Сэм пересекает тропинку перед домом.
– Ты же меня знаешь! Я любитель сюрпризов, – отвечает он, подходит к двери и приветствует Бетти поцелуем в щеку.
– Полагаю, ты намерен рассказать, что просто проходил мимо?
– Конечно, – говорит Сэм. – Разве могли мы не зайти? – Он кивает в мою сторону: – Позволь представить тебе Бена Харпера.
С ощущением, что меня представляют королевской особе, я наклоняю голову и делаю шаг вперед. Бетти Бакстер пожимает мне руку.
– Мистер Харпер, я много о вас слышала. Вы интересный человек.
– Спасибо, – говорю я, не зная, что еще ответить.
– Зайдете?
Бетти ведет нас в гостиную. В комнату через окна во всю стену льется свет; рядом с великолепным камином стоят напротив один другого два дивана. Мы с Сэмом садимся на один, Бетти устраивается на втором.
– Это мы Берти видели только что? – спрашивает Сэм, расстегивая куртку и бросая ее на спинку дивана. – Кажется, он спешил.
– Карла, – спокойным голосом зовет Бетти. Мгновенно появляется женщина, и Бетти указывает ей на куртку Сэма. Женщина берет ее и ждет, когда я отдам ей свою.
– Три стакана, пожалуйста, Карла, – говорит Бетти, и женщина покидает комнату. Бетти наклоняется вперед и в упор смотрит на Сэма.
– Он просто зашел. Как и ты, Сэм. Как твоя дочь? Я не читаю новостей, но слышала, что у нее все хорошо.
– Тридцать три миллиона пользователей на прошлой неделе. Бен работает у нее на сайте.
– Неужели?
Бетти поднимает бровь. Карла возвращается с серебряным подносом и предлагает нам по бокалу шампанского.
– Надеюсь, вы ко мне присоединитесь. – Бетти салютует своим бокалом Сэму. – За старых друзей и былые времена. – Она поворачивается ко мне: – И за новых, конечно, тоже.
Сэм пьет шампанское.
– Так что теперь Берти возглавляет семейный бизнес? – спрашивает он.
– Мы работаем вместе. Я люблю держать все под контролем, но на месте, в Хадли, работает он. Каждое поколение стремится оставить свой след, и Берти не исключение. Он мечтает о расширении, но ему еще надо усвоить основы. – Бетти немного напрягается: – Но мне повезло с сыном. Такой внимательный…
– Как дела в бизнесе? – спрашиваю я.
– В последние годы неплохо; строительный бизнес никогда не проседает. – Бетти делает глоток из своего бокала. – Всегда кто-то делает очередной ремонт. Вот благодаря таким преданным клиентам мы и процветаем.
– Мы хотели спросить тебя об одной давней стройке, – говорит Сэм.
– Деликатностью ты никогда не отличался, Сэм, – со смехом отвечает Бетти. – Жаль только, что, если бы не пожар, ты бы меня так и не навестил.
– Так ты слышала о пожаре в клубе? – спрашивает он. – Ну да, ты всегда была в курсе всех новостей.
– Как я понимаю, благодаря мистеру Харперу чудом удалось избежать трагедии. Мальчик и его родители должны сказать ему спасибо.
– Мальчика еще не нашли, – объясняю я.
– Конечно, – кивает Бетти.
– Вы, наверное, знаете, что в фундаменте здания было обнаружено тело?
– Звучит интригующе, да, Бен? – отвечает Бетти. – Такие тайны в вашем вкусе, верно?
Снова появляется Карла и доливает Сэму вина. Я свое едва пригубил.
– А ты слышала, кому принадлежат останки? – спрашивает Сэм.
– Просветите меня.
Я смотрю на Бетти, пытаясь понять, знает ли она на самом деле. Нетерпение на ее лице кажется искренним.
– Анжеле Каш, – сообщает Сэм.
Бетти откидывается назад и выпрямляет спину.
– Одно могу сказать о тебе, Сэм Харди: ты всегда умел меня удивить.
Она отпивает из своего бокала и ставит его на разделяющий нас полированный мраморный столик.
– Я никогда не считала, что она подходящая пара Джеку, – говорит она, пожимая плечами, и прищелкивает пальцами с наманикюренными ногтями.
– Вы знали ее? – спрашиваю я.
Она поворачивается ко мне:
– Только по рассказам. Будь я добрее, сказала бы, что нас с Джеком связывали профессиональные отношения. Люди болтают всякое, Бен, но вам я скажу: он больше двадцати лет преследовал меня и мою семью. Для Хадли он был катастрофой, и я обрадовалась, когда его вынудили уйти в отставку.
– Вынудили? – переспрашиваю я.
Бетти поднимает руки. В ней впервые прорывается злость.
– Он вел себя со мной и с моей семьей слишком агрессивно. Даже столичная полиция признала, что его последние обвинения возникли на пустом месте. Он оказал всем услугу, когда спился. – Яд из нее буквально сочится.
– А что насчет его жены? – спрашиваю я.
– Это дело давнее, но я всегда удивлялась, почему он думал, что может ее исправить. Таких людей не исправишь. Кому и знать, как не мне. Когда-то я пыталась сделать то же самое со своей сестрой.
Я помню рассказ Сэма о том, как Бетти так и не простила Чарли.
– Вы с ней видитесь?
Бетти склоняет голову набок:
– Я всегда считала, что, если усердно трудиться, получишь заслуженное вознаграждение. Я унаследовала убыточный бизнес в жалкой дыре и благодаря кропотливому труду превратила его в процветающее предприятие.
Сэм фыркает.
– Я сделала это, и никто другой, – продолжает она. – Конечно, я хотела помочь Чарли, она была мне не чужая. Но ее сгубили глупость и жадность. Опасное сочетание. Она подложила мне свинью. С родственниками так не поступают.
Голос Бетти звучит жестко, но я не отступаю.
– Вы виделись с Чарли после суда?
– Все мы совершаем ошибки, но только дурак на них не учится. Она нацелилась украсть часть моего бизнеса, но не тут-то было. Замахнулась на то, что ей не принадлежало. Я больше никогда ее не видела. И никогда по ней не скучала.
Сэм подается вперед и допивает второй бокал шампанского.
– Мы просто хотим понять, Бетти, зачем кому-то понадобилось сжигать это старое здание?
– Сэм, откуда мне, черт возьми, знать? – смеется Бетти.
– Ну, это же ты его строила, – отвечает он.
Бетти разглядывает свои ухоженные ногти.
– Кто тебе это сказал? Мои руки не знали ни дня тяжелого труда. Максимум, что я делала, – приглядывала за небольшими строительными проектами, и это был как раз тот случай. – Бетти поворачивает голову ко мне: – Основная наша специализация – поставки стройматериалов, и мы получаем весьма приличную прибыль.
– Но вы участвовали в финансировании строительства? – спрашиваю я.
– Только потому, что устала от вечного нытья Эдриана Уизерса.
– Вы хорошо его знали?
– Как прихожанка его церкви, не более того, – отвечает она. – Но если у тебя есть возможность с кем-то поделиться, чувствуешь себя обязанным так и поступить.
– Допустим. Но кто же на самом деле построил этот чертов клуб, Бетти? – настаивает Сэм.
Она смотрит на него с недоумением:
– Только не говори, что не спрашивал об этом Эдриана Уизерса.
– Он сказал, что какие-то местные парни.
Бетти фыркает:
– Если считать местным парнем его сына, то, наверное, можно и так сказать.
Бетти смотрит на Сэма, потягивая шампанское:
– Чему ты удивляешься? Викарий из кожи вон лез, все искал парню подработку, и мы иногда нанимали его. Не помню, как его звали. Наверняка каким-нибудь библейским именем.
– Люк, – подсказываю я.
Бетти кивает, но продолжает смотреть на Сэма.
– Я слышала, после окончания стройки не прошло и года, как он исчез без следа – в Хадли его больше не видели. Еще бокал, Сэм? – добавляет она, улыбаясь.
7
“Кто склонен к обжорству, да приставит нож к своему горлу. А тот, кто изречет ложь, да погибнет”.
Глава 44
Воскресенье
Ранним воскресным утром я открываю дверь своего дома. На улице еще темно. Деревья в роще Хадли склоняются под порывами мощного осеннего ветра, по парку кружат опавшие листья. У меня тут же возникают сомнения в решимости выйти на утреннюю пробежку. Немного потоптавшись в прихожей, я делаю глубокий вдох, беру ключи и пинками выгоняю себя на улицу. В тщетной попытке согреться резво лечу вперед через лужайку, но вскоре замедляю бег, понимая, что в таком темпе надолго меня не хватит. Уже не так быстро пересекаю Нижнюю улицу и продолжаю бежать вдоль нее: рассвет еле брезжит, а здесь горят уличные фонари. Потом сворачиваю на одну из узеньких улочек, а с нее – на холм Хадли.
Проснулся я рано, думая о предстоящем завтраке с Дэни. Меня охватывает страх: мать, о которой она говорит с такой теплотой, может иметь очень мало общего с реальной женой Джека Каша. Со слов Памелы Катберт и Бетти Бакстер у меня в сознании складывается образ женщины, которая была кем угодно, но только не заботливой матерью четырехлетней девочки. Я сравниваю их воспоминания с тем, что рассказал мне Сэм, и понимаю, что должен больше узнать об Анжеле, иначе мне не разгадать тайну ее гибели. Еще вчера вечером я ждал предстоящего завтрака с Дэни, а сейчас, думая, что мне придется расспрашивать ее о родителях, которые занимают в ее памяти такое огромное место, мое предвкушение сменяется тревогой.
Я добираюсь до вершины холма, огибаю парк и медленно спускаюсь к мосту Хадли, прокручивая в голове наш с Сэмом разговор с Бетти Бакстер. Она ненавидела Джека Каша, но могло ли это подтолкнуть ее на убийство его жены? И как кто-то ухитрился спрятать тело в фундаменте здания, чтобы этого не заметил Люк Уизерс?
Я подхожу к мосту, на котором стоят два пустых автобуса. Восходящее солнце отражается от гигантской стеклянной высотки. Уже достаточно рассвело, и я возвращаюсь в Хадли-Коммон вдоль набережной. Спускаюсь по ступенькам к реке и вижу, как оживают первые лодочные сараи. Распахиваются дверные створки, и утренние сменщики осторожно переносят лодки к кромке воды.
Я двигаюсь вдоль реки, мимо еще запертых лодочных сараев поменьше. Передо мной гордо возвышается колокольня Святого Стефана, и, приближаясь к узкой дороге, ведущей к лужайке, я замедляю шаг. Я уже готовлюсь обогнуть угол кладбища, когда возле последнего из лодочных сараев замечаю мужскую фигуру. Человек одет явно не для гребли – в длинное темное зимнее пальто – и прячется за накрытой брезентом парусной лодкой. Я отступаю назад на набережную и наблюдаю за ним. Он протискивается между перевернутыми лодками, стоящими у кирпичного сооружения, подходит к нему, встает под балконом и дергает запертую на замок дверь. Та не поддается, и он, пригнувшись, снова прячется между двумя парусными лодками.