Он шел и всем улыбался. А когда его кто-то толкнул, он извинился. Одет он был в серый костюм и белую рубашку.

— Может, это был вьетнамец или китаец? Откуда ты знаешь, что он извинился? Ты же по-японски не понимаешь. Может, когда его толкнули, он выругался по-своему?

— Нет, это был японец, — уперся Андрей. — Он извинился. Я знаю.

— Я не хотел, не хотел убивать, — твердил Игорь. — Оружие взяли на всякий случай, не для убийства. Так спокойнее.

В это верится. Не хотел. Убил из страха. Оттого, что старик кричал. По прямолинейной, жесткой логике компьютеров не должен был старый сторож сопротивляться двум молодым и сильным ниндзям. А он сопротивлялся до последнего.

По ночам им снился убитый сторож. Андрей до суда пытался в камере повеситься, Игорь — перерезать вены. Обоих спасли.

Когда цена на вещи поднимается, цена человеческой жизни падает.

Брешь в железном алиби

Супруги Барановы жили не то чтобы душа в душу, но и не хуже других. Когда Адольф получал очередной срок, Валентина терпеливо ждала его возвращения из мест не столь отдаленных, ездила в положенное время на свидания в зону, отправляла посылки. Но злые языки поговаривали, что не так уж она муженьку и верна, как представляется. Эти пересуды достигали ушей Адольфа, но он вроде бы не очень ее ревновал. Очевидных поводов не обозначалось, а на каждый роток, ежу понятно, платок не накинешь. Нынче ведь плюрализм мнений, свобода и истинная демократия. Так и жили.

Очередной новый год Адольф и Валентина встречали в большой компании. Много пили, пели, танцевали. Баранов неделю назад освободился из колонии и теперь отводил душу. В третьем часу ночи его жена засобиралась домой. Он ее сильно не удерживал, проводил до калитки и сразу же вернулся за стол. Это в один голос утверждали все, кто пировал в застолье. Тосты звучали до самого утра, потом гости немного поспали и продолжили пиршество, начатое в прошлом году.

Только к полудню Баранов с товарищем собрался до дому, до хаты. Там в сенцах они наткнулись на окоченевший труп Валентины. Приехала милиция. Ничего существенного на месте происшествия не оказалось. Решили, что женщина умерла от гипертонии, которой давно страдала. Вскрытие, однако, показало, что она задушена около восьми часов назад. Но кем? За что? Кто убийца?

Кажется, Адольфа невозможно было ни в чем заподозрить. Ведь у него — железное алиби: более двадцати человек категорически утверждали, что он сидел с ними в соседнем доме за столом, отмечал праздник. Никуда Баранов надолго не отлучался, да и за что ему душить свою благоверную? Нет, это не он! Если неоднократно судимый, сразу и подозревать?! Ищите настоящего убийцу!

Следователь, конечно, внял бы этим доводам, если бы в монолитной стене алиби не оказалось маленькой бреши. Резким диссонансом в дружном хоре звучали показания подростка Бори Быстроглазова, который случайно оказался у забора избы Барановых и видел, как дяденька Адольф, подойдя с женой к двери, начал хватать ее за горло, глухо бормоча при этом: «Кончать надо с Валькой! Удавлю ее, швабру, чтоб не таскалась! Эх, мокрое дело!» Потом они ввалились в сени, а Боря убежал домой и до поры до времени никому об этом не рассказывал — боялся мести со стороны «тюряжника».

Чтобы побудить подозреваемого к правдивому рассказу, следователь решил поступить следующим образом. Он записал слова подростка на магнитную ленту и воспроизвел звукозапись Баранову. Сводить его на очную ставку с мальчишкой было рискованно — тот боялся «тюряжника» как огня, мог замкнуться и изменить свои показания.

После прослушивания фонограммы Баранов долго сидел, обхватив седеющую голову руками, молчал, думал. Теперь он не сомневался, что следствием установлен очевидец совершенного им преступления. Алиби лопнуло, и подозреваемый решил сознаться в «мокрухе», объяснил мотив: обуяла ревность, когда выпил лишнего и «разогрел» себя.