Баковский остался лежать на ковре, как будто не слышал.
Стефания встала и дала подруге коричневый прутик «Мора». Та с удовольствием затянулась.
– Похоже, ты медленно, но верно входишь во вкус, – заметила Стефания.
– Ты насчет курева? – не поняла Сисли.
– Нет, насчет мужчин.
– А мне всегда хотелось чего-нибудь эдакого.
– Я не эдакое, – обиделся Баковский, по-своему понимая намек.
Он встал и тоже направился в ванную.
Когда Стефания вошла туда же через пять минут, он стоял под душем и с упоением мылился. Было видно, что вода действует на него бодряще и укрепляюще.
– Молодой человек, можно к вам? – спросила Стефания.
Баковский кивнул мокрой головой и галантно уступил ей место рядом. Однако вымыться как следует он девушке не дал: ему снова ее хотелось.
Обеспокоенная долгим отсутствием обоих, Сисли заглянула в ванную и увидела Стефанию, согнутую пополам и вцепившуюся пальцами в скользкий кафель, и Баковского, с довольным видом занявшего позицию сзади.
Сисли стояла, не решаясь им помешать.
– Теперь ее очередь, – вдруг сказал Баковский и оттолкнул ягодицы Стефании.
Девушки понимающе переглянулись и поменялись местами.
Стефания отметила про себя, что даже в такой невыигрышной позе Сисли выглядит очень хорошенькой. Она то и дело закрывала глазки, морщилась и постанывала. Баковский придерживал ее за бедра и уверенно мчался вперед.
– Ну, поиграли – и хватит!
Стефания почувствовала, что конец близок, разлучила любящих и во второй раз приняла то, что предназначалось подруге, в рот. С ее стороны это было бестактно, но уж больно хотелось.
Баковский одобрил ее решение животным рычанием.
Впервые во взгляде Сисли появилось любопытство. Стефания почувствовала, что в следующий раз она наверняка не упустит своего шанса.
Однако Баковский был потенциально мужчиной нормальным, и потому следующего раза не приходилось ждать раньше утра. С этими успокаивающими мыслями Стефания вернулась в спальню и устроилась под одеялом.
Сисли еще о чем-то ворковала в коридоре с Баковским.
Засыпая, Стефания вспомнила жующее лицо Рича в ресторане, и ей сделалось грустно и приятно. Хорошо, что завтра он сам придет в «Мотылек»…
Глава 17
Сказать, что Дороти Йасон, открыв свое дело, как бы ушла в монастырь, значит неправильно судить о настоящей женщине. Не пользоваться «служебным положением» на ее месте было бы просто неумно. Не все же молодежи собирать взращенный ею урожай…
Вместе с тем былая прыть куда-то пропала, она уже чего-то побаивалась, перестраховывалась, стеснялась, одним словом, с возрастом пришла робость.
Поэтому нет ничего странного в том, что однажды Дороти вызвала к себе Стефанию, которой все же доверяла больше других, и сообщила, что собирается принять приглашение посетить двух молодых людей. Она будет весьма обязана Стефании, если та не откажется сопровождать ее, тем более что требовались именно две девушки.
Стефания нисколько не удивилась и согласилась.
А телефонный звонок, явившийся причиной этого договора, раздался за час до этого, когда Дороти сидела в офисе одна и листала подшивки газет.
Голос в телефоне звучал грубовато, но это был голос настоящего мужчины.
– Нам с другом нужна женщина, – сказал он. – Вы можете нам помочь?
После недолгих расспросов выяснилось, что звонившие – находка для современной женщины: два настоящих техасских ковбоя, сделавшие хорошие деньги и на радостях приехавшие в Нью-Йорк поразвлечься.
– Мы звоним вам потому, что здесь сказано «дорого». – Имелось в виду рекламное объявление. – Нам не нужна какая-нибудь дешевка.
– Так одна девушка или две? – переспросила Дороти, уже чувствуя, что будет себя корить, если упустит этот случай.
– Можно и две.
– Сколько вам лет?
– Зачем это, мэм? Мы бравые ребята, и девушкам у нас понравится.
– Не сомневаюсь. И все же?
– Двадцать девять и сорок. Нам бы чего-нибудь покруче, а?
Дороти спросила, куда приезжать. Был назван адрес действительно дорогой гостиницы.
Вот с этим ненавязчивым предложением Дороти и обратилась к Стефании.
Поехать «на задание с шефом» девушка расценила как особое доверие.
Передав текущие дела Наташе, которая и так была занята в основном компьютером по причине общего недомогания, Дороти и Стефания подхватили сумочки и побежали ловить такси.
Через четверть часа они быстро шли по вестибюлю гостиницы.
– Чего мы так бежим? – спохватилась Дороти. – Это вредно, ты не находишь?
– Мое дело – не отставать от тебя, Дот. Хотя ты совершенно права, и приходить в номер к мужчинам, которые тебя хотят, запыхавшись, неприлично.
Дороти поняла это замечание как намек и резко сбавила ход.
Дверь им открыл здоровенный детина, в протертых чуть ли не до дыр джинсах, голый по пояс и в выгоревшей ковбойской шляпе. Он пристально оглядел женщин, расплылся в улыбке и отступил вглубь комнаты.
– Милости просим, проходите.
Дороти переглянулась со Стефанией, смущенно рассмеялась и вошла.
– А мы с приятелем уж заждались, – сказал хозяин, поигрывая мускулами торса. – Ну, здравствуйте, меня зовут Джон. Томми сейчас спустится. – Он кивнул в сторону витой лесенки, уходившей на второй этаж. – Томми, к тебе пришли! – И снова, обращаясь к женщинам: – У вас здесь в Нью-Йорке так жарко, что мы с Томми не вылезаем из душа.
Ему показалось, что это смешно, и он хохотнул. Вышло заразительно, и обе гостьи прыснули.
Судя по предварительным данным, Джон и был старшим, сорокалетним. Хотя на сорок он не выглядел.
Именами женщин он даже не поинтересовался. Вероятно, это автоматически откладывалось на потом, когда компания разделится на парочки и нужно будет о чем-то говорить.
Разумеется, Джон забыл предложить дамам сесть. Дороти, которая никак не могла перебороть смущение, так бы и осталась стоять посреди комнаты, если бы не Стефания.
– Насколько я слышала, – начала та, – вам в нашем городе повезло, и вы разбогатели.
– Можно и так сказать. – Крепыш самодовольно кивнул и подбоченился.
– Значит, вы снимаете этот вот замечательный номер? – продолжала Стефания.
– Да, снимаем.
– Полагаю, с мебелью?
– С мебелью, а что?
– То есть мебель ваша? – не унималась девушка, решившая развлечься по полной программе.
– В некотором смысле…
– И, значит, вы имеете полное право пригласить нас ею воспользоваться?
– Да…
– Спасибо, дорогой Джон! Я чувствовала, что не зря сюда пришла.
И с этими словами Стефания плюхнулась в мягкое кресло. Дороти ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Бедняга Джон понял, что ему придется либо продолжать разыгрывать простака, либо извиняться за досадную оплошность. Он уже смекнул, что девицы – особенно одна – не промах, и с ними лучше быть поосторожнее.
Надо каким-то образом предупредить об этом открытии Томми, подумал он, однако было уже поздно.
Томми, в одном полотенце, обмотанном вокруг талии, спускался по ступенькам в гостиную.
– Какие гостьи! – Он замер на предпоследней ступеньке и, как и приятель, сначала сравнил женщин, выбирая ту, которой предстоит уделить время. По крайней мере вначале.
Дороти и Стефания тоже могли его беспрепятственно рассмотреть, отдавая себе, правда, отчет в том, что последнее слово здесь, к сожалению, не за ними.
А иначе быть сегодня Джону в одиночестве.
Потому что его младший товарищ представлял собой как раз тот тип мужчины, в который женщины влюбляются с первого взгляда, хотя многие потом жалеют о содеянном и никак не могут понять, что же заставило их сделать такую глупость.
У Томми была внешность киногероя, каким его сделал экран конца 80-х. Тонкие, правильные черты европейского лица, смуглая кожа, черные, аккуратно причесанные короткие волосы, не выдающееся, но плотно сбитое тело и иронично-наглый взгляд.
Трудно было поверить, что Томми согласился бы «купить телок», не окажись он в компании излишне активного Джона. Таким парням, как Томми, женщины обычно приплачивают сами…
Стефания поняла это сразу, как только перевела взгляд с мокрого полотенца, надежно прикрывавшего прочие достоинства молодого человека, на подругу.
Дот трепетала от желания.
Стефании стало ясно, что на сегодня ее, Стефании, клиент – Джон.
Между тем Томми вразвалочку преодолел последние ступеньки и сошел на пол гостиной. Он был в резиновых шлепанцах.
– Извините моего друга – он терпеть не может одежду, – невпопад вставил реплику Джон…
– Мы тоже, – призналась Стефания и вызывающе посмотрела на Томми.
Если бы он был итальянцем, подумала она, то в этом месте наверняка сбросил бы свое дурацкое полотенце.
Томми итальянцем не был.
Однако полотенце сбросил…
Дороти взвизгнула от восторга.
Под полотенцем оказались черные плавки в разноцветную полоску.
Реакция Дороти тоже была оценена по достоинству: Томми присел рядом с ней на диван и даже взял за руку.
– Джон, ты не против? – И, не оглядываясь на товарища, который теперь не мог отвести радостного взгляда от Стефании, Томми поцеловал красивые женские пальцы.
Пальцы вздрогнули, но остались лежать в его большой ладони.
Что происходило между Томми и Дороти в течение последующих нескольких минут, Стефания не видела, потому что все ее внимание переключилось на Джона, который чинно опустился на стул напротив кресла, уютно занятого Стефанией, и без лишних слов подобрал и положил ноги девушки себе на колени.
Стефания молча следила за его неспешными движениями.
Проведя грубоватой рукой, привыкшей к кожаной уздечке и жесткой лошадиной холке, по стройной икре от туфельки до колена, Джон оказался приятно удивлен отсутствием чулок, восхитительно замаскированным ровным загаром.
Стефания опустила сумочку на пол рядом с креслом, заложила руки за голову и расслабилась, предоставляя мужчине самому решать, с чего начать и что делать.