Крепкая дружба связывала Тициана и другого известного художника — Джорджоне. Но это продолжалось недолго, ибо Джорджоне умер в 1510 году. А к 1516 году Тициан уже был ведущим венецианским художником. Он делал алтарные образы и выполнял престижные частные заказы.
А в 1530 году Тициан был представлен императору Священной Римской империи Карлу V, и тот пожаловал ему титулы рыцаря Золотой шпоры и графа Палатинского. Такого не удостаивался ни один живописец. А еще Тициан пользовался покровительством Федерико Гонзага, герцога Мантуанского.
Что же писал Тициан? Он писал своего блистательного друга Пьетро Аретино, венецианского поэта, личность очень знаменитую — мемуариста, политического деятеля. Рядом с Аретино он писал его дочь, молодую женщину, черноволосую, румяную, красивую, и на руках у дочери — ее сын. Тициан писал возрасты, поколения. В «Благовещении» было показано время вертикальное, мессианское. А здесь показано горизонтальное, историческое время, время становления семьи, развития семьи.
Это, пожалуй, самый интересный момент — новая тема, которая появилась в эпоху Возрождения. Она связана именно с изображением детей, и это тема семьи. И шла эта тема семьи именно через Святые семейства.
Это очень важная тема, которая появилась в сюжетной линии эпохи Возрождения, и на Святом семействе следует особо остановиться.
Что это за содержание картины — Святое семейство? Это целый жанр. Возьмем картину Тициана, которая изображает Святое семейство. Картина называется «Мадонна с вишнями». Младенец, который находится внизу, это Иоанн Креститель. А чтобы вы его ни с кем не спутали, ему дали крестик в руки. Публика понимает, о ком идет речь, кто этот герой.
Тициан приводил в соответствие изображение физическое и содержательное, потому что, например, у Рафаэля физическое и содержательное очень часто еще расходились. Он писал младенца-Христа на руках у матери с крестом, но содержание было совсем другое. А школа Тициана — это когда содержательное и физическое однородно.
А вот принципиально другое Святое семейство. Это «Святое семейство» Эль Греко. Там Богоматерь показывает младенца матери своей Анне и отцу своему Иоакиму. Видите, как бабка бережно пеленочку подняла, осторожно рассматривает младенца, хотя у Эль Греко мысль, связанная со Святым семейством, иная. Тициан и Эль Греко — художники, жившие в одно время, но совершенно различные.
«Тициан искал способы изображения живых и природных вещей и воспроизводил их при помощи цвета и пятен резкого или мягкого тона, так, как он это видел в природе, не пользуясь предварительным рисунком, ибо он считал непреложным, что писать прямо краской, без всяких подготовительных эскизов на бумаге, есть истинный и лучший способ работы, и что это и является истинным рисунком».
Взглянем на картину Тициана «Введение во храм Пресвятой Богородицы». Это совершенное удивительная фреска. Там маленький человек — против целого мира. Тициан специально так это написал. Фигурку не видать, она очень маленькая, лестница огромная, священники Иерусалимского храма стоят такие огромные, толпа людей внизу. На этой картине изображены современники Тициана. Художник показал, что она одна, одна против всего мира, потому что она — личность, потому что у нее есть воля, миссия. Это мир старух, торговок, аристократов — и она поднимается по этой лестнице.
А вот работа Тициана «Портрет Ипполито Риминальди». Тициан относится к очень редкой категории портретистов. Таких портретистов очень мало. Что тут изобразил Тициан? Совершенно очевидно, что это не маска. Но в то же самое время ясно, что здесь нет абсолютно духовного обновления. Здесь есть стремление к передаче характера человеческой личности.
В изображении характера Тициан был мастером. Он всегда изображал данную личность, данный характер. Посмотрим для сравнения на портрет художника Жака-Луи Давида. Он написал своего современника. Смотрите, какая у него рука, как он прекрасно одет. Таких типов очень любил описывать Бальзак. Как он примазан, прилизан, какое у него лицо! Это портрет социальной маски. Какая за этим личность, какой характер за этим — все скрыто.
Очень интересно, что портреты у Тициана двоякие. Когда Тициан писал женские портреты, то все эти портреты шли под одним и тем же знаком — знаком Ренессанса: изображение прекрасной дамы, культ прекрасной дамы, изображение земной и небесной любви. Основной предмет изображения — это прекрасная дама, которая очень сложна функционально. Это, прежде всего, Беатриче, которая до какого-то момента подменяет собой Вергилия и которая является проводником света. Это любовь небесная, это ключ, которым открывается творчество и истинные познания. Это великолепные прекрасные дамы, которых называют Венерами, это главные образы в эпоху Возрождения.
У Боттичелли живая женщина затвердевает до маски, становится идеальной маской эпохи Возрождения. Зрители в Дрезденской галерее часто спрашивают: почему в одной части зала все женщины — Венеры, а в другой — Саскии? То есть сделано очень верное наблюдение, что все женщины выполняют одну и ту же функцию, являются носителями одной и той же мысли.
Тициан по существу не отходит от этой традиции. У него в женском портрете сохраняется приверженность определенной установке на женскую маску, которая давалась эпохой Возрождения. Тициан был великолепным художником. Но дело в том, что когда Тициан писал женский портрет, лицо женщины затвердевало в виде маски. Поэтому все женщины Тициана подобны Лавинии, его дочери. А через Лавинию осуществлялся этот идеал. Например, Лавиния в виде Венеры — это определенный идеал, определенный стереотип, эталон женской красоты по венецианским представлениям. Пышнотелость, белокудрость — все это и давал Тициан в своих портретах, которые подчинены образу Лавинии.
В феврале 2010 года потерянный шедевр Тициана, некогда принадлежавший королю Карлу I, был ошибочно продан на аукционе «Christie’s» за бросовую цену в 8000 евро. Случайные владельцы обнаружили картину XVI века, изображающую Саломию с головой Иоанна Крестителя, во время генеральной уборки своего нового дома в 1993 году. В 1994 году владельцы показали картину экспертам, которые ошибочно признали ее лишь «относящейся к школе» Тициана, но не самому художнику. Таким образом, картина ушла с молотка за 8000 евро, тогда как реальная стоимость полотна составляла более 4 000 000 евро.
Что касается мужского портрета, то здесь все обстоит иначе. Тициан давал портрет совершенно иного типа. Было два таких художника, которые давали новый тип этого портрета — Тициан и Хосе де Рибера. В чем же заключается эта другая характеристика портрета?
Она заключается, прежде всего, в предположении некой неоднозначности данной личности, в отсутствии плоского, идеального, социально адаптированного психологического типа, в некоем глубоком конфликте, который несет в себе каждый человек. Как только начинается этот конфликт, эта трагическая несовместимость, когда ноги вязнут в болоте, а крылья тащат вверх, как только начинается конфликт между идеальной респектабельностью, идеальной социальной устроенностью и неустроенностью, внутренней пустотой, ненаполненностью (или, наоборот, страстями, которые разрывают душу), так человек вываливается из своей социальной ниши. Этот внутренний конфликт немедленно ставит вопрос иначе.
Обратимся снова к портрету Ипполито Риминальди. Это была очень известная личность — венецианский адвокат, одетый в прекрасную шубу, с большой адвокатской цепью. Ипполито Риминальди занимает почти все пространство портрета, все внимание направлено именно на него. Фокус на нем, и отсутствуют какие бы то ни было детали, элементы интерьера. Это момент, введенный Тицианом: все внимание фокусируется на одном человеке, убираются все детали. Тициан же первый, глубоко осознавая свою задачу, вообще нивелировал цвет, начал работать монохромно. Он начал использовать не цветовое насыщение, равномерно заполняющее пространство картины, а световое. И это световое выделение лица и руки впервые в искусстве дано Тицианом.
И Ипполито Риминальди предстает перед нами великолепным венецианским патрицием. Он ходит так, как они все ходили, то есть его внешнее поведение стереотипно. А ходили они именно так, выставив руку вбок. Это очень выразительный жест: он самоутверждающий, в нем есть некий вызов. Портрет фронтальный, лобовой. Тициан дал нам портрет знатного вельможи своего времени с такими атрибутами.
Вместе с тем, когда мы очень внимательно всматриваемся в лицо Ипполито Риминальди, то знак меняется. Один из исследователей творчества Тициана — Ипполит Тэн. У него была идея искать прообразы Шекспира в портретах Тициана. Это была совсем не глупая идея, и «Портрет молодого человека с перчаткой» он назвал портретом Ромео, что не лишено смысла. Там даны все характеристики Ромео. А портрет Ипполито Риминальди Тэн назвал портретом Гамлета. Так высоко он ценил те драматические ноты, которые живут во внутреннем пространстве этой модели.
Однако вряд ли можно назвать эту картину портретом Гамлета. Мать Гамлета говорила, что ее сын «тучен и одышлив», и сам он о себе говорил то же самое. Гамлет отличался совсем небогатыми качествами внешности: тучен и одышлив. Но Ипполито Риминальди просто красавец чистой воды, и никаким Гамлетом он не был.
Здесь есть момент несовпадения с самим собой. Это душевный дискомфорт, трагическое несовпадение своего «я» и той функции, которую надо нести. У Шекспира есть и лики, и портреты-маски. У него великолепнейший набор портретов-масок, портретов-характеров, которые он охарактеризовал одним словом. Характер заводится моментом страсти, в основе характера лежит страсть, страсть непреодолимая, которая сильнее человека, сильнее всех его желаний, его побуждений. Он не в силах ничего с собой сделать.
Тициан и Хосе де Рибера находились у истоков пассионарных портретов. И здесь необходимо сделать одно замечание: если портрет-маска не является личностным, а является стереотипным, то портрет личностный, характерный, построенный на разрыве с маской, создан на неповторимой психической и социальной деятельности личности. Автор, который сам не обладает всеми этими данными, создать такой образ не может, потому что ни один художник не может создать того, что им самим не пережито. Он должен быть выше того, что он должен сделать. Он должен овладеть всем. И если он овладел материалом и может его использовать, то тогда он может творить. Искусство — это овладение, осознание, осмысление. Художник всегда должен быть над материалом (вспомним мысль Цветаевой о том, что личность художника всегда больше тех произведений, которые он оставляет после себя).