– Каша с голубикой – неплохо, – сказал он.
– Алисин фирменный рецепт, – отозвалась Холли и шагнула к мужу, оставив заднюю дверь приоткрытой. – Тебе сегодня получше?
– Я пока немного не в форме, но с похмельем, кажется, справился.
– Завтрак?
– Похоже, Алиса его уже готовит.
Холли, улыбнувшись, взглянула на возившуюся в саду дочку.
– Я не уверена, что она использует нужные продукты.
Джейк плюхнулся на диванчик у окна и постучал в стекло. Алиса обернулась и помахала рукой.
– Тебе лучше, папа? – крикнула она.
– Намного.
– Я тебе овсянку готовлю. Ты придешь ко мне в домик кушать?
– Через минутку.
– Я могу принести тебе туда настоящую кашу, – предложила Холли.
– Это было бы здорово, – откликнулся Джейк, поднимаясь и доставая из холодильника молочный коктейль.
Он взял со спинки стула свитер и натянул его, а потом подыскал себе возле двери пару подходящих кроссовок.
– Ты сможешь отвезти ее сегодня в садик? – спросила Холли. – Я обещала встретиться с твоей мамой в Сент-Марнеме.
– Без проблем, – согласился Джейк. – Встреча с моей матерью – то еще удовольствие. Что-то отмечаете?
– Я хотела поблагодарить ее за субботний вечер, – объяснила Холли, начиная разогревать молоко.
– И извиниться за поведение ее сына.
– Уверена, она тебя уже простила.
– Молодец, что находишь для нее время.
Он так и стоял у двери.
– В субботу вечером вы тоже общались. Я видел, как вы с ней ходили в музыкальную комнату. Смотри, не превратись в ее закадычную подружку.
Холли, засыпавшая в молоко овсяные хлопья, не смотрела на мужа.
– Твоя мама спросила, не хочет ли Алиса учиться играть на рояле. Такой красивый инструмент, а стоит без дела.
– Подождем, пока она немного подрастет, – откликнулся Джейк. – Сейчас, по-моему, рановато. Очень мило с маминой стороны было это предложить, но, возможно, она просто посчитала для себя обязательным так сказать. Вообще-то ей не нравится, когда рояль кто-то трогает. Когда я был ребенком, мне даже приближаться к нему не разрешали.
Холли убавила на плите огонь и присела на подлокотник дивана.
– Потому что считалось, что со временем это будет рояль Лили?
Холли увидела, как муж стиснул ручку двери.
– Мы никогда не говорим о ней, – сказал он и, не добавив ни слова, вышел в сад.
Глава 61
Холли поставила дымящуюся миску с овсянкой на деревянный столик во дворе за домом. Посмотрев в сад, она увидела, что Джейк втиснулся в Алисин домик.
– Алиса, папе пора завтракать.
– Мы завтракаем у меня, – крикнула в ответ дочка. – Я сварила овсянку.
– Она наверняка очень вкусная, но я тоже приготовила папе завтрак. Через пять минут он вернется к тебе и вы еще немного поиграете.
В окошко домика Холли видела, что муж, не делая попыток встать, по-прежнему сидит к ней спиной.
– Джейк, я оставлю кашу тут.
Минутой позже Алиса вышла из домика, а за ней выбрался и Джейк.
– Папа, я поработаю в саду, пока ты будешь есть еще один завтрак с мамой, – объявила Алиса. – Когда кончишь, сможешь покачать меня на качелях.
Джейк поцеловал дочку в лоб и зашагал к столу.
Холли пристроилась напротив.
– Извини, что я вот так внезапно… – сказала она.
– Тебе мама рассказала?
Холли кивнула.
– Почему ты держал это в тайне от меня?
– Никакой тайны тут нет, просто в нашей семье о Лили никогда не говорят. Я знаю, это кажется жестоким, но, думаю, что для родителей удар был слишком тяжелым, особенно для мамы. Это она тебе в субботу вечером сказала?
– Да, – подтвердила Холли, глядя, как муж ест. – Очевидно, что ей и сейчас непереносимо больно. Теперь я ее лучше понимаю. Тебе стоило мне сказать.
– Это же не моя личная тайна.
– Это трагедия, с которой твоей семье пришлось жить столько лет. Я могла бы помочь.
Джейк пожал плечами.
– Иногда такое проще заблокировать.
– В твоей семье – да.
– Жестковато.
– Полагаешь? – откликнулась Холли, но, не желая затевать спор, замолчала.
– Ты скучаешь по ней? – спросила она после паузы.
– Это случилось очень давно. Я ее едва помню. Мне было тогда лет семь. Правда, я не забыл, в какое безумное отчаяние впала мама. Она неделями не выходила из своей комнаты. Дни шли за днями, а я все ее не видел. Я прокрадывался туда только затем, чтоб посмотреть на нее. Она, наверное, была на успокоительных; я точно не знаю. Только и делала, что спала. Я научился вести себя очень тихо.
– А твой отец?
– Его часто не бывало дома. Он, вероятно, справлялся по-своему. Я не помню. Но, думаю, он очень страдал. Можешь себе представить, что бы мы чувствовали, если бы что-то случилось с Алисой?
– Не надо. Не хочу даже представлять.
– Они нашли свой способ борьбы с болью – просто не упоминать о ней. Я поражен тем, что мама вообще рассказала тебе об этом. По-моему, она ни с кем этим не делилась. Как получилось, что разговор зашел о Лили?
– Да бог его знает. Мы с Алисой гуляли, кормили уток. Кэтрин смотрела на нас из окна, и позднее я спросила ее, почему она к нам не присоединилась. Она сказала, что пруд ее пугает, что она не может подходить к нему. Я спросила, почему, и она рассказала.
– Так просто? – спросил Джейк.
– В общем, да, – сказала Холли, поднимаясь; она, скрестив на груди руки, подошла к краю сада и теперь наблюдала, как дочка наливает воду в лейку. – Мама не держит в доме фотографий Лили?
– Это для нее слишком болезненно. Но я уверен, что несколько памятных мелочей она сохранила.
– На прошлой неделе я искала свидетельство о рождении Алисы, чтобы записать ее в школу.
Холли смотрит, как ее муж доедает кашу.
– И?
– Не смогла найти. Зато отыскала в глубине твоего старого бюро младенческий комбинезон.
– Понятия не имею, как он там оказался, – ответил Джейк, занося миску в кухню. – Возможно, попал к нам вместе с хламом, который прислала мать.
– Это так печально, что Лили словно бы и не было.
– Им так легче, – сказал Джейк, пройдя по саду и поймав мчавшуюся ему навстречу Алису.
Глава 62
Япросыпаюсь от стука во входную дверь. Время уже к девяти, но, проведя предыдущую ночь в участке, я никуда не спешу. Когда звенит дверной звонок, я встаю c кровати и выглядываю сквозь шторы. Перед домом припаркована полицейская машина. Я нахожу шорты, натягиваю футболку и наскоро приглаживаю волосы.
Открыв дверь, я вижу Дэни, которая задумчиво смотрит на Хадли-Коммон.
– Привет, – говорю я.
Она поворачивается ко мне и улыбается.
– Я тебя разбудила?
– Ничего страшного. Обожаю утренние визиты полицейских.
– Я была неподалеку и решила заехать – посмотреть, как ты.
– Очень мило с твоей стороны, – говорю я и отступаю в сторону, приглашая ее войти. – Кофе?
– Да, спасибо.
– У тебя вообще бывают выходные?
– Сейчас их все отменили. Приказ Барнздейл. Она хочет сделать рывок. Это ее выражение, не мое.
Я улыбаюсь, заряжаю кофемашину и беру молоко из холодильника.
– Ты завтракала? – спрашиваю я.
– Съела тост перед выходом из дома.
– На этом все утро не продержишься. Хлопья будешь? – Я достаю из буфета пачку.
– У тебя худшая в мире диета!
– Мне нужен кто-то, кто приведет меня в норму, – опять улыбаюсь я. – Твой муж не знает, какой он счастливчик.
– Скажи это ему.
Я поворачиваюсь к ней и жду продолжения.
– У него был тяжелый год. Травму себе заработал.
– Серьезную?
– Ну, в результате оказался на коляске…
– Черт!
Я протягиваю Дэни кофе.
– Сочувствую.
– Спасибо, – отвечает она, делая глоток, а я доливаю воду в кофемашину. – Я тебе говорила, что он полицейский?
Я киваю.
– Это случилось на прошлый Хэллоуин.
Я что-то смутно припоминаю. Мы писали про это на нашем сайте.
– В супермаркете у моста? На первом этаже жилого дома?
– Да.
– Я помню эту историю! Там еще полицейский чуть не погиб?
Дэни вздрагивает, а я смотрю на нее во все глаза.
– Так это был твой муж?
– Тогда еще нет. Мы, что называется, встречались. В тот момент я как раз оказалась в магазине – покупала продукты после работы.
– Но сама ты не пострадала?
– Абсолютно. У них были ножи, а я этого не поняла. Хотя могла бы догадаться. Надо было мне тогда действовать совсем иначе.
– Как ты могла догадаться?
Она пропускает мои слова мимо ушей.
– Я запаниковала. Один из них схватил меня за горло, приставил нож.
– В такой ситуации любой бы запаниковал, – говорю я, сидя напротив Дэни.
– Мэт первым приехал на место происшествия. Он вошел через заднюю дверь. Если бы я вовремя поняла, что у них ножи, я бы не дала себя схватить. А я лопухнулась.
– Как ты могла это понять?
– Я – полицейский, я должна была понять.
– Ты же продукты покупала. Разве ты была на дежурстве?
– Нет, но это ничего не меняет.
– Ты же не сверхчеловек.
Я насыпаю хлопья в миску и заливаю молоком.
– Не многовато? – спрашивает Дэни.
– Я люблю потом допивать молоко.
– Тебе что – пять лет?
Я смеюсь.
– Можно спросить, что было дальше?
– Второй парень напал на Мэта сзади. Вонзил нож в основание позвоночника.
– Плохо дело.
– Он парализован ниже пояса.
– Вам, наверное, страшно тяжело.
Дэни делает глоток.
– Обидно, что все вот так вот оборвалось. У него были отличные перспективы в полиции.
– Но, может, еще не все потеряно? – спрашиваю я.
– Он уже сдался. Хотя я не теряю надежды.
Дэни делает паузу.
– Я должна помочь ему.
– Не надо винить себя, – говорю я.
– Тебя там не было, Бен.
Мы оба молчим. Мне ужасно хочется сказать Дэни то, что я обо всем этом думаю: ей не в чем себя упрекать. Она красивая, умная и веселая и не должна казнить себя за трагеди