Словно в трансе, Коррин потянулась за газетой и, просканировав ее в автомате, быстро сложила. Она высыпала из кошелька все монеты, но на экран выскочила надпись: «Необходимо подтверждение». Повернувшись к продавцу, она ощутила, что по лицу течет пот.
– Подождите минутку, – бросил он небрежно.
Коррин расстегнула куртку, но капюшон не откинула. Чувствуя, как колотится сердце, она велела себе дышать, сосредоточив внимание на экране. И только когда продавец рассеянно ввел код, Коррин смогла наконец отвести взгляд в сторону. Парень посмотрел на просканированные товары, и она сделала два шага назад, к двери. Нажав «Одобрено», он в упор взглянул на нее, и она инстинктивно вскинула руку к залитому потом лицу. Сердце интенсивно качало кровь, не давая ей упасть.
– Теперь можно снова ввести деньги, – равнодушно сказал продавец.
Торопливо засунув дрожащей рукой десятифунтовую банкноту мистера Талисбрука в прорезь аппарата, Коррин принялась складывать покупки в свою огромную сумку. Уже выходя из магазина, она не выдержала и обернулась – газеты были теперь разложены на полу. Чтобы не подпасть вновь под гипноз заголовка «Сан», она поспешно вышла, но успела еще услышать слова парня: «Так ей и надо!».
Пройдя обратно через двор, Коррин сделала глубокий вдох. Морской воздух дарил спокойствие, и она постояла на углу переулка, прислонившись к витрине ресторана восточной кухни, где каждую пятницу позволяла себе обед. Только убедившись, что улица пуста, она достала из сумки газету. Открыла разворот на второй и третьей страницах и просмотрела статью до последнего абзаца. Именно там обнаружилась подробность, которую она искала.
Место проживания соучастницы детоубийцы Лангдон, Джоузи Фэрчайлд, по-прежнему неизвестно.
Коррин сложила газету и сунула обратно в сумку. Как она ненавидела это имя!
Коррин Парсонз.
Если б только снова стать Джоузи. И прожить жизнь заново.
Глава 55
Борясь с дувшим с Ла-Манша ветром, Коррин перешла через дорогу, идущую вдоль береговой линии Дила. Этот городок, казавшийся ей тюрьмой, из которой ее никогда не выпустят, медленно просыпался – начиналась монотонная дневная жизнь. По тропе у моря колесили велосипедисты, дворник сметал накопившийся за субботний вечер мусор, а женщина с собакой потуже завязала на голове шарф, направляясь к замку.
Стремясь уединиться и скрыться от чужих глаз, Коррин пересекла приморский парк и по поросшему травой склону поднялась к стоящей на отшибе эстраде. Там она села на ступеньки, лицом к берегу, и достала из сумки банку скола. Почувствовав в горле пощипывание холодного горьковатого напитка, она закрыла глаза, слушая шум волн, разбивающихся о гальку. Коррин пыталась представить себе, что сидит далеко отсюда на берегу теплого моря, а волны плещутся у ее ног, но не могла думать ни о чем, кроме второй банки пива и страстного стремления насладиться ею. Только допив и ее, она стала немного успокаиваться и поднялась повыше по ступенькам эстрады в поисках более укромного места. Достав из сумки смятую газету, она принялась читать.
Осужденная за детоубийство Абигейл Лангдон была найдена мертвой у себя дома в Западном Йоркшире ночью в среду. По имеющейся у нас эксклюзивной информации, у Лангдон было перерезано горло – жуткое повторение ее собственного преступления: убийства школьников Ника Харпера и Саймона Вокса.
Коррин замерла, прижав газету к груди. За прошедший двадцать один год она возненавидела Абигейл. Как по-другому сложилась бы ее жизнь, если бы они не встретились! Если бы она отвернулась от Абигейл в тот день, когда стояла одиноко в очереди за обедом, сжимая в руке школьные талоны на питание, а в ушах у нее неумолчно звенели насмешки одноклассников. Но она ухватилась за эту мимолетную дружбу: минутный триумф, пришедший на смену жгучему стыду. И с тех самых пор она дорого платит за этот момент.
В последний раз она видела Абигейл в тот день, когда они покинули здание суда как осужденные убийцы. О том, где после выхода из тюрьмы поселилась Абигейл, ходили самые разные слухи, но ее они никогда не интересовали. Подруга подчинила ее себе и вовлекла в ужасный водоворот событий только для того, чтобы мстить.
…После освобождения Коррин сознательно не пользовалась интернетом. Она не регистрировалась в социальных сетях, и у нее не было смартфона. Смартфоны были даже у некоторых обитателей «Солнечного моря», но Коррин не имела ни малейшего желания кому-то или куда-то звонить. Она никогда не искала информацию ни об Абигейл Лангдон, ни о Джоузи Фэрчайлд. Они для нее больше не существовали.
Теперь на какое-то мгновение она снова ощутила порыв той мимолетной дружбы. Любви, которую подарила ей Абигейл. Они вдвоем – против всего мира. Обещание всегда стоять друг за друга. Никто не знал такой любви, какая была у них.
Абигейл мертва.
Зарезана.
Единственный друг, который был в ее жизни.
Коррин читала дальше.
Детоубийца жила в Фарсли, на окраине Лидса. Работая в местном торговом центре, она снимала квартирку над рестораном восточной кухни на центральной улице. В этой квартире Лангдон проводила ночи, и здесь ее настиг убийца.
Коррин вздрогнула. Ее поразило, что жизнь Абигейл оказалась такой же унылой, как и ее собственная. Живя в одиночестве и опасаясь разоблачения, Коррин чувствовала, что главным в ее существовании было сожаление. На работе ее хотя бы окружали люди, какую бы тоску это на нее ни наводило. Спала она днем, чувствуя себя от этого более защищенной: не нужно было оставаться в темноте одной. Нож под подушкой давал ощущение безопасности. Но была ли она в безопасности?
В Хадли, где они, будучи подростками, совершили свое ужасное преступление, их по-прежнему ненавидят. Из родителей мальчиков здесь осталась только мать Саймона – Элизабет Вокс, но она была недоступна для комментариев. Ее сосед сказал корреспонденту «Сан он Санди»: «Тому, что сделали Лангдон и Фэрчайлд, никогда не будет прощения. Они украли две жизни и разрушили много других. Ее смерть всех обрадует. Надеюсь, Фэрчайлд будет следующей».
Скомкав газету, Коррин, подгоняемая пронзительными криками чаек, поспешила обратно через парк, домой. Возле зала игровых автоматов она выкинула газету в урну – не хотела, чтобы это было у нее в квартире. Отыскав в сумке ключи, она открыла дверь и, быстро поднявшись наверх, включила в гостиной телевизор и нашла новостной канал. С экрана на нее смотрело лицо Абигейл.
Потом оно сменилось ее собственным.
– Способ убийства Лангдон дал повод для гипотезы о том, что это месть за убийство школьников Ника Харпера и Саймона Вокса, – сказал ведущий. – Вопрос, которым должна задаваться полиция, звучит так: почему именно сейчас?
Этот вопрос не особенно интересовал Коррин. Для нее смерти Саймона и Ника случились словно бы вчера. Ее мучило совсем другое.
Станет ли Джоузи следующей?
Глава 56
Выглянув ранним воскресным утром за дверь полицейского участка, я вижу, что на тротуаре толкутся три фотографа и группа с телекамерой. У меня падает сердце. Я верю Мадлен, которая говорит, что мы лишь последовали за «Сан он Санди», но им-то кто слил информацию? Неужели Барнздейл? Она несколько раз угрожала отравить мне жизнь, так, может, это выбранный ею отчаянный способ натравить меня на семью Воксов?
Совершенно обессиленный, я готовлюсь к тому, что на меня сейчас набросятся с вопросами. Однако совсем уже было собравшись выйти на улицу, я оглядываюсь и замечаю мужчину, сидящего на голой деревянной скамейке, где ночью сидел я сам. Он выглядит старше, чем тогда, когда я видел его в последний раз, – слегка взъерошенный, небритый, с поседевшими, давно не стриженными волосами. Я с удивлением отмечаю, как мало эмоций сейчас испытываю.
– Ты постарел, – говорю я отцу.
– Бен! – восклицает он, вскакивая и направляясь ко мне.
Я делаю шаг назад.
– Сильвия увидела тебя в новостях. Я ехал сюда всю ночь. Это тебе, – говорит отец, протягивая мне кружку остывшего чая.
– И еще вот это, – продолжает он, порывшись в кармане куртки и вытащив из него зубную щетку и тюбик пасты. – Я не знал, сколько тебя тут промурыжат.
– Я живу всего в десяти минутах отсюда, – отвечаю я.
– Да, конечно. Я просто не знал…
Он медленно наклоняется и кладет щетку на скамью у себя за спиной.
– Ну ты как – держишься? – спрашивает он, снова поворачиваясь ко мне.
– Что ты здесь делаешь?
– Хотел посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь.
– Не нужно.
– Или не могу ли я чем-то помочь.
– Не можешь, – устало отвечаю я.
Я продвигаюсь вперед, вынуждая его отступить к скамье. Он опирается о нее рукой, чтобы сохранить равновесие.
– Десять лет спустя ты вдруг сваливаешься мне на голову и предлагаешь помощь. С чего ты взял, что я от тебя что-то приму? Думал, я встречу тебя с распростертыми объятиями?
– Но я же не знал, что тебе может понадобиться, – защищается он.
Я ловлю на себе взгляд дежурного сержанта.
– Мне от тебя ничего не нужно, – отвечаю я, тесня отца к выходу. – Всю мою жизнь ты заявляешься нежданно-негаданно и вечно с какой-нибудь дрянью.
Я хватаю зубную щетку и тычу ею ему в грудь.
– В последний раз, когда мы виделись, ты сам меня прогнал. Не позволил даже сесть рядом, – говорит он.
– Это были мамины похороны. Когда мы в тебе нуждались, тебя никогда не было. Так зачем бы ты мне понадобился на ее похоронах?
– Но теперь-то я здесь.
– Зря потратил время. Появляешься, только услышав плохие новости.
– Ты несправедлив, Бен.
– Несправедлив?! – отвечаю я, впервые повысив голос. – Когда ты должен был быть здесь, в тот единственный день, когда твое дурацкое присутствие могло что-то изменить, где ты тогда был? Где ты был?!
Я почти неосознанно сжимаю кулаки. Отец, вздрогнув, съе