ю, в которой не виновата. Но я молчу. Слова не идут с языка.
Дэни смотрит, как я завтракаю, а потом протягивает руку к стопке фотографий, найденных в маминых вещах.
– Можно?
– Конечно.
– Это твой папа? – спрашивает она, взяв верхний снимок.
Я киваю.
– Значит, мама знала, что он приходил на матч?
– Судя по фотографии, знала, – отвечаю я. – Но она никогда об этом не говорила.
– Единственное, что я могу сказать, – выглядит он, как любой другой гордый отец.
Я не отвечаю.
– У нас с папой бывали трудные периоды, – говорит Дэни, – но я стараюсь вспоминать только хорошее.
– Вы с ним были близки?
– Примерно как ты с мамой. Мы с ним долго жили вдвоем. Мама умерла, когда я была совсем маленькой, и папа стал для меня во многих отношениях образцом. Из-за него я сейчас здесь. Не будь его, я бы не стала полицейским.
Дэни делает паузу и снова смотрит на снимок.
– Может быть, однажды и ты повесишь эту фотографию на стену.
Я подкладываю себе еще хлопьев.
– Ты ведь не для того приехала, чтобы углубляться в воспоминания и смотреть, как я ем свой детский завтрак?
– Не для того.
– И даже не для того, чтобы узнать, как я себя чувствую?
– К нам поступили новые документы по исходному делу. В частности – протоколы допросов арестованных девочек. Обеим задавали вопросы об их возможных связях со взрослыми мужчинами.
Положив в кофемашину вторую капсулу, я поворачиваюсь к Дэни.
– Пожалуйста, скажи, что ты больше не думаешь, будто одним из этих мужчин был Питер Вокс!
– Когда мы вчера попытались поговорить о нем с его женой, она не проявила никакого желания сотрудничать.
– Может, потому, что полиция Хадли пробует добыть на него компромат?
Я берусь за крышку кофеварки, и мне на руку капает горячее молоко.
– Черт!
Я подставляю руку под холодную воду.
– Его сын был убит, – говорю я, остужая больное место.
Дэни не дает себя отвлечь.
– А что если целью девочек был Саймон Вокс?
– Ты ошибаешься, Дэни.
– Мы собираемся сегодня еще раз поговорить с его матерью.
Я вытираю руки и возвращаюсь к столу.
– Пойдем со мной, – говорю я, беря Дэни под локоть.
Мы быстро выходим через заднюю дверь и идем по дорожке к дому Кранфилдов.
– Куда это мы, Бен?
– Мы оба думаем, что Лангдон и Фэрчайлд были так или иначе связаны со взрослыми мужчинами, которые их совращали. Более того, я считаю, что Абигейл совратила Джоузи: использовала ее в обмен на дружбу. Но семья Воксов прошла из-за двух этих девочек через все муки ада. Миссис Вокс – хороший человек, и она не из тех, кто станет защищать память мужа из одной только слепой преданности. Я хочу, чтобы ты поговорила с тем, кто знал Питера Вокса.
Дойдя до конца дорожки, я окликаю мистера Кранфилда, который по обыкновению копается в своем огородике.
– Мистер Ка, можно вас отвлечь на пару минут?
– Доброе утро, Бен! Чем я могу помочь?
– Это констебль Дэниела Каш, – представляю я их друг другу. – Я хочу, чтобы вы в частном порядке рассказали ей то, что говорили мне о мистере Воксе в субботу вечером.
Мистер Ка нерешительно смотрит на меня.
– Пожалуйста, – прошу я.
Мистер Ка кратко пересказывает Дэни свой уже известный мне разговор с Питером Воксом – о том, как тот сожалел, что не принял вовремя меры.
– Мне кажется, это его преследовало.
– Сожаление? – уточняю я.
– Ну да. Он жалел, что ничего не сделал.
– Он не собирался обратиться в полицию? – спрашивает Дэни.
– Иногда по-настоящему важные вещи понимаешь, только прожив долгое время с чувством вины, – отвечает мистер Ка.
– Согласен, – говорю я. – Что ж, не будем вам больше мешать.
– Спасибо за ваш рассказ, – добавляет Дэни.
Мы идем вдоль Хадли-Коммон.
– Ходили слухи о каком-то звонке в школу, – объясняю я. – Не знаю, насколько они правдивы, но мистер Вокс мог сожалеть именно о том, что не обратил на него внимание.
– А кто звонил?
– Возможно, кто-то из родителей? Но это просто мое предположение.
– И все же он предпочел ничего не делать.
– Я думаю, он бы принял меры, будь у него бесспорные доказательства, что ученики в опасности. Более того: я уверен в этом на сто процентов.
– Ты, может, и уверен, а я вот нет, – откликается Дэни. – Мы все еще не можем исключить того, что Питера Вокса погубила его собственная тайна.
– Ты ошибаешься, – настаиваю я. – Питера Вокса сокрушило его собственное бездействие – именно оно сделало потерю сына совершенно непереносимой. Уверяю тебя: есть некий мужчина, связанный с девочками… может быть, даже отец ребенка… который жив-живехонек и готов на все, чтобы сохранить свою тайну.
Глава 63
П очему ты меня не разбудил? – упрекнула Сара, спускаясь по лестнице и оправляя на себе блузку, прежде чем надеть жакет. – Уже почти полдевятого, а мне в десять надо быть на слушании.
– У тебя еще вагон времени, – вскинул на нее глаза Нейтан, который завтракал вместе с Максом, сидя на полу. – У тебя был вид человека, которому не мешало бы еще часок поспать.
– Мне нужно было полчаса, чтобы еще раз просмотреть дело. Ты можешь отвести Макса в садик?
– Конечно! Ты же не против, Макс? – сказал Нейтан, уже одетый для пробежки.
– Нейтан сварил мне яйцо с солдатиками[13].
– Спасибо Нейтану.
– Люблю солдатиков! – крикнул Макс, стоя рядом со своим детским столиком.
– Я знаю, – улыбнулась Сара. – Выпей соку перед уходом.
Нейтан встал и подошел к ней.
– Я должен тебе кое-что сказать.
– Сейчас? – удивилась Сара, положив чайный пакетик в свою любимую кружку, разрисованную Максом. – А до вечера это подождать не может?
– Не уверен.
– Вот как? Но я постараюсь вернуться не поздно.
– Сядь, пожалуйста, на пару минут.
Нейтан выдвинул для нее стул.
– Мы бы могли сделать это раньше, если бы ты меня разбудил, – сказала Сара.
– Я же объяснил: мне было жалко тебя будить.
Он крутил в руках полотенце, и в его голосе сквозило напряжение.
– Я должен был сказать тебе раньше. Я не хотел вот так, на ходу, но все завертелось очень быстро.
– Ты о чем? – спросила Сара.
– Мама! – окликнул ее Макс.
– Пей свой сок, сынок.
– Можно мне взять в садик шоколадку?
– Можно, – разрешила Сара, не сводя глаз с Нейтана.
– И еще одну, для Алисы?
– Если она придет в садик, то да. А сейчас пей сок.
– Ты должна знать, что я приехал в Хадли не ради того, чтобы просто потусоваться в Лондоне, – принялся объяснять Нейтан, садясь рядом с Сарой. – Я приехал, чтобы разузнать о своем прошлом, понять, откуда я родом.
– Ты же из Уэльса? – сказала Сара.
– Не совсем. Меня усыновили. Моя приемная семья действительно из Каубриджа. А вот биологические родители – они из Хадли.
– Ты прав: этого я не ожидала.
– И еще кое-что. Я знаю, кто моя мать.
Нейтан весь подобрался, понимая, что пути назад не будет.
– Джоузи Фэрчайлд! – выпалил он.
Лицо Сары застыло.
– Я сам узнал это только недавно. Я приехал, чтобы разобраться, что к чему, и попытаться выяснить, кто мой отец. Я понимаю, это звучит глупо, но я хочу знать, кто я, знать, что этот городок сделал с моей матерью и слышал ли мой отец о моем существовании. Я не ожидал встретить тебя, влюбиться и привязаться к Максу.
Сара встала и взяла сына на руки.
– Мне так нравится быть вместе с вами! Пожалуйста, скажи что-нибудь!
– Мама, куда мы идем?
– Мама отведет тебя в садик, – ответила Сара.
– Я еще сок не допил.
Сара вышла в прихожую, взяла свою сумку и рюкзак Макса, схватила со столика ключи и открыла входную дверь. Нейтан следовал за ней по пятам.
– Пожалуйста, поговори со мной.
– Сейчас не могу.
– Я просто должен был тебе сказать. Я не хотел ничего скрывать.
В дверях Сара обернулась к Нейтану и проговорила, понизив голос:
– Я доверилась тебе, впустила в дом. А ты до сих пор молчал? Молчал, пока не умерла Абигейл Лангдон?
– Все совсем не так.
– Я хочу, чтобы вечером тебя здесь не было!
И Сара вышла из дома с Максом на руках.
Нейтан застыл в прихожей.
– Мама, ты сказала, мне можно взять шоколадку! – крикнул Макс.
– Мы ее купим в магазине, – ответила Сара, осторожно спускаясь по ступенькам.
– И еще одну для Алисы?
– И еще одну для Алисы.
Нейтан видел, как она поцеловала сына в лоб и крепко прижала к себе, будто заслоняя от неведомой опасности. Потом она быстро, не оглядываясь, пошла через Хадли-Коммон.
Глава 64
Сент-Марнем просыпался: начиналась новая рабочая неделя. Холли отступила в сторону, пропуская зеленщика, который должен был расставить перед магазином лотки с рассадой. У следующей двери пекарь укладывал в корзину свежие булочки. Утренний час пик закончился, и центральную улицу заполнили мамаши, освободившиеся после утреннего забега с детьми к школе. Теперь они, смеясь и болтая, устремлялись в угловую кофейню. И забота у них была только одна – прожить очередной обычный день. Как бы Холли хотела оказаться одной из них.
Кэтрин позвонила ей поздно вечером в воскресенье и снова обещала помочь. Стоило ли на нее полагаться? Холли и рада была бы поверить свекрови, но она знала, насколько сильна над ней власть Фрэнсиса. Свекровь годами позволяла мужу контролировать свою жизнь. Что если и сейчас действиями Кэтрин руководит он?
Подойдя к пруду с утками, Холли увидела Кэтрин, одиноко сидящую на скамейке Лили. Она ускорила шаг и села рядом. Какое-то время обе молчали, пока наконец Кэтрин, глядя через пруд на свой дом, не сказала:
– Я рада, что ты пришла.
– Извините за лампу, – откликнулась Холли.
– Жаль, что ты его ею не стукнула.
– Тогда извините, что промахнулась.
Кэтрин улыбнулась.