– Чтобы его шантажировать?
– Да. И если она еще здесь, то попробует снова с ним увидеться.
– Но кто же он?
– Я знаю только, что это не Ник и не Саймон, а гадать…
Я пожимаю плечами.
– А если она уже получила то, за чем приезжала?
– Тогда я продолжу поиски, но что-то мне подсказывает, что это не так. Убийство Элизабет Вокс не могло не расстроить ее планы.
Мадлен не отвечает. Я смотрю на нее и вижу, что она внимательно разглядывает одну из фотографий.
– Что там?
Мадлен кладет фотографию передо мной. На ней – ликующая старшая команда, собравшаяся вокруг Джеймса Райта. Мадлен указывает на верхний угол. Там стоит Питер Вокс. Он отвернулся от своей команды-победительницы: его внимание приковано к другому краю поля.
Только сейчас я замечаю то, что заметил тогда он. Слева, на самом краю снимка, едва видны Абигейл Лангдон и Джоузи Фэрчайлд. А между ними, обняв обеих за плечи, стоит Фрэнсис Ричардсон.
Глава 71
Ялежу на потрепанном диване в глубине своей кухни, телевизор в углу беззвучно показывает понедельничный вечерний футбол, а Холли внимательно разглядывает фотографию Фрэнсиса Ричардсона с Лангдон и Фэрчайлд. Мадлен – по призыву своего телефона – умчалась в Лондон разнюхивать подробности очередного политического скандала, запрятанного в недрах парламента. Я пообещал прислать ей свою статью на следующей неделе, но снова напомнил, что она дала слово ничего до этого не публиковать. После того как Мадлен ушла, я написал Холли, рассчитывая подробнее расспросить ее о свекре. Она появилась у меня, как только уложила Алису.
– Видеть его не могу, – говорит Холли, что угнездилась, поджав ноги, в уголке моего дивана, и отшвыривает фотографию.
– Ты чего? – спрашиваю я, садясь и наклоняясь к ней. – Это же просто фото. Мы ничего еще не знаем наверняка.
Холли в задумчивости потирает лоб.
– Да, фотография и впрямь связывает Фрэнсиса с Лангдон и Фэрчайлд, – продолжаю я. – И это пока самое явное свидетельство из тех, что у нас есть, но до вывода, что Нейтан его сын, все же очень далеко.
Холли упорно молчит, и я вопросительно смотрю на нее.
– Я должна была сказать тебе кое-что еще, – говорит она.
Холли выпрямляется на диване, скрестив ноги, и я тоже сажусь, поджав ногу.
– О Фрэнсисе? – спрашиваю я.
– Я не хотела ничего от тебя скрывать.
– Хол?
– Но я боялась сказать кому-нибудь, даже тебе, – почти шепчет она, склонившись ко мне, и все ее тело напрягается. – Это началось со смерти Майкла. Мне уже тогда следовало поговорить с тобой, но я сглупила. Я хотела все тебе рассказать, но он убедил меня, что никто не должен знать, что так безопаснее. Безопаснее для меня и для Алисы.
– Фрэнсис убедил? – уточняю я, с ужасом слыша отчаяние в голосе Холли.
– Я боялась того, что он может сделать.
– Я не понимаю, – говорю я и тянусь обнять Холли, но она вздрагивает и отодвигается. – Объясни мне.
Она берет меня за руки и медленно наклоняется ко мне.
– Я панически боялась потерять тебя, боялась, что ты никогда меня не простишь.
Я недоуменно качаю головой.
– Нет, правда. Я любила Майкла так, как не любила никого на свете. Но ваша с ним дружба была такой тесной – он ведь стал тебе практически братом.
Мы слегка соприкасаемся головами.
– В ту ночь, в ночь, когда он погиб… мы с ним отправились в лес, обсудить последние приготовления к отъезду.
Я вспоминаю наши бесконечные разговоры за моим кухонным столом, после того как Майклу предложили контракт в австралийской лиге по регби. Этот контракт давал им троим – Майклу, Холли и Алисе – шанс на новую жизнь. Шанс, который нельзя было упускать.
– Мы сидели в лесу под дубом. Мой телефон зазвонил – это был Джейк, который думал, будто я на встрече с моей группой НФР[14]. Он сказал, что никак не может уложить Алису. Я побежала к машине и спустя минуту уже вписывалась в поворот. Но тут Джейк позвонил снова. Я потянулась за мобильником, а Майкл в этот момент как раз выскочил из-за деревьев.
Я увидела его за секунду до того, как врезалась в него. Это я его убила…
Я мысленно повторяю ее слова – они не укладываются у меня в голове.
– Бен?
Она испуганно смотрит на меня огромными, полными слез глазами.
– Я очень, очень сожалею…
– Ты могла бы мне сказать, – говорю я едва слышно. – Как ты это пережила?
– Я и сама не знаю, это было так… жутко. Мне и до сих пор жутко. Я не могу дышать, стоит мне только вспомнить об этом. Но я была в отчаянии; я должна была думать об Алисе.
– И что ты сделала?
– Я знала, что не могу сказать об этом Джейку. Думала позвонить тебе, но мне был нужен кто-то, кто мог бы все это… уладить.
– Я бы тебе помог, Хол.
– Я не могла рисковать тем, что меня разлучат с Алисой. Я же не смотрела на дорогу, я доставала телефон, – бормочет Холли, слезая с дивана и бредя по кухне.
Обхватив себя руками, она продолжает:
– Я знала, что Фрэнсис – это единственный человек, который поможет мне все скрыть. Он приехал через три минуты. Майкл был мертв… Бен, я ничего не могла для него сделать!
Я медленно киваю.
– Фрэнсис отослал меня домой, велев оставить машину с ключами возле двери. Машина, как и все остальное, принадлежала Фрэнсису, и на следующее утро она исчезла. Больше я ее не видела. Не знаю, что он сказал Джейку, но через два дня у нас появился новехонький «ауди».
– А Майкл?
– СМИ изложили все как надо. Он вышел на пробежку по Нижней улице. Было темно, пустынная дорога проходила вдоль леса. Кто-то сбил его и скрылся. Свидетелей не нашли. Как и водителя. Никто не знал правды, кроме Фрэнсиса.
Я в несколько шагов пересекаю комнату, чтобы обнять Холли, но она отступает.
– Хол?
– Беда в том, что у Фрэнсиса Ричардсона все имеет свою цену, – говорит она, отворачиваясь и глядя в залитый лунным светом сад. – Он пришел ко мне в день похорон Майкла и сказал, что за мной должок. Он меня изнасиловал. Изнасиловал, пока Алиса спала в своей кроватке.
11
У него есть деньги, и это дает ему власть, право командовать. Он излучает превосходство.
Глава 72
Когда во вторник рано утром я выхожу из дома, на Хадли-Коммон царит зловещее спокойствие. На смену суматохе предыдущего дня пришла давящая тишина. Местные жители попрятались, а сводный отряд журналистов умчался прочь – круглосуточный цикл новостей продолжается. У входа в рощу одиноко стоит патрульный; перегораживающая дорогу лента трепещет от усиливающегося ветра с реки.
Телефон подает сигнал, и я читаю сообщение от Дэни Каш.
Воскресным утром Джеймс Райт летел на вертолете из Баттерси в Сэндбэнкс. Во время убийства Элизабет Вокс он был за сотню с лишним миль.
Я не отвечаю.
Я иду по дорожке, проходящей через центр грязного и затоптанного Хадли-Коммон. Мы встречаемся с Холли возле ее дома, и она ласково берет меня за руку.
Я вижу темные круги у нее под глазами. Обычно яркие и блестящие, сегодня они погасли от усталости.
– Ты уверена, что хочешь это сделать?
– Абсолютно, – твердо отвечает она, когда мы поворачиваем на Нижнюю улицу.
– Как Алиса? – спрашиваю я.
– Вскочила в пять готовая позавтракать, – отвечает Холли, и ее голос смягчается, как всегда при упоминании дочери.
– Не знаю, как ты с этим справляешься. Я вот, например, ужасно люблю поспать.
– Я проснулась задолго до Алисы, если вообще засыпала. А ты?
– Засыпал и просыпался, – отвечаю я, сворачивая к Сент-Марнему.
Уличное движение становится все интенсивнее.
– Не могла выбросить мысли о нем из головы, – говорит Холли.
Мы быстро переходим дорогу перед переполненным двадцать девятым автобусом, поворачивающим к Ричмонду, и направляемся к центру городка.
– Он – отвратительный человек, – говорю я.
– Но это же не делает его убийцей?
– Страшно представить, что он сделал с тобой – его невесткой. У него есть деньги, и это дает ему власть, право командовать. Он излучает превосходство. Самоуверенно полагает себя неприкосновенным и наслаждается своим положением. Уверен, что он готов на все – даже на убийство, – лишь бы защитить себя.
– Но зачем убивать Элизабет Вокс?
– Фэрчайлд возвращается в Хадли, договорившись с ним о встрече. Ей нужны деньги. Она направляется в сторону Сент-Марнема, к назначенному месту встречи. Увидев ее, миссис Вокс идет вслед за ней и застает их с Фрэнсисом в роще.
Мы с Холли проходим через городок, огибаем пруд и останавливаемся перед подъездной дорожкой Ричардсонов.
– Ты готова? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает она. – Кэтрин искренне хочет помочь. Она лучше всех знает Фрэнсиса. Я думаю, она скажет нам правду.
– Только она не знает, о чем мы хотим ее спросить.
Мы подходим к дому, и дверь открывается. Нас проводят на застекленную веранду, где уже ждет Кэтрин Ричардсон. Она предлагает нам сесть на один из больших белых диванов и говорит прислуге:
– Спасибо, Моник. И не надо нас беспокоить.
Моник выходит, а Кэтрин наливает всем кофе из стеклянного кофейника.
– Я должна была вас спросить, не голодны ли вы. Сама я не завтракаю, но можно позвать Моник.
– Спасибо, мне ничего не нужно, – отвечаю я, сидя напротив Кэтрин, и беру у нее чашку.
– Мне тоже, – добавляет Холли.
– Спасибо, что приняли нас в такую рань, – благодарю я.
– Я всегда рано встаю. Мне нравится по максимуму использовать дневное время. А мой муж – сова, что естественным образом ограничивает наше общение.
Я молчу. Холли добавляет в свой кофе молоко и делает первый глоток.
– Мистер Харпер… – начинает Кэтрин.
– Зовите меня Бен, пожалуйста.
– Холли попросила меня встретиться с вами, чтобы вы могли задать мне несколько вопросов о моем муже.
Холли взглядывает на свекровь.