— Не буду! Он мне не нужен…
— Ах, не нужен!
— Не нужен!
— Посмотрим, — зловещим голосом говорит кондуктор.
— Посмотрим, — отвечаю я и тащу застрявший в кармане проездной.
Но тут вагон остановился. Перед самым моим носом открылись двери, и… и я оказался на улице. Вагон тронулся.
Я побежал следом и закричал:
— Тетенька! У меня же проездной!
— Вот и поезжай. Только в другом трамвае!
Смеется. И пассажиры смеются. Им хорошо! Они едут, а тут человек с проездным билетом, может быть, в школу опаздывает.
Еле дождался обратного трамвая. Только вошел в вагон, как слышу знакомый голос:
— А-а! Это опять ты?! Посмотрите-ка на него! Все давно в школах, только он один, как барин, раскатывается. У него, видите ли, проездной! Не потерял еще? Ну-ка, покажи. Видите! Он! Транспорт только засоряют всякие тут… с мамиными проездными в кармане! Марш отсюда!
Нарвался! Как теперь сядешь, когда чуть ли не все кондукторы тебя знают?..
В общем, в школу я приехал к началу последнего урока.
На троллейбусе.
В. БирюковКак Щуку выселялиБасня
После долгих споров вынесли решенье. Все проголосовали «за».
— С сего дня за разбой и уничтожение рыбы снять Щуку с поста хранительницы водоема. В двадцать четыре часа Щуке покинуть наши заповедные места. Подписи. Всего тридцать…
Когда Сом закончил чтение, заговорили все сразу:
— Правильно!
— Давно пора!
— Она думала, управы на нее нет!
— А мы вот решили, и всё!
Много бы еще говорили, но Сом попросил:
— Тише, братцы. А кого пошлем к Щуке? Решенье отнести. Все сразу притихли. Кое-кто отплыл в тень, под кувшинки.
— Окуня пошлем! — крикнули оттуда.
— Не могу, — отозвался Окунь. — Сынок на крючок напоролся. Спешу к врачу. — И уплыл. Только хвостик мелькнул.
— Ну кого же?
— Карася, — предложил Вьюн.
— Да что вы, братцы, — взмолился Карась. — Когда ж я доплыву. Пловец-то я никудышный. И светлую воду не люблю.
— Не подойдет, — согласился Сом. — Ну, кто поплывет?
— Налим.
— А он уже уплыл. Нет его.
— Ну, тогда тебе, Пескарь, плыть, — решил Сом. — Ты самый мудрый из рыб. Об этом и в книжках писали. Плыви.
Пескарь не смог придумать отговорки. Хоть и дрожал, а согласился.
— Ладно. Что ж, поплыву…
Плыл, плыл — повстречал Ерша. Не выдержал и похвалился поручением:
— Понимаешь, к Щуке плыву. Сам Сом послал.
— Это зачем же несет тебя к ней?
— Выселяем Щуку из водоема. В двадцать четыре часа…
— Это кто же ее выселяет?
— Мы. Рыбы.
Ерш усмехнулся и сказал:
— А не думаете, что попадет вам от Щуки?
— А ты испугался?
— Я-то… Меня она легко не возьмет. Я колючий. А вам несдобровать.
— Подумаешь — Щука! Да мы ее… Да знаешь, что мы эту Щуку…
Между стеблями тростника, прямо перед Пескарем вдруг появилась длинная, хищная морда.
— Да знаешь ты, что мы… все рыбы… Щуку как мать родную любим. Она защитница наша от таких колючих, как ты. Вот кто для нас Щука…
Родственник СлонаБасня
Комара с дальнего болота ветром занесло в большой город. Долго плутал он и никак не мог выбраться домой. И вдруг попал в зоопарк прямо к клетке Слона.
— О! — воскликнул Комар. — Да у него тоже хобот!
Облетел вокруг Слона, внимательно рассмотрел хобот.
— Ну точно такой же. Лишь побольше размером. Да чуть помягче, чем у меня. В этом и вся разница.
И вдруг его осенила догадка.
— Так он же мой родственник!
Еще раз осмотрел хобот и решил: точно родственник. И причем в зоопарке самый главный. Это по всему видно: живет на всем готовеньком. А сколько носят ему всего! Вон какая у меня родня! А я и не знал. Ну ничего. Еще не поздно. Я себя покажу!
И показал.
Выбрался из городских улиц и вернулся на свое болото.
На этом болоте Комар занимал какую-то маленькую должность. И вот по лесу подчиненные ему комары стали разносить приказы с пометкой «срочно»:
— Десяти зайцам прибыть на болото!
— Семи бобрам быть к двенадцати ноль-ноль!
А под приказом подпись, выведенная хоботом: «Слон».
Как не подчиниться такому авторитету? Никто не осмеливался ослушаться. Шли зайцы, шли бобры. Много крови из них высосали Комар и его дружки. Стон стоял в лесу.
Но однажды на болоте появился Человек. Решил Комар и на нем испытать свою власть.
— Эт-то что за безобразие! — запищал он над ухом Человека. — Кто разрешил сюда заходить? Я хозяин тут! Вон отсюда!
— Отстань, — сказал Человек и отмахнулся рукой.
— Ах так! Вот тебе!
И Комар всадил свой хоботок ему в щеку.
— Фу ты… Дрянь! — сказал Человек и спокойно прихлопнул Комара. Только мокрое место осталось.
Человек ведь не знал, что имеет дело с родственником Слона.
Л. КузьминЗвездёнок
Спросонок
Звездёнок,
Сынишка звезды,
В густую крапиву
Упал с высоты.
Он в чаще кусачей
Застрял на лету
И плачет:
«Ой, мама!
Я здесь пропаду!»
Звездёнку в крапиве
Темно и опасно. а
Звездёнку земля
Показалась ужасной!
Его
Озорные букашки щекочут,
Над ним
Хохотушки-лягушки хохочут
И свищут сверчки…
А под крышей сарая
Кто-то рогатый
Мычит и вздыхает!
И начал звездёнок
Тускнеть понемножку…
Но я
Подхватил малыша на ладошку,
Подул и погладил,
Дал крошечку хлеба
И к звёздочке-маме закинул на небо
И крикнул ему:
«Эй, глупышка звездёнок!
Больше не падай на землю спросонок.
Сиди себе дома,
Отращивай хвостик…
А вырастешь —
Сам прилечу к тебе в гости».
Л. ДавыдычевДевочка с тремя косичкамиРассказ
Мишка, маленький, худенький мальчик, рассуждал так:
«Ну какая от девчонок польза? В футбол играть они не умеют? Не умеют. Драться они не могут? Не могут. Только ревут да жалуются. А самое противное у них, так это косички. Косички малюсенькие, а девчонки плетут их, плетут, делать им больше нечего».
Девочкам Мишка проходу не давал — то подножку подставит, то за косичку дернет, то обзовет, то еще что-нибудь.
И вот вместе с мамой и папой Мишка приехал в новый город.
Приснился ему страшный сон: будто в этом городе живут одни девчонки.
Родители ушли по своим делам, а Мишка сидел один в пустой кухне на подоконнике. Было грустно, так грустно, словно любимая футбольная команда проиграла со счетом шестьдесят — ноль.
Во дворе ни души. Только рыжая дворняжка от скуки ловила сама себя за хвост. Посмеялся мальчик над глупой собакой и показал ей язык.
Из подъезда вышла девочка в красном сарафане. Ступала она так осторожно, будто шла по битому стеклу. Девочка была толстая, и косички у нее были толстые.
Мишка крикнул:
— Эй ты, булка с изюмом!
Девочка лениво подняла голову, внимательно посмотрела на него и — ничего не сказала. А вы знаете, как это обидно? Мишка однажды дразнил одну девочку часа два, охрип, а она — ни слова. Он от обиды сам чуть не заревел.
Вскоре из подъезда вышла вторая девочка — длинноногая, загорелая. Косички у нее были тоненькие, длинные.
Миша крикнул:
— Цапля номер один!
Девочка посмотрела на него и — ничего не сказала.
Настроение у Мишки совсем испортилось.
Из подъезда вышла третья девочка — в голубой майке и черных трусиках. Шла она как на параде, твердо ставя ноги и размахивая руками.
Мишка крикнул:
— Мартышка бесхвостая!
Девочка посмотрела на него и — ничего не сказала: будто вместо Мишки было пустое место.
Он выбежал во двор, остановился перед девчонками и процедил сквозь зубы:
— Я вот вам наподдаю, так…
Девочки дружно высунули языки.
— Косички несчастные! Тарарара-Тарарара, а у каждой два хвоста!
Девочка в черных трусиках сказала:
— Ненормальный.
Мишка внимательно разглядывал ее и, чем больше разглядывал, тем больше злился. Девочка ростом была поменьше его, но смотрела смело. Волосы ее были заплетены в три косички. Целых три косички! Мало ей двух, так еще на затылке одну вырастила!
— Три хвоста! — крикнул Мишка.
— А у тебя и этого нет, — сказала девочка.
— Реветь будешь!
Длинноногая девочка протараторила:
— Как бы ты не заревел, давай лучше дружить.
— Др… др… дружить?! — еле-еле выговорил Мишка. — С вами дружить?! С девчонками?! С косичками?! Ха!
— Он абсолютно ненормальный, — лениво произнесла толстая девочка. — Надо его отправить в поликлинику. Попросить, чтобы приняли без очереди.
Мишка ушел злой. Он решил проучить девочек, особенно эту — Симу, с тремя косичками.
На пустыре за домом стояли дровяники. На одном из них, упираясь шестами в крышу, высилась голубятня. Кто, когда ее построил — неизвестно. Голуби в ней давно не жили, только иногда туда залезали кошки и распугивали шумливых воробьев.
Никто не осмеливался забираться на голубятню. Поговаривали, что закреплена она слабо и вот-вот упадет. Действительно, при ветре вверху раздавался скрип.
Узнав об этом, Мишка сказал:
— Ерундистика. Я слазаю.
— Хвастун, — сказала Сима.
— Я хвастун? Я? Вот полюбуйся! — И Мишка взобрался на крышу, схватился за шест, полез вверх.
«Скри-и-ип… скри-и-ип… скри-и-ип…», — раздалось над его головой.
— Слезай обратно! — испуганно крикнула Сима.
У Мишки от страха ноги будто судорогой свело. Но он лез и лез.
— Разобьешься! — кричала внизу Сима. — Упадешь!
Мишка лез, закрыв глаза. Ему казалось, что еще несколько движений — и он уже в голубятне. Но, открыв глаза, он увидел, что до нее — ой как далеко! И до крыши дровяника далеко.
«Сейчас упаду!» — пронеслось в голове. Мишка вцепился в шест и все-таки заскользил вниз. Ладони ожгло.