После включения двигателя корабль начал торможение – при этом его скорость измерялась интегратором системы управления «ТДУ-1». При достижении показаний в 136 м/с интегратор выработал «главную команду» на выключение двигателя. Расчетное время работы установки при этом было равно 41 секунде. Кроме того, «главная команда» запустила еще и процесс разделения отсеков в программно-временном устройстве «Гранит-5В». Если бы по каким-то причинам «главная команда» не прошла, двигатель выключился бы сам после 44 секунд работы.
Следует обратить внимание на важный момент: цикл «Разделение» программно-временного устройства мог быть запущен только при соблюдении двух условий. Первое – полное выполнение «главной команды», второе – неизменное заданное пространственное положение корабля. В противном случае цикл бы отменился, и разделение произошло бы по команде температурных датчиков – при нагреве корабля в высших слоях атмосферы до температуры 150 °C.
Две секунды «ТДУ-1» корабля «Восток» работала штатно, а потом начался процесс, который никто предсказать не мог. После поднятия давления в камере сгорания до рабочего должен был закрыться обратный клапан наддува камеры, но этого не произошло (возможно, причиной стало «залипание»). В результате часть горючего после турбонасосного агрегата потекла через него в полость «разделительного мешка» бака горючего и не попала в камеру. Из-за недостачи горючего двигательная установка прекратила работу на секунду раньше положенного, то есть до формирования «главной команды». При этом телеметрия интегратора зафиксировала скорость в 132 м/с, что тоже было ниже установленной.
Поскольку «главная команда» не прошла, вся арматура тормозной установки осталась открытой. По ее трактам газ наддува и окислитель под давлением 60 атмосфер продолжали поступать в камеру сгорания и в рулевые сопла, предназначенные для стабилизации корабля во время работы «ТДУ-1». Контролировать истечение было невозможно, и «Восток» с огромной скоростью завертело вокруг центра масс.
Впоследствии Юрий Гагарин сравнил это состояние с «кордебалетом» – корабль вращался вокруг своих осей со скоростью 30° в секунду. Все кружилось: в иллюминаторы была видна то Африка, то горизонт, то небо. Космонавт только успевал закрываться от слепящего Солнца. Однако сохранил самообладание и не стал опускать шторки, с интересом наблюдая, что будет дальше. Он ждал разделения, но оно не наступало – ведь не прошла «главная команда».
Приборы на доске «обезумели». Сначала все окошки ПКРС погасли, подвижный индекс встал на ноль. Потом начали мигать окошки команд: третьей, второй, первой.
Когда через две минуты после начала «кордебалета» разделения не произошло, Гагарин понял, что ситуация уникальна, но не мог оценить, насколько велика опасность подобного развития событий. Он догадывался, что перелет расчетного места посадки неизбежен – как в случае с собаками – но, прикинув «на пальцах», решил, что сядет на территорию СССР. Поэтому передал на Землю ключом код «ВН» – «Все нормально».
Через десять минут после начала работы тормозной установки отсеки корабля все-таки разделились. Произошло это над Средиземным морем, на высоте 130 км – по резервной схеме от термодатчиков[207].
При разделении Гагарин услышал хлопок, затем почувствовал толчок. На ПКРС погасли все окошки, осветилась только одна надпись: «Приготовиться к катапультированию». Юрий Алексеевич закрыл шторку «Взора» и занял соответствующую позу.
По мере движения в атмосфере беспорядочное вращение корабля стало замедляться, а перегрузки плавно нарастать. Спускаемый аппарат окутала плазма. В первую очередь сгорела фольга, которой покрывали теплоизоляцию после завершения работ в МИКе. Оплавились антенны. Затем загорелась теплоизоляция из асбестовой ткани, пропитанной бакелитовой смолой. Кабина озарилась ярко-багровым светом, который проникал даже сквозь опущенные шторки иллюминаторов. Гагарин услышал потрескивание – он не знал, откуда идет этот звук, но предположил, что такими эффектами сопровождается тепловое расширение оболочки аппарата. Температура в кабине медленно поднималась. В воздухе ощущался легкий запах гари.
Спускаемый аппарат корабля «Восток» на Земле
Потом о мелких неприятностях пришлось забыть, потому что перегрузки возросли до 10 g, и в глазах у космонавта «посерело». Продолжалось это несколько секунд, после чего перегрузки начали плавно и быстро спадать.
Катапультирование прошло на высоте 7 км. Вылетев из шара спускаемого аппарата, Юрий Гагарин сразу увидел большую реку и подумал, что это Волга. Снижаясь, он начал узнавать места: похоже, повезло приземлиться рядом с Энгельсом – то есть там, где слушатели-космонавты проходили парашютную подготовку.
Отцепился стабилизирующий парашют, ушло вниз кресло. Космонавт спускался на основном. В дополнение к основному (по неизвестной причине) раскрылся и повис запасной парашют. Потом отделился носимый аварийный запас (НАЗ), его фал оборвался, и НАЗ полетел вниз отдельно от Гагарина.
В этот момент Юрий Алексеевич должен был открыть клапан дыхания – скафандр «СК-1» не снабжен баллонами, а потому конструкторы предусмотрели для космонавта возможность дышать окружающим воздухом перед приземлением. Но шарик клапана оказался прикрыт демаскирующей оболочкой и сильно притянут – Гагарин потратил шесть минут, чтобы справиться с ним.
В 11:00 по московскому времени[208] первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин приземлился на территории СССР – в непосредственной близости от поселка Смеловка Терновского (Энгельсского) района Саратовской области. Весь полет продолжался 1 час 48 минут…
6.5Встреча
В советской литературе много лет утверждалось, что Юрий Гагарин и «Восток» приземлились в «заданном районе Советского Союза». Эта информация далека от действительности. Первоначальное место посадки корабля определили в районе Куйбышева (Самары) – вот почему многие, прощаясь с Гагариным на стартовой площадке, говорили: «До встречи в Куйбышеве». Там же собирались его искать и поисково-спасательные службы. Однако, получив первые параметры орбиты, внесенные в сообщения
ТАСС, баллистики рассчитали новое место посадки – 110 км южнее Сталинграда (Волгограда). Туда и собирались вылететь с аэродрома Тюра-Там члены Госкомиссии, врачи и конструкторы. Но баллистики не учли, что для совпадения реальной траектории с расчетной необходимо подкорректировать работу программно-временного устройства на борту корабля. Оператор командной станции камчатского НИП-6 передал на «Восток» разовую команду включения очередного цикла программно-временного устройства без учета фактических отклонений орбиты. Поэтому, вопреки ожиданиям, корабль приземлился с перелетом. Хотя, если смотреть из Куйбышева, то наоборот: со значительным недолетом[209].
Так и получилось, что в Саратовской области никто Юрия Гагарина не ждал и не искал. Поэтому в первую очередь после приземления космонавт отправился искать людей и средства связи, чтобы сообщить руководству о своем местонахождении.
Анна Тахтарова и ее внучка Рита («Новости космонавтики»)
Первыми увидела Гагарина на Земле жена лесника Анна Акимовна Тахтарова с внучкой Ритой. Старушка и девочка испугались при виде человека в странном костюме, но космонавт сразу поднял руки и закричал:
– Свой, свой, советский! Не бойтесь! Идите сюда!
Затем с полевого стана прибежали механизаторы колхоза имени Тараса Шевченко. Пока Гагарин знакомился с крестьянами, майор Ахмед Гасиев (Гассиев) – командир дивизиона ПВО, расположенного в деревне Подгорье (в/ч 40218), – поднял по тревоге личный состав и на двух машинах во главе пятнадцати вооруженных военнослужащих отправился к месту приземления. Убедившись, что перед ним не американский шпион со сбитого самолета-разведчика, а майор Гагарин, о котором только что говорили по радио, Гасиев пригласил его в кабину грузовика «ЗиЛ-151», на котором и доставил космонавта в ракетный дивизион. По дороге он рассказал Юрию Алексеевичу о досрочно присвоенном звании.
Из штаба дивизиона Гагарин по телефону связался с генерал-майором Юрием Вовком, командиром дивизии ПВО, находившимся в штабе в Куйбышеве, и доложил:
– Прошу передать главкому ВВС. Задачу выполнил, приземлился в заданном районе, чувствую себя хорошо, ушибов и поломок нет. Гагарин.
После доклада космонавт в ожидании эвакуации пообщался с личным составом дивизиона, а затем вместе с майором Гасиевым на автомобиле отправился назад, к спускаемому аппарату.
Юрий Гагарин и Ахмет Гасиев на пороге штаба ракетного дивизиона («Новости космонавтики»)
Тем временем на поиск космонавта с Энгельсского аэродрома был направлен вертолет «Ми-4». На борту находился начальник гарнизона генерал-лейтенант Иван Бровко в сопровождении младших офицеров. С вертолета быстро обнаружили спускаемый аппарат с двумя парашютами. Командир экипажа Сергей Хитрин доложил по радио: «Вижу на земле парашют, снижаюсь, связь временно прекращаю».
Вертолет произвел посадку около спускаемого аппарата, но космонавта рядом с ним не оказалось. Подошедшие трактористы сообщили, что он уехал в Энгельс. Вертолет взлетел и направился к городу. В 11:25 Хитрин разглядел на дороге автомашину, из которой вышел Гагарин и махал ему руками.
Хитрин посадил вертолет, все офицеры выскочили из него, обняли космонавта и сразу повели на борт. Прощаясь, Гасиев и Гагарин решили обменяться сувенирами. Гасиев снял свою фуражку и подарил ее космонавту. А у Гагарина ничего не оказалось. Тогда Гасиев вынул из кармана кителя свой партийный билет, раскрыл его на последней странице и подал космонавту вместе с авторучкой. Тот расписался на левой стороне вверху. Кстати, это был первый автограф Гагарина после космического полета.