— Это была последняя смена, которую мы отслужили вместе, — огрызнулся Рубин.
— Вот знаешь, сейчас я хочу забыть, убраться, а потом и начать все с нуля. Но, в конечном счете, все упирается в эту базу, Рубин. Я расскажу тебе все, потому что верю, что ты меня сможешь понять. Я не за жизнями других сюда вернулся, а затем, что хочу свою жизнь сохранить.
— Не понимаю, — совершенно безэмоционально заявил Рубин.
— Ну, если коротко, то я — собственность Альянса. Многомиллионное оружие, которое раз в полгода может самоуничтожиться.
26
— Теперь я верю в несколько другие вещи, — поморщился Рубин. — Мысль о свободе в другом уголке галактики исчерпала себя. Бежать некуда. Такими темпами скоро все будет под контролем этих стервятников, определяющих нашу с тобой жизнь. Альянс не сломать, не обрушить и не подчинить. Это факт. В финале этого фильма ты не улетишь в закат, Клин, обнимая Кити. И не поднимешь флаг революции на пепле Альянса.
— А мне это и не нужно. Я — человек, а не супергерой, брат. Я просто хочу убежать и, наконец, пожить спокойно. Наплевав на все, что связано с войнами. А если война придет на другую землю, то я, наверное, попытаюсь убежать еще дальше.
— Странно это слышать от человека, который носит в себе тигриный ген.
Он вел свой служебный джеткар по направлению к нашей, а теперь уже моей бывшей, базе.
— Не в генах дело, а в возможностях. Если бы можно было просто зайти в комнату, в которой собралась бы вся правящая верхушка Альянса, тогда я бы рискнул, Рубин. Перебить всех, стать во главе Империи, а потом поступить с ней так, как сочту нужным сам.
— Что за чушь ты сейчас пронес? — поморщился Рубин.
Я усмехнулся.
— Да я когда-то смотрел один старинный фильм, там была подобная ситуация. Галактическая империя, мочили там всех подряд, покоряли миры. А потом нашелся крутой мужик, единственный в своем роде, убил в поединке главу той Империи и сам стал новым правителем. Фильмец закончился на том, что он сел на трон и подпер башку рукой, размышляя, что же теперь делать с этой властью.
— Ну зачем-то же он за ней шел? За властью этой, — спросил Рубин.
— Нет. Он, кажется, мстил за какую-то свою знакомую девчонку, которую завалил этот имперский лидер.
— Хрень какая-то, — хмыкнул друг. — В реальности было бы так — никто не дал бы ему право на поединок. Его расстреляла бы армия. Конец фильма. Так, кстати, было бы и с тобой, если б ты ломанулся к верхушке.
— Ну а ты говоришь, гены. Ничего они не дают, если это не честный рукопашный поединок.
— Поединок по определению будем нечестным, если вести его против тебя.
— А Кити меня роняла, — возразил я, не упомянув о том, что меня ломало без вакцины в то время.
— Исключения случаются, — ответил Рубин и остановил машину. — Дальше нужно вести тебя под конвоем. Давай руки.
Я сидел на заднем сидении его джеткара. Слегка повернувшись, свел руки за спиной, и Рубин сковал их браслетами. Спустя еще пару секунд, он водрузил на мою голову солдатский шлем с полностью непросматривающимся насквозь забралом. Прямо как делала Пантера совсем недавно.
— Теперь ты похож на пленного, — сказал Рубин, и я почувствовал, как его кар снова пришел в движение.
Дальнейший разговор для меня проходил в кромешной темноте.
— Почему-то, именно в тебе я и не сомневался, когда шел за помощью, — пробормотал я.
— А почему не к Кошке?
Я вздохнул.
— После гибели Вируса она хотела убить меня. Пытала Пантеру. Представляешь, если бы я заявился к ней вместе с Кити и Лиз и просил о помощи?
— Она, скорее всего, привезла бы тебя на базу и сдала армии.
— Вряд ли. Кошка слишком прямолинейна. Она бы просто сразу же попыталась убить меня и девушек.
Рубин хмыкнул.
— Что? — не понял я.
— Девушек, — передразнил он. — На одной из них, по твоим словам, ты женат.
— Женат, — признал я, — и люблю. Вырвалось, наверное, случайно.
— Но спал ты с обеими, — Рубин не спрашивал, а утверждал.
— Фу, ну что за детство?
— Я просто волнуюсь перед тем, что мы собираемся сейчас провернуть, — признался Рубин. — Вот и говорю на отвлеченные темы. Имей в виду, когда я приведу тебя к Ворону, бить меня тебе придется всерьез. После того, как ты чуть не убил капитана, он все-таки установил в кабинете и прослушку, и видеонаблюдение. И сперва тебе придется вырубить меня, потому что иначе это будет смотреться неправдоподобно. Я же не смогу тебя пристрелить, когда ты будешь лупить Ворона.
— Проблема в том, чтоб он не успел пристрелить меня, пока я буду лупить тебя, — ответил я.
— Вот именно. Так что постарайся сделать все чисто.
— Если не получится — помоги девчонкам убежать с планеты, — попросил я.
— Мы ведь это уже обговаривали, Клин. Без вопросов.
— Я ведь просто не мог потащить с собой Кити на базу. Если ее убьют на моих глазах…
Я замолчал.
— Да все и так понятно, — сказал Рубин. — В такой ситуации проще сделать все самому. Пусть они верят, что ты решился на такое дело один.
— Да я и изначально планировал делать это сам, — сказал я, — Кити я взял с собой, потому что пути назад в Республику у меня нет. Пантеру пришлось присоединить к нам, но она тоже не помощник мне в поиске антидота.
— А вот последнего я не понимаю, Клин.
— Помня, какой побег мы устроили с ней отсюда всего лишь вдвоем, положив кучу народа, кто бы поверил, что ты один взял нас в плен?
— Так и есть, — признал Рубин и остановил машину. — Ладно. Вот и наша база. Да поможет нам Бог, — сказал он и вышел из машины.
— Если он есть, конечно, — сказал я уже в пустоту.
Спустя пару секунд слева от меня открылась дверь, и Рубин выволок меня наружу.
— Пошел! — скомандовал он, ударив меня между лопаток прикладом винтовки.
Я поплелся вперед, пытаясь выглядеть максимально измождено-избитым человеком. Естественно, оружия у меня с собой не было никакого. Лишь на правой руке красовалась подаренная когда-то Вирусом перчатка, которая, с первого взгляда, оружие совершенно не напоминала. Тесак, презентованный Кошкой, висел в своем родном чехле на бедре Рубина рядом со стандартным подобным чехлом с армейским ножом, напоминая некий трофей. Планировалось, что у меня должно получиться завладеть им в процессе побега.
— Стоять! — крикнул Рубин метров через пятьдесят.
— Что это еще за хрен? — услышал я голос, видимо, принадлежавший часовому на воротах базы.
— Смотри, что у меня, — с этими словами Рубин стащил с моей головы шлем.
Яркий свет резанул по глазам. Придя в себя через пару секунд, я обнаружил, что стою прямо перед сканером сетчатки при входе на территорию базы.
Дальше все развивалось строго по плану.
Рубин схватил меня за затылок и ткнул лицом в сторону сканера. Затем тут же ударил по шее прикладом.
— Действуй, тварь! — приказал он.
Я приложил глаз к сканеру, и, спустя секунду, он выдал ответ на экране: «13–47, Клин. 10 уровень опасности. Приговорен к смертной казни».
И тут же завыла сирена.
— Выключи ее, — поморщился Рубин, обращаясь к часовому. — Незачем пугать народ, я накачал этого урода наркотой по самое некуда. Сделаю Ворону подарок.
Часовой ткнул пальцем куда-то в сенсорный экран своего пульта, и звук тревоги тут же пропал.
Не прошло и секунды, как сработал переговорный комлинк часового:
— 17–11! Скажи мне одно! — проревел оттуда голос Ворона. — На экране своего моноблока я вижу именно то, что вижу?! Это он?!
Все отчеты об открытом проникновении на базу через сканеры тут же поступали на пульт дежурному офицеру. Я и представить себе не мог восторг Ворона, когда он увидел мой оперативный псевдоним на экране.
— Так точно, сэр! Его привел Рубин, — отрапортовал часовой.
— Пропустить! — приказал Ворон. — Немедленно!
Комлинк стих.
— Уже завтра ты будешь офицером, — улыбнулся часовой, обращаясь к Рубину. — Как ты смог его взять, брат?
— Рубились с ним минут десять. Еле завалил урода, — ответил друг. — Он пришел ко мне домой и просил о помощи, чтоб я провел его сюда, прикинь?
— Ладно, иди уже, потом расскажешь, а то Ворон вставит нам с тобой обоим за треп в такой ситуации, — сказал часовой и открыл проход.
— Пошел! — проревел Рубин, и я снова получил сильный удар между лопаток.
— Это просто превосходно! — расхохотался Ворон, и его тяжелый правый кулак влетел мне в челюсть. В голове словно все пошло кувырком. Он размахнулся и ударил снова. Брызнула кровь. — Тату на шее, это просто высший класс, брат! Придает незаметности!
Рубин привел меня прямо в кабинет моего бывшего друга. Внутри мы остались только втроем. Потом капитан собственноручно раздел меня по пояс, освободив от армейской бронекуртки, и снял с руки перчатку. Сейчас Рубин держал меня в захвате со спины, а Ворон методично наносил удар за ударом.
— Знаешь, 13–47, — прервался он, — по уставу тебя нужно тащить в дознавательскую комнату, там пытать, а потом расстрелять и кремировать. Но я не особо хочу это делать. Нет, конечно, вскорости мне придется поступить по уставу, ну а пока что я буду долго и нудно тебя избивать. А когда ты будешь похож на котлету, я начну ломать пальцы, потом руки, ноги и далее по плану.
— А что ж тогда со мной будут делать в пыточной? — криво усмехнулся я сквозь боль.
— А ты все тот же, Клин, — отметил Ворон, — все так же пытаешься хохмить, даже находясь на пороге ада. Но я-то знаю, что ты боишься. А вся эта крутость, — он махнул рукой, — это все показуха, причем, друг мой, дешевая.
— Дешевая показуха это то, что ты сейчас разыгрываешь, — прошипел я, — крутой парень это не твоя статья. Ты — обычный тупой бугай, наделенный властью, которая…
Мощнейший апперкот левой точно под подбородок оборвал мою фразу. Я закашлялся, поперхнулся кровью и смачно плюнул ею прямо на пол. Ворон повращал шеей и встряхнул руки.
— Ты знаешь, Клин, мне ведь даже неважно, зачем ты вернулся. Точнее, это, конечно, необходимо узнать и все такое, но, вот именно сейчас, все, что мне нужно, это мудохать тебя как последнюю свинью. Но, знаешь, этого хочется не только мне одному.