анжелы и преданный отец дани.
вспоминаем каждый день
Рядом с могилой отца Дэни – могила ее матери.
анжела кэш, любимая жена
и замечательная мама дани
Дэни редко делится тем, через что ей пришлось пройти за свою относительно короткую жизнь. Я знаю, что она рано потеряла мать и до сих пор не смирилась с недавней смертью отца. Когда в начале года мы вместе работали, я убедился, что отец невероятно много значил для нее и оказал на нее огромное влияние. Все то время я часто думал, что она умело прячет за природным оптимизмом свои переживания.
Я иду по тропе обратно к порталу церкви. Собираюсь повернуть к дому викария, когда замечаю, как из подошедшего двадцать девятого автобуса выходит Эмили Уизерс.
– Миссис Уизерс! – окликаю я.
Она, кажется, меня не слышит. Я снова зову ее, и она останавливается.
– Бен, простите! Я сейчас немного не в себе, – говорит она. – Печальные времена.
– Еще бы. Представляю, каким шоком все это стало для вас и для преподобного Уизерса.
– Что ж, невзгоды даны нам для испытания нашей веры.
– Действительно, – отвечаю я немного неловко. – Вроде бы полиция считает, что тело было спрятано во время строительства здания.
– Похоже на то.
– Мне хотелось немного поговорить с вашим мужем. Он дома? – спрашиваю я, делая шаг к дому викария.
– По-моему, он сейчас на встрече с начальником пожарной части. Тот хочет, чтобы церковь приняла участие в сборе средств на поддержку пожарной службы. Учитывая события прошлой недели…
– Они заслуживают нашей благодарности, – киваю я.
– Как и вы, Бен.
Я улыбаюсь:
– Я рад, что никто не пострадал и огонь не перекинулся дальше. Кажется, вас я в тот вечер не видел?
По Нижней улице проносится в сторону Сент-Марнема мотоцикл. Его шум дает Эмили возможность не сразу отвечать на мой вопрос.
– Ужасный грохот, – вздыхает она. – Пойдемте в сад викария?
Эмили ведет меня по тропинке к узким воротам, за которыми располагается ухоженный сад.
– В тот вечер, когда вспыхнул пожар, я ужинала с одним приятным пожилым прихожанином. Когда я вышла из автобуса, пожарные уже потушили пламя. Но я все равно сразу ушла в дом, чтобы защитить легкие от дыма.
– Конечно, – киваю я.
– Я некоторое время наблюдала за происходящим из окна на втором этаже, просто чтобы убедиться, что никто не пострадал. На следующий день я говорила с полицейскими, но, к сожалению, не смогла сообщить им ничего, чего они еще не знали.
Мы медленно идем по красивому саду – плоды многих лет труда Эмили – и садимся на высокую каменную скамью возле решетчатой ограды, отделяющей сад от склепа Святого Стефана.
– Я хотел расспросить вашего мужа о строительстве клуба, – говорю я.
Эмили кивает и переводит взгляд в сторону кладбища.
– Во время нашего последнего разговора, – продолжаю я, – он упоминал, что большую часть строительных работ выполнили какие-то местные парни из Хадли.
– Правда? – отвечает она, хмурясь.
– Я понимаю, это было давно, но, как вы считаете, не могло ли у вашего мужа остаться записей с именами этих людей?
– Эдриан не из тех, кто долго хранит архивы.
– Этого я и боялся, – говорю я. – Просто решил спросить на всякий случай.
Я собираюсь с ней проститься, когда миссис Уизерс вдруг говорит:
– Эдриан сказал вам, что клуб строили местные парни? Странно. Насколько я помню, строительные работы выполняла фирма-подрядчик “Бакстерс” из Ист-Хадли – может, слышали?
Название мне смутно знакомо. Я терпеливо жду продолжения.
– В то время там руководила женщина по имени Бетти Бакстер. Она была нашей прихожанкой. Нам ее иногда не хватает.
– Она умерла?
– О нет, она вполне себе жива. Полагаю, она вышла на пенсию и переехала на побережье. Они с Эдрианом организовали сбор средств на постройку клуба, и, насколько мне известно, она лично сделала внушительное пожертвование. Строительством занималась ее фирма. И трудились на стройке ее рабочие.
– Очень щедро с ее стороны, – отвечаю я с улыбкой. – И очень мило с вашей. Спасибо.
Глава 19
Дэни остановилась в полумраке коридора и подняла руку, собираясь постучать, однако сержант Барнздейл опередила ее и просто толкнула дверь кабинета старшего инспектора.
– Можно без стука, – сказала она. – Нас ждут.
– Дэни, заходи. – Фримен привстала из-за стола как будто навстречу Дэни, но передумала и медленно опустилась назад в кресло.
– Прошу, присаживайся. – Фримен указала на одно из двух кресел напротив своего стола.
Дэни входила в кабинет с растущим чувством тревоги. Барнздейл следовала за ней и тоже устроилась в кресле напротив начальницы.
– Воды, Дэни? – предложила Фримен и наполнила три стакана.
Дэни нервно глянула на Барнздейл, но та опустила голову, разглаживая несуществующую складку на брюках. Дэни поняла: что-то идет не так. Она работала с Фримен почти пять лет, и за все это время старший инспектор ни разу не обращалась к ней на “ты”. За последние тридцать секунд она сделала это дважды.
Фримен взяла свой стакан и медленно сделала глоток. Затем поставила стакан перед собой и посмотрела Дэни в глаза.
– Я получила отчет о расследовании пожара в церкви Святого Стефана, а также предварительный анализ судмедэкспертизы, касающийся найденных человеческих останков. По поводу пожара. Кто-то приложил значительные усилия, чтобы огонь не погас: в центре комнаты сложили деревянную мебель. Рядом с клубом обнаружили скипидар. Все это наводит на мысль о том, что имел место умышленный поджог.
– Да, мэм, – ответила Дэни. Старший офицер по-прежнему не отводила от нее взгляда.
– Отчет судмедэкспертов содержит ряд определенных выводов. Скелет принадлежит женщине, скорее всего, тридцати с чем-то лет. Череп серьезно поврежден, что говорит либо о серии мощных ударов по затылочной части головы, либо о серии ударов о твердую поверхность.
Дэни глубоко вдохнула, когда Фримен подалась вперед и сделала еще глоток из своего стакана.
– Иные варианты, кроме жестокого и целенаправленного нападения, исключены.
Барнздейл посмотрела на Дэни:
– Мы предполагаем, что жертва потеряла сознание после первого или второго удара. Потом она была уже не в состоянии защищаться.
Дэни неуверенно кивнула, все еще не понимая, почему Фримен вызвала именно ее.
Фримен наклонилась к ней через стол:
– Дэни, ты знаешь, что такое ДНК-профилирование?
Глава 20
Патрульная машина остановилась прямо перед отделением. Памела не раз проходила мимо и была уверена, что там двойная желтая линия. Из машины вышла женщина-офицер и обогнула ее, чтобы открыть заднюю дверь. Памела поблагодарила женщину, но не смогла удержаться, чтобы не взглянуть на дорожное покрытие. Она не ошиблась насчет разметки, но решила ничего не говорить. Возможно, полиция имеет право не соблюдать общие правила.
Вслед за офицером Памела поднялась по ступенькам крыльца, пытаясь вспомнить, как ту зовут. Вроде бы Карен, но вот фамилия? В последнее время она с трудом запоминала имена. Доктор Джа уверяла ее, что это возрастное.
Памела почти ждала полицейских, когда те постучали к ней в дверь. В понедельник она не видела, чтобы Джинни шла в школу, а вчера утром заметила, что та быстро куда-то идет с матерью по противоположной стороне улицы. Сегодня утром Памела в окно не смотрела. Но, открыв двум полицейским дверь, она разволновалась и толком не поняла, о чем они говорят. Она только успела убрать со стола завтрак, а они уже тут как тут. Она сразу сообщила им, что куртка Джинни у нее – висит здесь, в прихожей. Не нужно быть Верой из того сериала, чтобы это понять. Она сказала, что переживает, что Джинни замерзнет без куртки. После этого ее пригласили проехать в отделение. Неудивительно, что она не запомнила фамилию этой женщины.
Приемная в полицейском отделении оказалась гораздо теснее, чем она себе представляла: деревянная скамья, застекленная стойка с окошком и дверь, которую дежурный офицер открывал с помощью кнопки. Ей всегда было интересно, как тут все выглядит, и она испытала легкое разочарование. Памела остановилась у окошка, полагая, что ей придется зарегистрироваться, но Карен сказала что-то офицеру за стеклом, и их сразу пропустили.
За дверью приемной располагалось помещение чуть просторнее, что немного больше соответствовало ее ожиданиям. Карен провела ее по коридору и открыла вторую дверь слева, с табличкой “Комната допроса № 3”. Наверное, номера 1-й и 2-й были уже заняты. Карен попросила ее сесть за стол и сказала, что скоро вернется. Эта комната была точно такой, какой она ее себе и представляла. Стол и четыре стула, по два с каждой стороны. Какой-то аппарат для записи разговора сбоку от стола. Разве что не было стеклянной стены, непроницаемой изнутри и прозрачной снаружи, а в остальном – никаких сюрпризов. Не успела Памела сесть, как Карен снова заглянула в дверь и спросила, не желает ли она чашку чая.
– Было бы замечательно, – ответила Памела, и меньше чем через пять минут Карен вернулась с кружкой чая и двумя пакетиками сахара.
Как правило, она клала в чай только одну порцию сахара, но даже доктор Джа согласилась бы, что обстоятельства требовали двух. Ей следовало сосредоточиться. Быть осторожной, чтобы не сболтнуть лишнего. Они будут стараться запутать ее, чтобы она случайно сказала что-нибудь, о чем потом пожалеет. Она много раз видела такое по телевизору и понимала, что с самого начала должна быть начеку.
Она пила чай и ждала. Карен вернулась минут через десять: открыла дверь, пропуская кого-то вперед. Памела удивилась, потому что в комнату въехал мужчина в инвалидной коляске. Карен отодвинула один стул, мужчина подкатился к столу и представился детективом-сержантом Мэтом Муром. Памела чуть со стула не свалилась. Полицейский в инвалидной коляске? А как он гоняется за преступниками? Карен еще раз официально представилась, но Памела, впечатленная увиденным, снова не запомнила ее фамилию.