Фильм открывается кадрами хроники, включая прощальную речь уходящего в 1961 году президента США Дуайта Д. Эйзенхауэра, который предупреждает нацию о недопустимости дальнейшего масштабного наращивания ВПК; основные события президентства Джона Кеннеди, в том числе развертывание американского военного присутствия во Вьетнаме; неудачную операцию в бухте Кочинос на Кубе (залив Свиней) в апреле 1961 года с целью свержения правительства Фиделя Кастро; Карибский кризис в октябре 1962 года и события 22 ноября 1963 года в Далласе, штат Техас – вплоть до роковых выстрелов. Особняком стоит игровой (реконструированный) эпизод с выброшенной на ходу из автомобиля проституткой Роуз Шерами, которая умоляет врачей сообщить кому-нибудь, что через два дня будет убит президент Кеннеди.
В этот момент мы и знакомимся с окружным прокурором Нового Орлеана Джимом Гаррисоном (Кевин Костнер). (Важно понимать, что Новый Орлеан – крупнейший город штата Луизиана, граничащего на западе со штатом Техас и выходящего на юге на Мексиканский залив, – 700 километров до Далласа и 1000 до Гаваны.) До Гаррисона доходят сведения о том, что новоорлеанские криминальные круги могут быть связаны с убийством Кеннеди, и на всякий случай он допрашивает в качестве одного из подозреваемых частного пилота Дэвида Ферри (Джо Пеши). На второй день после убийства Кеннеди в Далласе убивают главного подозреваемого, Ли Харви Освальда (Гари Олдман). Не видя дальнейшей перспективы следствия, Гаррисон закрывает дело.
В 1966 году Гаррисон находит время ознакомиться с докладом президентской комиссии по расследованию убийства Кеннеди, известной как комиссия Эрла Уоррена. Он потрясен небрежностью ее работы. Ряд свидетелей убийства Кеннеди находится в юрисдикции Гаррисона, и он возобновляет расследование – это первый переломный пункт фильма.
Опросы многочисленных свидетелей приводят Гаррисона к выводу, что официальная версия, описанная в докладе комиссии Эрла Уоррена, согласно которой единственный убийца, Ли Харви Освальд, сделал три выстрела из книгохранилища, неверна, а показания, зафиксированные комиссией, подогнаны под эту версию, то есть фактически сфабрикованы. В ходе расследования Гаррисон и его команда приходят к выводу, что ключевой фигурой, координировавшей новоорлеанскую часть заговора с целью убийства Кеннеди, был бизнесмен Клей Шоу (Томми Ли Джонс).
В центральном переломном пункте фильма к Гаррисону приходит осознание того, насколько трудоемкое и опасное расследование он возглавляет. Его семье угрожают, его брак трещит по швам, некоторые сотрудники Гаррисона сомневаются в корректности расследования, в СМИ начинается срежиссированная кампания против расследования Гаррисона, в которой участвует и сам Эрл Уоррен (его играет реальный Джим Гаррисон), умирает странной смертью Джон Ферри – один из главных свидетелей. Морально Гаррисон уже почти готов прекратить расследование, и точкой невозврата становится встреча с анонимным свидетелем Икс (Дональд Сазерленд), который руководил специальными операциями для Пентагона во время президентства Джона Кеннеди, а в момент его убийства находился в командировке на американской военно-морской базе в Антарктиде[55]. Икс сообщает Гаррисону, что убийство Кеннеди было результатом правительственного заговора – фактически государственного переворота, в котором были замешаны ЦРУ, ФБР, Секретная служба, ВПК, мафия и вице-президент Линдон Джонсон и который возглавлял генерал Игрек[56]. Основные мотивы убийства: Кеннеди пытался взять контроль над ЦРУ после операции в бухте Кочинос, наладить отношения с СССР и вывести американские войска из Вьетнама.
Несмотря на колоссальное давление на Гаррисона, в 1969 году ему удается довести дело Клея Шоу до суда – фильм-расследование становится судебной драмой. Во втором акте картины немало флешбэков, а в эпизоде заседания суда их особенно много, и главный из них – детальная реконструкция событий 22 ноября 1963 года в Далласе, включая полную версию любительского документального фильма Абрахама Запрудера, которому случайно удалось заснять на восьмимиллиметровую камеру момент убийства Джона Кеннеди. Это и есть «кольцо», главный нерв картины – событие, кратко упомянутое в прологе, становится гвоздем кульминации!
Разумеется, присяжные в полном соответствии с исторической правдой оправдывают Клея Шоу и заявляют, что, несмотря на очевидные свидетельства заговора, недостаточно доказательств того, что с ним связан Шоу. В эпилоге сообщается, что он умер в 1974 году, а в 1979 году бывший директор ЦРУ Ричард Хелмс показал под присягой, что Шоу сотрудничал с ЦРУ…
Огромное эмоциональное воздействие, которое фильм оказывает на зрителя в кульминации, обусловлено не только блестящей игрой Кевина Костнера и великолепным текстом речи, составленным из ряда выступлений и цитат Джима Гаррисона, но и тем, что центральной частью кульминации стала кольцевая сцена, реконструирующая все подробности версии Гаррисона.
Есть хороший способ проверки оправданности применения любой специфической драматургической композиции в произведении – она нужна, если фильм невозможно представить себе без нее.
Скажем, двойное «кольцо» в фильме «Вне поля зрения»[57] (реж. Стивен Содерберг, 1998) – скорее, вынужденная мера, чтобы как можно раньше начать главную интригу этой картины – любовную линию между грабителем банков Джеком Фоули (Джордж Клуни) и федеральным маршалом Карен Сиско (Дженнифер Лопес). При этом второстепенная, по сути, интрига с негранеными алмазами требует очень длинной экспозиции и объяснения мотиваций всех участников дела, почему и вынесена в отдельный кольцевой эпизод с предыдущим тюремным заключением Фоули и еще одну кольцевую сцену, с которой начинается фильм, – в ней Фоули сразу после тюремного срока переживает нервный срыв (его причины будут объяснены ближе к развязке), спонтанно грабит очередной банк и попадается. Таким образом, фабульная драматургия в этом фильме не сработала бы, потому что пришлось бы слишком поздно начать романтическую линию, но и кольцевая работает не слишком хорошо, поскольку разбираться в том, зачем герою красть именно эти алмазы, не так уж и интересно – гораздо интереснее наблюдать за развитием романа Фоули и Карен.
Возьмем фильм «Олдбой» Пака Чхан-ука (2003). Сцену, которая служит ему прологом, забыть невозможно – главный герой (Чхве Мин-сик) удерживает за галстук безымянного самоубийцу, стоящего на краю крыши высотного здания, и представляется ему: «Меня зовут О Де Су». Через 20 минут мы возвращаемся к этому эпизоду, причем оказывается, что это далеко не самая важная сцена истории – и все же «кольцо» оправданно.
И совсем иначе работает «Майкл Клейтон» (реж. Тони Гилрой, 2007). Главного героя фильма (Джордж Клуни), эксперта по до- и внесудебному улаживанию дел клиентов крупной нью-йоркской юридической фирмы, мы встречаем в тот момент, когда он участвует в нелегальной ночной игре в покер с высокими ставками. Ему звонят и приказывают заняться клиентом, который сбил на автомобиле человека и скрылся с места аварии. Направляясь домой после этого визита, Майкл, повинуясь неясному пока импульсу, останавливает свой «мерседес» у обочины, чтобы подойти к лошадям, пасущимся в поле. Пока Майкл смотрит на лошадей, его автомобиль взрывается у него за спиной.
Следует титр: «Тремя днями ранее»… К кольцевой сцене мы возвращаемся спустя полтора часа экранного действия – теперь мы точно знаем не только то, кто подложил бомбу в машину Майкла, но и почему внимание героя привлекли стоящие в поле лошади. Пережитый опыт меняет установки Майкла: из специалиста по «решению проблем» он превращается в человека, который действует по совести. Но кольцевой характер композиции в данном случае не становится ключевой характеристикой драматургии картины, и фильм – оговорюсь, достойный и важный, раскрывающий серьезную тему, – воспринимается как линейный.
А вот «Господин Никто» Жако ван Дормеля (2009) без кольцевой композиции абсолютно невозможен и немыслим – хотя он рассказывает, казалось бы, старую как мир историю о том, как важно найти свою подлинную любовь и остаться с ней. Эта впечатляющая работа пользовалась заслуженным успехом на фестивалях и у кинокритиков, но потерпела катастрофический провал в мировом прокате – сюжет оказался не по зубам широкой аудитории. Ниже я постараюсь коротко описать, как выглядит в целом сюжетная конструкция «Господина Никто».
Фильм начинается в 2092 году – человечество научилось бесконечно обновлять клетки организма и таким образом добилось бессмертия. Но 118-летний Немо Никто (Джаред Лето), последний смертный человек на земле, приближается к смерти. Врач-психиатр и журналист с диктофоном старого образца (видимо, в будущем отпала необходимость записывать интервью) пытаются мотивировать Немо, чтобы он вспомнил свою жизнь, но его рассказ противоречив, Немо помнит множество своих жизней.
Чтобы обосновать множественность его биографий, сделано мистическое допущение (об этом рассказывает Немо) – до рождения дети уже знают все, что может произойти в их жизни, и эту память стирают Ангелы Забвения в момент зачатия. Ангел Забвения, однако, забывает о Немо – в результате он знает все варианты своей биографии так, будто он их прожил. Три ключевых момента в его жизни:
● в возрасте девяти лет, когда родители Немо развелись;
● в возрасте 15 лет, когда Немо влюбился;
● в возрасте 34 лет, когда происходит кризис самоидентификации Немо.
Итак, в возрасте девяти лет, стоя на железнодорожной станции, Немо (Томас Бирн) вынужден выбирать – уехать на поезде с матерью (Наташа Литтл) или остаться на перроне с отцом (Рис Иванс).
Уехав с матерью, Немо в возрасте 15 лет (Тоби Регбо) живет в Монреале, где встречает девушку Анну (Джуно Темпл). Молодые люди влюбляются (есть тупиковый вариант – не влюбляются), а обстоятельства складываются так, что они становятся приемными братом и сестрой, но впоследствии их родители расстаются, Анна уезжает с отцом в Нью-Йорк, Немо и Анна теряют связь.