Добралась. И квартира встречает осенним сюрпризом —
Кошка, дрянь шерстяная, в прихожей наделала лужу.
Обостряются, видно, кошачьи заебы-капризы.
Матернусь, уберу до прихода уставшего мужа.
В каждой мелочи видится гадкий октябрьский прессинг,
Холод вполз в непротопленный дом виноградной улиткой.
Вот поэтому я, опасаясь осенних депрессий,
На@бну вискаря – он в КэБэ продавался со скидкой,
Наварю пельмешей – в морозилке всегда есть запасик,
И уткнусь в телевизор, дремать под бубнеж сериала.
Осень каждый описывал – и современник, и классик.
Вот и я наконец-то про осень стишок написала.
Я фигачу до работы,
Подавляя жалкий стон.
Скоро пенсия и льготы,
Лет примерно через сто.
Я пашу как лошадь в мыле,
Я батрачу как раба,
Мужики ко мне остыли
И друзья послали в бан.
Никакой тут жизни личной,
Я в работе от и до.
Все довольно гармонично:
Офис мне и муж, и дом.
Вновь начальник смотрит зверем,
Сверхурочкой завалил,
Я работаю, но верю —
Где-то в сказочной дали
Принц ко мне несется птицей,
С ним покой и благодать…
Лишь бы несся, чтоб жениться,
А не чтобы
Оседлать.
Блин, у Петровых сарайка горит!
Настя-соседка орет что есть мочи.
Настя коза, но не время обид.
Чем бы помочь им?
Воду носить! Так ведь нету ведра.
Может, в ладошках? Наверное, долго.
И обольюсь вся, как чучело, срам!
Что с меня толку?
Как бы на помощь позвать остальных?
Мне в лабутенах бежать непривычно.
Да и огонь вроде чуть поутих…
Ну и отлично!
Щас позвоню в МЧС! Телефон…
Где мой девятый айфончик за сотку?
Как мне идет этот огненный фон…
Сделаю фотку!
Ваню привлекают сиськи,
Если грудь мала —
Ваня свалит по-английски:
Детка, блин, дела.
Петю привлекают жопы,
Петя поп-гурман,
В идеале – Дженни Лопес,
Можно Кардашьян.
Славу тянет на губастых,
Губы – сладкий сон.
Ботоксно-утиной кастой
Слава покорен.
Выглядит смешно и грубо
Эта канитель:
Сиськи, п@ськи, жопы, губы —
Основная цель.
Обожаемое всеми
Нынче создают:
Силиконовые семьи,
Ботоксный уют,
Накладное счастье в доме,
Инста-фото-шик.
Все в наличии, ну, кроме
Сердца и души.
Нынче в душу не влюбиться,
Что гневить судьбу?
Наращу себе ресницы
И качну губу.
Полночный секс впопыхах состряпан.
Сеанс окончен, допела лира.
И вмиг его молодецким храпом
Облагородилась вся квартира.
Но ей нисколечко не досадно,
А даже на руку передышка,
Ведь за брутальным, пардон, фасадом
Порой скрывается замухрышка.
Не жеребец, а субтильный ослик.
По скакуну – и седло, и стремя.
Какая мелочь – уснул он после.
Она уснула еще
Во время.
Век Инстаграм, предельно плоский,
Цветёт в душевной дешевизне:
Так безгранично много лоска,
И безнадёжно мало жизни.
На откровенность нынче вето,
Любовь морально устарела:
Мы ценим не тепло приветов,
А содержимое тарелок,
Дизайн ногтей, тона загара,
Упругость юных фитнес-задниц,
В пылу айфонного угара
Снимая похоть клубных пятниц.
Сверкает фальшью молодая
Парадоксальная эпоха:
Мы всех активно обсуждаем,
Но нам на всех
Стабильно
Пох@й.
Замученной клячей приперлась к родным пенатам
С любимой работоньки, я в сверхурочке спец.
Промокла насквозь, обложила погоду матом,
Устала смертельно, замерзла совсем. Капец.
Мечтаю о море, о теплом соленом море,
О пляже, бикини, шампанском и бланманже.
Давно у нас с морем придуманная лавстори,
Но встрече в реале противится мой бюджет.
От мыслей об отпуске легкий мороз по коже —
Вот я растекаюсь мороженкой на жаре…
Но отпуск мне, правда, положен немного позже —
В чудесном промозгло-заснеженном декабре.
На море и ветер свежей, и прекрасней виды,
И ласковым котиком пятки лизнет прибой…
Здесь – холод собачий, авралы, начальник-гнида,
Долги по квартплате и творческий перебой.
Доев наконец-то остатки вчерашней пиццы,
Я прямо в халате без сил упаду в кровать.
Да ну это море! Вдруг вздумаю утопиться?!
В моем настроении лучше
Не рисковать.
Жди! До заката, до вторника и до июля,
Жди пару дней, пару месяцев, парочку лет.
Жди, Алевтина, Ирина, Мариночка, Юля,
Молча глотай черный кофе и кутайся в плед.
Жди в Петербурге, Рязани, Твери, Ярославле,
Жди на досаду друзьям и на радость врагу.
Жди, я сумею, смогу, пересилю, оставлю!
Пусть не сегодня, но завтра я точно смогу!
Ты ж понимаешь, что это мой крест и болото,
Все против воли: обманы, угрозы, шантаж.
Жди своего короля и счастливого лота,
Будут у нас и детишки, и рай, и шалаш.
Жди, даже если разлука кромсает на части,
Жди до последних веснушек, до первых морщин.
Жди! И дождешься меня, пенсиона и счастья.
Вечные клятвы «случайно» женатых
Мужчин.
Дни пестрят: поездки, встречи, лица.
Вечера же как один похожи:
Вновь пальто повешу просушиться
В холостяцкой маленькой прихожей.
Разделю еду, которой мало:
Хлеб себе, а колбасу котейке,
В магазин опять не заезжала —
Нет силенок, сели батарейки.
Вытру лужу – кран опять закапал,
Матернусь – как это все некстати.
Сняв остатки строгого мэйкапа,
Доползу до родненькой кровати.
Натяну повыше одеяло,
Захомячу дольку шоколада,
И вздохну блаженно и устало:
Хорошо хоть трахаться
Не надо!
Под солнцем кружится птичья стая,
Ты смотришь ввысь и грустишь немного.
А мы ведь тоже с тобой летаем —
За это чудо спасибо Богу!
И в Простоквашино, и в Париже
Летает каждый, железный принцип.
Глянь, все желают подняться выше
Над деревянным жильем провинций,
Над дешевизной и позолотой,
Над суетливой толпой столичной,
Но вот природа таких полетов,
Что характерно, весьма различна.
Различны ценности и мотивы,
Системы вылета и отсчета,
Различны цели и перспективы,
И ощущения от полета.
А Бог любовно следит за нами,
Жуя с улыбкой имбирный крендель…
Кого-то он наградил крылами,
Кому-то выдал волшебный
Пендель.
Я одинока, ну что тут поделать, горюшко.
Баба не замужем – тема давно избитая.
Пиво бельгийское пью, заедаю корюшкой,
Губы соленые, будто слезой умытые.
Все подружайки в пеленках, в борщах, в настурциях,
С кучей детей как наседки кудахчут-носятся.
Я же сегодня в Альпах, а завтра в Турции,
В темных очках на веснушчатой переносице.
Я, говорят, от досады и путешествую,
Платья и туфли скупаю, от горя бледная.
Жду мужика, как божественного пришествия,
Но ни рябой, ни косой не счастливит бедную.
Все говорят, что дала в личной жизни маху я,
Все гонят замуж – от Мурманска до Завидово.
Я пребываю в полнейшем, ребята, ах@е:
Это же надо так дьявольски мне
Завидовать!
Все сама в этой жизни, ну не повезло
С золотой повстречаться рыбкой.
Много было неправильных действий и слов,
Но вот самой большой ошибкой
Я считаю не первого мужа – как блин,
Первый муж может выйти комом,
Не затянутый послеразводовый сплин,
Не коктейль из текилы с ромом,
Не покупку поддельных духов по цене
Кристиановских благовоний,
Не роман с предыдущим начальником, не
ФеномЕн, пуловЕр и звОнит,
Не нырнуть в тихий омут, не выучив дна,
Не пожрать сухарей в кровати,
А купить в выходные бутылку вина,
И подумать:
Конечно, хватит.
Я читала в одном альманахе
О комфорте и личной свободе:
Чтоб отринуть сомненья и страхи
Стоит лишь прикоснуться к природе —
Наслаждаться снежинковым танцем,
Звездным небом, полей изумрудьем,
Любоваться рассветным багрянцем
И, что важно, дышать полной грудью.
Новый мир, я готова, алоха!
Задышу, как вулкан Фудзияма!
Но мешает глубокому вдоху
Ипотека в два с четвертью ляма,
Неуемные ссоры с начальством
За отсутствие премий полгода,
Бывший муж, что с отменным нахальством
До сих пор не дает мне прохода,
Дефицит теплоты и налички
[Без налички особенно туго],
Постоянные промахи в личном
И разлад с самой близкой подругой.
Презирая поток словоблудья,
Уточню в альманаховом топе:
Как, простите, дышать полной грудью,
Если я нахожусь
В полной жопе?
Весна рассыпалась сиреневыми искрами,
И в бело-яблоневой канула пурге.
Ах, как же хочется любви большой и искренней,
Но секса больше, намекает эстроген.
Дурманят запахом кустарники акации.
Вот бы в акации, как в стареньком кино,
И обнимать его, и страстно целоваться, и…
И… только некого – одна уже давно.
Хочу разврата, беспринципного и свежего,
Хочу в Париж – там каждый мсье знакомству рад.