В последующие годы ряд ученых работали над расшифровкой названий в списке и пытались разгадать, какие местности за ними скрываются. Немецкий исследователь Эльмар Эдель опубликовал первый тщательный обзор надписей на всех пяти основаниях статуй в 1966 году; второе издание, с дополнениями, изменениями и исправлениями, увидело свет всего несколько лет назад, сорок лет спустя, в 2005 году. За этот промежуток многие другие ученые посвятили немало времени и сил составлению возможных интерпретаций списка[125].
Вверху списка, после «титульных» Кефтиу (Крита) и Танайи (материковой Греции), значатся несколько названий важных минойских поселений на острове Крит, включая Кносс и его порт Амниссос, а также Фест и Кидонию, причем названия перечисляются по местоположению поселений с востока на запад. Все эти поселения либо имели минойские дворцы, либо, в случае Амниссоса, служили портом для близлежащего минойского дворца. Далее по списку идет остров Китира, расположенный на полпути между Критом и материковой Грецией; затем перечисляются важные микенские области и поселения в материковой Греции, в том числе сами Микены, их порт Нафплион, область Мессения и, возможно, город Фивы в Беотии. Замыкают список другие названия с минойского Крита, на сей раз в порядке с запада на восток — и снова упоминается Амниссос.
Данный список подозрительно смахивает на описание кругового маршрута путешествия из Египта на эгейское побережье и обратно. В соответствии с порядком названий путешественники из Египта сначала плыли на Крит, возможно, посещали венценосных особ и купцов, с которыми египтяне к тому моменту вели дела уже почти сто лет. Затем они через Китиру переправлялись в материковую Грецию, дабы навестить микенцев — новую силу в регионе, перехватывавшую у минойцев торговые пути в Египет и на Ближний Восток. А потом возвращались в Египет через Крит, поскольку это был самый быстрый и прямой маршрут, пополняя в Амниссосе запасы воды и снеди; это был последний «промежуточный» порт на пути домой (и первая остановка в начале путешествия).
Списки на основаниях статуй представляют собой каталог мира, известного египтянам времен Аменхотепа III. Большинство имен и названий в них встречается в других документах и договорах; среди этих знакомых имен — хетты и касситы/вавилоняне (о которых подробнее ниже), а также города Ханаана. Эгейские топонимы, однако, являлись (и до сих пор являются) исключением, их вырезали в камне в особом порядке. Некоторые даже намеренно вырезаны заново: это относится к первым трем названиям в списке, которые видоизменили до «публикации» всего списка или уже впоследствии[126].
Некоторые ученые считают, что этот список — не более чем пропаганда, похвальба фараона, прослышавшего о дальних странах и пожелавшего их завоевать (или убедить народ в том, что у него есть такое желание). Другие полагают, что список не является «лживым самовосхвалением», что он опирается на фактические знания и контакты той эпохи. Второе объяснение видится более вероятным, поскольку мы знаем, по многочисленным изображениям в гробницах времен Хатшепсут и Тутмоса III (пятнадцатый век до нашей эры), о частых контактах с эгейскими народами, в том числе о случаях, когда посланники и/или купцы прибывали в Египет с дарами. Вполне вероятно, что такие контакты продолжились и в следующем столетии, в правление Аменхотепа III. Если так, то перед нами и вправду древнейшее письменное описание кругового маршрута из Египта в Эгейское море. Это путешествие было предпринято более тридцати четырех столетий назад, за несколько десятилетий до того, как мальчик-фараон Тутанхамон воцарился в «вечной земле».
Гипотеза о том, что перед нами описание путешествия четырнадцатого века до нашей эры из Египта в Эгейское море, а не отчет о плавании микенцев и минойцев в Египет, кажется достоверной и по следующей интригующей причине. Картуши (образы с царскими именами) самого Аменхотепа III и его супруги царицы Тии были выявлены на предметах, которые археологи нашли на шести раскопах по всему Эгейскому бассейну: на Крите, в материковой Греции и на Родосе. Очевидна корреляция между местами, где были обнаружены эти предметы, и названиями из «эгейского списка»: четыре из шести мест фигурируют в списке на камне.
Некоторые из этих предметов с надписями представляют собой скарабеев и малые печати, но есть среди них и ваза, и все украшены картушами либо фараона, либо его жены. Наиболее важными являются многочисленные фрагменты двухсторонних плашек из фаянса, «промежуточного» материала между керамикой и стеклом; эти плашки найдены в Микенах, вероятно, ведущем городе Греции в четырнадцатом столетии до нашей эры. Фрагменты (их как минимум двенадцать) принадлежат девяти или более оригинальным плашкам, каждая размером от шести до восьми дюймов в длину, около четырех дюймов в ширину и менее дюйма толщиной. На всех титул Аменхотепа III выжжен черной краской и читается с обеих сторон: «Благой бог Наб-Маат-Ра, сын Ра, Аменхотеп, правитель Фив, податель жизни»[127].
Египтологи называют эти артефакты депозитными вотивными плашками. Их обычно находят — по крайней мере в Египте — в особых камерах (депозитах) под храмами или иногда под статуями фараонов[128]. Их назначение аналогично назначению «капсул времени» в современной культуре, такие депозиты с начала бронзового века делались и в Месопотамии. Предположительно цель состояла в том, чтобы гарантировать, что боги и будущие поколения узнают о величии и щедрости фараона (или строителя); кроме того, по плашкам можно определить дату завершения строительства здания или статуи.
Уникальность плашек в Микенах состоит в следующем: они действительно уникальны для бассейна Эгейского моря. Более того, из всех мест древнего Средиземноморья они обнаружены только в Микенах, подобных фаянсовых плашек с именем Аменхотепа III попросту не встречается за пределами Египта. Первые фрагменты в Микенах были найдены и опубликованы греческими археологами еще в конце 1800-х и начале 1900-х годов; тогда считалось, что плашки «фарфоровые», а имя Аменхотепа не опознали и не расшифровали. Другие плашки были найдены впоследствии, в том числе видным британским археологом лордом Уильямом Тейлором в культовом центре[129] в Микенах. Самый «свежий» фрагмент обнаружен всего несколько лет назад на дне глубокого колодца в Микенах археологом из университета Беркли Кимом Шелтоном.
Ни один из фрагментов не соответствует, так сказать, оригинальному контексту — то есть мы не имеем ни малейшего представления о том, как они первоначально использовались. Но сам факт того, что они обнаружены в Микенах (и больше нигде), означает наличие особых отношений между этим поселением и Египтом во времена Аменхотепа III; вдобавок в Микенах найдена и ваза Аменхотепа III, а также два скарабея его жены царицы Тии. Учитывая, что данный регион располагался на периферии — на самом краю — известного, цивилизованного мира, с которым Египет поддерживал контакт в тот период, корреляция этих предметов с названиями из «эгейского списка» позволяет предположить, что имело место некое необычное с точки зрения международных связей событие в правление Аменхотепа III.
«Импортные» египетские и ближневосточные предметы, найденные на побережье Эгейского моря, выявляют интересную закономерность, возможно, как-то связанную с «эгейским списком». Минойский Крит, по-видимому, оставался основным пунктом назначения в пределах Эгейского моря для торговых маршрутов из Египта и с Ближнего Востока на протяжении по крайней мере начала четырнадцатого столетия до нашей эры. Впрочем, поскольку предметы из Египта, Ханаана и с Кипра найдены на Крите приблизительно в равных количествах, вполне возможно, что товары из Египта больше не являлись доминирующей категорией с перечне грузов купцов и торговцев, что курсировали между Критом и Восточным Средиземноморьем, как это было в предыдущие столетия. Если египетские и минойские посланники и торговцы господствовали на эгейских маршрутах в предыдущий период, то теперь их, скорее всего, потеснили и даже вытеснили торговцы из Ханаана и с Кипра.
Эта сложная международная ситуация сохранялась в последующие два столетия, однако налицо сдвиг в структуре импорта иностранных товаров в бассейн Эгейского моря уже в конце четырнадцатого столетия до нашей эры. При резком сокращении количества импорта на Крите происходит значительное увеличение импорта в материковой Греции. Если этот сдвиг в объемах импорта — с Крита на материковую Грецию — действительно имел место, представляется возможным (хотя и явно гипотетическим), что уменьшение и окончательное прекращение импорта «восточных» товаров на Крит может быть связано с разрушением Кносса примерно в 1350 году до нашей эры и с захватом микенцами торговых путей в Египет и на Ближний Восток вскоре после этого[130].
«Эгейский список» Аменхотепа III, возможно, отражает эту ситуацию, ибо названия, перечисленные на основании статуи, охватывают и минойские поселения на острове Крит, и микенские поселения в материковой Греции. Если египетское посольство побывало на побережье Эгейского моря в правление Аменхотепа III, оно, вероятно, выполняло двойную миссию: подтвердить связи со старым и ценным торговым партнером (минойцы) и наладить отношения с новым игроком (микенцами)[131].
Архивы Амарны
Нас вряд ли должно удивить, вероятно, наличие «эгейского списка» и других перечней также в храмовых документах, которые тоже «каталогизировали» мир, известный египтянам в четырнадцатом веке до нашей эры, поскольку мы знаем из других источников, что Аменхотеп III признавал необходимость поддержа