— Там же тупик! — удивленно воскликнула Юлька. — То есть стройка, а перед ней свалка какая-то.
— Не знаешь, а говоришь. Помойка там и есть, — укоризненно произнесла бабка, глядя на Юлю. — А между помойкой и стеной дома тропинка есть. Машина там не проедет, а человеку пройти самое милое дело.
— Понятно, — сказала Юля. — А как выглядел этот мужчина, вы не заметили?
— Зрение у меня уже не то, что было, — печально вздохнула бабка. — Только и увидела, что мужик. А какой? Нет, сказать не берусь.
— Ну, хоть цвет волос какой?
— И это не скажу, волосы у него больно уж коротко обкорнаны были, — сказала бабулька. — Но светлый, должно быть. Брюнета и по щетине уже видать. Был у меня один грузин. Так он ради меня аж два раза в день брился. Если не побреется, то мне на него и смотреть страшно. Я, бывало…
— А одет как он был? — перебила так не вовремя ударившуюся в воспоминания старушку Юлька.
— Да по всякому одевался! — удивилась старушка. — В бурке не ходил, кинжал тоже не носил и на коне не гарцевал, это врать не стану. А вот костюмов у него много было. И из чесучи был…
— Бабушка! — взвыла Юлька. — Я не про грузина вашего спрашиваю, а про мужика, который у вас под окнами машиной своей бензином вонял, а потом из машины вывалился.
— А! — отозвалась старушка с заметным разочарованием в голосе. — Так он совсем неинтересно одет был. Простенько. Темные штаны, джинсы эти ваши. Потом куртка из легкой какой-то ткани. Серая. Такие на каждом углу цыганки этой осенью продают. Хорошая вещь. Немаркая. В самый раз в ней с машиной возиться. И испачкаешься, так не видно. И порвется, так не жалко. Копейки стоит. Даже я со своей пенсией внуку купила. У него как раз через десять дней день рождения.
— Но, может быть, какие-нибудь особые приметы были у этого человека? — в расстройстве спросила Юлька.
— Это какие же? — заинтересовалась бабка.
— Ну, хромал он там. Или голова в бинтах была. Или шрам там на лице, или татуировка.
— Да откуда мне с моего окна видать было бы его татуировку? — с досадой обратила на Юльку взгляд старушка. — Хромать он не хромал. Хотя после падения вроде бы да… Прихрамывал немного. А с головой у него порядок был. Поспрашивай кого помоложе. Может быть, кто из соседей и столкнулся с ним. Той тропинкой только окрестные жители пользуются. Больно уж она неприметная. А посторонний мужчина, да еще прихрамывающий, должен был запомниться.
Юлька тоже так считала, поэтому помчалась разыскивать Маришу. Она нашлась на четвертом этаже последнего дома в полном отчаянии. Ей узнать от жильцов ничего не удалось. Юлька порадовала подругу полученными от бабки сведениями, и они уже вдвоем помчались к помойке. Там и в самом деле был узкий лаз. Но, увы, протиснувшись в него, девушки обнаружили серую куртку, сиротливо лежавшую возле железного бака.
— Похоже, тут до нас с тобой никто не проходил, — вздохнула Юлька.
— Да уж, — подтвердила Мариша. — Если бы прошел, то куртку точно бы унес. Она еще совсем новая. И не рваная. Только испачкана немного. Ладно, карауль ее. А я побегу.
И с этими словами она умчалась, оставив Юльку возле помойки наедине с курткой и в полном недоумении. Впрочем, вернулась Мариша довольно быстро в сопровождении гаишника.
— Эта? — спросил он, указывая на куртку, словно в округе их валялись целые вороха, только успевай подбирать.
— Угу, — тем не менее кивнула Мариша.
Гаишник обернул куртку пленкой и, одобрительно кивнув подругам, ушел.
— Что ты ему сказала?
— Ничего, — пожала плечами Мариша. — Просто пересказала ту историю. И квартиру, где бабка живет, назвала. Пусть разбираются. Налицо подготовка несчастного случая. Какой-то неизвестный подготовил все для автокатастрофы. Зафиксировал рулевое колесо в нужном положении, завел ее, разогнался, а потом выпрыгнул, отпустив машину без управления. Она вылетела из переулка и врезалась в стену. А через секунду и Петя в нее врезался.
— Но кому понадобилось это делать?
— Кому-то, кто хотел вывести Петю из игры или вовсе отправить его на тот свет, — отозвалась Мариша. — И кто это сделал, нам с тобой предстоит узнать.
Вернувшись к Юльке домой, подруги первым делом накормили Нику. Она уже сгрызла все сухари, которые Юлька приготовила себе в тюремную камеру, и как раз начала грызть ножки новенькой Юлькиной кровати. Ножки у нее были никелированные, и поэтому вид у Ники был самый несчастный. Металл все же не поддавался ее зубкам. Да и на вкус был весьма противный. Поэтому Ника горячо одобрила сосиски в натуральной оболочке, умяв вместе с подругами весь килограмм. И слегка заплесневевший сыр, который подсунула девушкам разбитная продавщица в ларьке возле метро. И даже не отказалась от сырой картошки, потому что у бедной собаки не хватало терпения дождаться, когда она хотя бы чуть приварится. Потом Юлька извлекла из микроволновки кастрюлю с геркулесовой кашей, сваренной на мясном бульоне и с добавлениями солидных кусков говядины, и тоже отдала ее Нике.
— Видишь, прокормить ее совсем не сложно, — заметила между делом Юлька. — Она ест что угодно. Лишь бы было много и часто.
— Я вижу, не беспокойся, — уныло пробормотала Мариша, наблюдая, как в маленькой Нике еда удивительным образом исчезает, как в черной дыре.
Должно быть, она сразу же начинала перевариваться, потому что живот у Ники почти не раздулся, хотя она слопала столько, что хватило бы насытить взрослого человека. Во всяком случае, Мариша, регулярно сидящая на строгой диете, смотрела на Нику почти с благоговением.
— Вот бы мне такой обмен веществ, — почти простонала она.
— Просто Ника ведет очень подвижный образ жизни, — заступилась за свою любимицу Юлька.
И тут Ника, заглотив последний кусок из своей миски, обвела глазами кухню, обнаружила, что съедобного в ней ничего не осталось, разочарованно икнула и, с трудом добредя до своей подстилки, рухнула на нее как подкошенная и захрапела.
— Ну да, — чувствуя, как ее сердце наполняется самой жгучей завистью, пробормотала Мариша. — Очень игривая собачка. Сожрала что было в доме — и на боковую. Вот ведь жизнь! Никаких тебе хлопот!
Тем временем Юлька убрала со стола и сказала:
— Так как насчет диска? Пора звонить?
— А? — не поняла Мариша, все еще поглощенная созерцанием дрыхнущей таксы. — Какой диск?
— Диск, который мы нашли в сумке Володи, — напомнила ей Юлька.
Мариша оживилась. Про диск в последние часы она как-то забыла. И неудивительно. Вокруг подруг произошло столько всего удивительного, захватывающего и опасного, что забыть про какой-то там непонятный диск было проще простого. Юлька тем временем уже звонила своей соседке — Татьяне Виконтовне.
— Юлечка! — обрадовалась та. — Где же вы пропадаете? Дочка уже давно вскрыла пароль на вашем диске. Звонила мне несколько раз! Вы сейчас можете подъехать к ней в офис? А то у нее уже скоро рабочий день заканчивается.
Разумеется, Юлька могла! Записав адрес, по которому надлежало явиться, а также имя дочери Татьяны Виконтовны, подруги начали собираться в дорогу. На них неожиданно навалилась куча дел. Нужно было погулять с Никой, которая вдруг проснулась и теперь пританцовывала у двери, недвусмысленно намекая, что если ее не вывести, она тут в квартире такое устроит! Так что пока Юлька гуляла с собакой, Мариша пыталась дозвониться до Инны. Наконец ей это удалось.
— Ты чего звонишь? — недовольно спросила у нее Инна. — Я же сплю!
— Вечером? — удивилась Мариша.
— Ну и что? Всю ночь не спала, у Бритого зуб разболелся, — зевая, произнесла Инна. — Так он и сам не спал, и мне не давал. Ходил тут и стонал, идиот. Нет чтобы к врачу сходить.
— А почему не идет?
— Говорю же тебе, потому что он идиот! — разозлилась Инна. — Боится! Сколько я ему ни втолковывала, что теперь есть такая аппаратура, что лечение проходит совершенно безболезненно да еще и с комфортом, он мне не верит. Сегодня Крученый, ну ты знаешь Крученого, он церемониться не будет, так вот он взял себе в помощь двух авторитетных товарищей, и они все втроем полдня уговаривали Бритого не трусить и сходить к зубному. Наконец уговорили и час назад потащили его к врачу. А я отвара себе успокаивающего приготовила и прилегла подремать. А у тебя-то что? — булькая отваром, спохватилась наконец Инна.
— Как ты думаешь, те броневики, на которых перевозят деньги, они имеют какую-то специальную раскраску?
Инна поперхнулась.
— А зачем тебе? — наконец спросила она, перестав кашлять.
— Ты не поверишь, но тут такое случилось, — пробормотала Мариша. — В общем, Юльку обвиняют в убийстве!
— Да ты что?! — воскликнула Инна. — Слушай, я уже мчусь к вам!
— Погоди, сначала скажи свое мнение насчет броневиков, — сказала Мариша.
— Ну, инкассаторские машины, я знаю, имеют специальную раскраску, желтую с зеленой полосой, — сказала Инна.
— Это я и сама знаю, — проворчала Мариша. — Все имеют?
— Хм, — замялась Инна. — Вообще, что значит, в твоем понимании, броневик? К примеру, есть бронированные «Мерседесы», изготовленные по спецзаказу. У них и стекла пуленепробиваемые. Так эти машины выглядят…
— Видела я их! — перебила ее Мариша. — Не о них сейчас речь.
— Где это ты их видела? — заинтересовалась Инна. — У нас в городе подобных машин всего несколько штук. Наши бизнесмены по большей части, с присущим русскому человеку фатализмом, верят в то, что от судьбы не уйдешь. И если уж суждено тебе быть убитым, никакие броневики не спасут.
— Сейчас речь идет об обычном броневике, неуклюжем, с маленькими окошками. Только покрашен он был темно-зеленой краской. Болотного цвета. И в пятнах.
— Как интересно! — воскликнула Инна. — Слушай, я спрошу у Крученого и тебе перезвоню.
— Лучше подъезжай к Пяти углам, — велела ей Мариша. — Мы с Юлькой там будем через час.
— Ладненько, — быстро согласилась Инна. — Уже еду!
Повесив трубку, Мариша взглянула на часы. Пора бы Юльке уже вернуться с прогулки. Мариша посмотрела во двор и увидела там роскошную собачью драку. Дрались сразу пять или шесть собак, самых разных размеров, окраса и пород. А со всех сторон к дерущимся собратьям спешили все новые и новые драчуны. Юлька в компании еще трех человек тоже участвовала в этом действе. Впрочем, ее участие заключалось в том, что она