Барнздейл кивнула и поблагодарила священника за потраченное время. Уизерс пошел по двору к своему дому и проводил глазами автомобиль детектива, влившийся в поток машин на Нижней улице. К дому как раз подходил почтальон. Преподобный забрал у него утреннюю почту.
В прихожей он ее бегло просмотрел. Очередные претензии от прихожан плюс письмо от горсовета Хадли. Он отложил жалобы паствы в сторону и вскрыл конверт из совета. Его содержание заставило Уизерса похолодеть. Он медленно прошествовал в гостиную, где его жена заканчивала разгадывать ежедневный кроссворд.
– Ты уже вернулся? – спросила она. – Значит, завтра проповедь будет короткой?
– Меня отвлекли, – ответил Уизерс и бросил письмо на стол. – Рассмотрение разрешения на строительство приостановлено, – сказал он.
– Наверное, этого следовало ожидать, – сказала Эмили, оторвавшись от газеты. – Терпение – наша добродетель.
Уизерс отвернулся от жены и вышел в коридор, а оттуда – в гостиную. Взглянул из окна на обгоревшие руины. Без разрешения на строительство эта земля ничего не стоила. Викария охватило отчаяние.
Глава 41
Дэни вошла в здание через заднюю дверь, стараясь не попасться на глаза дежурному, просканировала пропуск и направилась к своему рабочему месту. Как она и надеялась, в субботу после полудня офис уголовного розыска был пуст. Она быстро включила компьютер и с волнением стала ждать, когда загрузятся программы.
Из ящика стола Дэни достала блокнот и в очередной раз перечитала рапорт, который составила после нападения на Мэта, хотя знала его почти наизусть. Затем просмотрела инструкции, подготовленные Мэтом к реконструкции в понедельник. В каждом слове она чувствовала его решимость добиться положительного результата. Ее пугало, что он каким-то странным образом убедил себя, что арест преступника поможет изменить его состояние. А может, он надеется, что заодно что-то изменится и в их отношениях?
Прошлым вечером после успешного инструктажа в комнате для совещаний Мэт вернулся домой в ощутимо приподнятом настроении. По его предложению они заказали китайской еды. Когда они открыли бутылку белого вина, Дэни почти расслабилась. Наконец-то они почувствовали себя обычной парой. Они два часа спокойно разговаривали и даже умудрились вместе посмеяться над Барнздейл. Возвращение на работу подарило Мэту веру в себя, в то, что на его карьере в полиции рано ставить крест. Дэни знала, что он не мыслит себя вне службы, и всей душой стремилась помочь ему добиться профессионального успеха.
Она открыла электронную почту и с облегчением обнаружила в списке входящих два запрошенных ранее отчета о пожаре. В другом окне она открыла результаты судебно-медицинской экспертизы тела своей матери. Она чуть помедлила, прежде чем кликнуть по последнему файлу, содержащему хаотичный набор документов, которые ее отец собрал за последний год жизни. После его смерти она загрузила их в систему, но до сих пор так и не заставила себя все прочитать. Она подвела курсор к кнопке печати, чуть поколебалась, но все же быстро кликнула.
Офис оставался пустым, но она все равно торопливо, едва ли не бегом, проследовала к старому принтеру. Пока тот включался, она загрузила бумагу – судя по всему, ее коллегам это простое действие было не под силу, – и услышала, как скрипнула дверь на кухню. У нее внутри все сжалось, когда она увидела, что в комнату входит Карен Кук.
– Не думала увидеть тебя здесь, – сказала Кук.
– Решила зайти, пока здесь тихо, – ответила Дэни. – Нужно закончить пару дел для Барнздейл.
– Н-да, любит она бумажную волокиту, – прокомментировала Кук, наблюдая, как принтер выплевывает распечатанные листы.
Дэни быстро хватала каждую готовую страницу и складывала их в стопку.
– Это точно.
– Я слышала, тебя не будет пару недель, – сказала Кук и вслед за Дэни прошла к ее столу. – Берешь отпуск?
Дэни уже не удивлялась тому, как много Кук известно о жизни отделения.
– Так и есть, – ответила она и убрала документы в конверт. Опустила его в сумку. Туда же отправились инструкции Мэта.
– Ладно, я побежала, – сказала она, надеясь, что ее голос звучит непринужденно.
Кук все еще стояла перед ее столом.
– Хочу, чтобы ты знала: твой отец был лучшим офицером из всех, с кем мне доводилось работать, – сказала она. – Все хотят докопаться до правды о твоей маме не в последнюю очередь ради твоего отца. Он был хорошим человеком.
Кук улыбнулась Дэни:
– Если ты спешишь, я могу сама все тут выключить.
– Спасибо, – поблагодарила Дэни, встала и перекинула сумку через плечо. Возможно, она несправедливо судила о Кук.
– Карен, – сказала она уже с порога. – Я хотела спросить тебя насчет пожара в клубе.
– Спрашивай.
– В ночь пожара, когда ты вернулась в здание за мистером Харпером, ты не видела под спортивным инвентарем ножа?
Кук покачала головой:
– Все произошло так быстро. Как только мы вошли, мистер Харпер двинулся вперед, но тут пол треснул, и мы убрались. Я хотела как можно скорее выбраться вместе с ним из здания. Он что-то говорил про нож, но я его не видела, к сожалению. Думаешь, это важно?
– Не уверена, – ответила Дэни. – Но спасибо.
Она нажала кнопку у выхода, но затем снова повернулась к Кук.
– Карен, еще кое-что, – сказала она. – Это, наверное, глупость, но…
– Давай.
– Вы с Мэтом в четверг утром опрашивали пожилую женщину… Я видела ее в приемной. Она показалась мне знакомой.
– Миссис Катберт? – ответила Кук. – Думаю, ее единственное преступление состоит в том, что она одинока. Мэт вынес ей предупреждение, но это так… Уверена, она никому не хотела причинить зла. Вполне милая старушка.
Дэни кивнула, но так и не смогла сообразить, где она раньше видела эту женщину.
– Ты не помнишь, где она живет?
– Так я же ее и привезла. Дома с террасами на Хадли-Хилл, прямо напротив парка.
Глава 42
Возле остановки, примыкавшей к тыльной стене полицейского отделения, Дэни замедлила шаг. Посмотрела на старое здание. Это место больше, чем любое другое, служило ей домом. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь ее отсюда выставят. Здесь, на пустынной остановке, она впервые поняла, что должен был чувствовать ее отец, в последний раз закрывая за собой двери полицейского отделения Хадли. Он отдал этой работе больше, чем любой другой офицер, но в последний год жизни от него отвернулось большинство бывших коллег – людей, которых он считал друзьями.
На следующее утро, после того как Джек явился домой с разбитым лицом, заплывшим глазом и кровоточащим носом, Дэни опять приехала в Лавендер-Гарденс. Был уже почти полдень, но в квартире царила тишина. Она направилась к сараю, отсчитала шестой горшок, нашла ключ от квартиры и вошла. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под виски, рядом – вторая, уже наполовину выпитая. Сердце у нее ухнуло куда-то вниз. Она поднялась наверх, в спальню отца.
– Который час? – спросил тот, услышав, как открывается дверь.
– Почти полдень, – ответила она. – Здесь очень душно. Я открою окна?
– Не смей ничего трогать, – рявкнул он в ответ.
– У тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок, – сказала она. – У меня в сумке есть парацетамол, если хочешь.
Отец что-то буркнул. Она вышла из комнаты и по коридору направилась к спальне, которая многие годы принадлежала ей. Толкнула дверь и с недоумением уставилась на противоположную стену. Ее постеры с Гарри и Лиамом исчезли, как и коллекция пингвинов под окном. Стена была увешана сотнями фотографий. Окно закрывала большая белая доска, также утыканная фотографиями и испещренная записями дат.
Дэни встала перед стеной. Фотографии контейнеровозов соседствовали со снимками грузовиков; снова и снова повторялись изображения водителей, выходящих из кабин напротив склада строительных материалов. К белой доске были прикреплены сотни фотографий одной и той же женщины. Под каждым снимком были едва разборчиво написаны дата и место. Их соединяли хаотично пересекающиеся стрелки. Смысл увиденного от Дэни ускользал. Все это напоминало каракули душевнобольного.
Шум за спиной заставил ее резко обернуться.
– Пап, ты меня напугал.
Она смотрела на застывшего в дверях отца: синюшный отечный глаз, посеревшая белая футболка, свисающие мешком видавшие виды спортивные штаны.
– Что это? – спросила она.
– Держись подальше от моего расследования, – рыкнул он в ответ. – Я уже говорил, тебя это не касается.
– Ради бога, пап, посмотри на себя! Ты подрался не просто с каким-то там водителем грузовика. Это был один из тех, за кем ты следил. Бизнес Бакстеров. Что, черт возьми, ты пытаешься доказать?
Оскорбленный, Джек гаркнул на дочь:
– Это мое расследование! Я сам разберусь!
– Разберешься? Ты больше не действующий офицер, и это не расследование. Это преследование.
Дэни подошла к белой доске.
– Это Бетти Бакстер, не так ли? – сказала она, глядя на повторяющиеся изображения женщины, входящей и выходящей из дома. – А это кто? – спросила она, указывая на многочисленные фотографии молодого человека.
– Ее сын, Берти, – сердито ответил Джек, вошел в комнату и повернул белую доску лицом к окну. – Я уже сказал, это не твое дело.
Дэни вдохнула, призывая все свое терпение. Затем протянула отцу руку:
– Папа, с этим пора заканчивать.
Глава 43
Дверь дома Бетти Бакстер после ухода ее сына так и осталась открытой. Сэм делает к ней шаг, но Хорсфилд мгновенно оказывается у него за спиной. На плечо Сэма ложится огромная рука. Но прежде чем они успевают обменяться парой реплик, из дверного проема дома раздается голос:
– Сэм Харди. Тебя я точно здесь не ожидала.
Мы оборачиваемся и видим женщину с серебристо-седыми волосами в облегающем черном платье с простым жемчужным ожерельем. С сигаретой в руке Бетти Бакстер выглядит как призрак какой-то минувшей эпохи. Едва заметным движением руки она отпускает Хорсфилда, и тот медленно бредет назад в дальнюю часть участка.