— Вот здесь, ваше Темнейшество, — указал рукой демон на серые кучи пепла, которые были едва заметны в тени кустов каких-то хищных растений. — Отряд находился именно здесь. Вообще, судя по ауре, тут совсем недавно произошло какое-то побоище. Не может же быть такого, что наши столкнулись с монстрами, с которыми не смогли справиться.
— Нет, не может, — ровно проговорил Асмодей, подходя ближе и отметив про себя, что часть пепла уже разметало на многие десятки метров едва заметным ветерком.
Присев, он зачерпнул в ладонь то, что осталось от тринадцати воинов его гарнизона, и закрыл глаза. Последние минуты жизни павших демонов пронеслись у него перед глазами. Точнее, то, что они видели перед самой своей кончиной.
Демоны всего лишь наблюдали и не вмешивались, когда на тринадцатого и цесаревича набросилась целая стая тварей пустоши.
— Вот как, — протянул он, поднимаясь на ноги и вытирая руку об одежду своего прислужника. — Это уже интересно. Откуда у него взялся Лук Света, потерянный небесами ещё несколько веков назад? Зато теперь понятно, как он смог в одиночку убить столько тварей и демонов. Непонятно только, как он смог им воспользоваться? Несмотря ни на что, у его сущности демоническое начало.
Замолчав, Асмодей задумчиво посмотрел на красное небо и рассмеялся. Что именно его так развеселило, было очень интересно демону, сопровождающему своего князя. Но спрашивать об этом было равносильно подписанию себе смертного приговора, поэтому он благоразумно промолчал.
— Уходим. Мне есть ещё чем заняться.
— Как прикажете, ваше Темнейшество, — поклонился демон, и они в тот же миг вернулись в комнату, откуда переместились несколько минут назад.
— Так, мне нужно срочно переговорить с Фурсамионом. Он единственный, кто прошёл так далеко, и мне дико интересно узнать, как ему это удалось.
Дмитрий неловко повернулся и стиснул зубы, чтобы не застонать. Сидящая у его кровати Ольга встрепенулась и вскочила с кресла, обитого кожей, которое специально для неё притащили из кабинета физиотерапии. Дмитрий бросил быстрый взгляд на изящную девичью фигурку, все изгибы которой подчёркивала хирургическая пижама, и сжал кулаки. Эту пижаму Ольга выбрала из-за удобства, даже не подозревая, какое впечатление она в ней на него производит. Тем более что сама девушка заметила, стоило ей её надеть, как для мужчин, работающих в больнице, да и для приехавшей бригады, она тут же превратилась в невидимку. Они мгновенно перестали видеть в ней женщину, и Ольга решила, что данная униформа ей просто не идёт.
Тем временем очередная вспышка боли пронзила цесаревича, и Дмитрий всё-таки не выдержал и тихонько застонал. Ольга, услышав это, склонилась над ним. Её роскошные тёмные волосы были стянуты в тугой пучок, а сверху прикрыты полупрозрачной шапочкой. При этом открывалась шея, а прекрасные выразительные тёмные глаза казались ещё бездоннее.
— Я почему-то никогда не думал, что глубоко в душе являюсь поэтом, — Дмитрий отвечал тихо, глядя в эти глаза и видя в них обеспокоенность. Не вымораживающую жалость, а именно обеспокоенность.
— Тебе больно? — за этот час, что она здесь провела, Ольга уже отбросила все церемонии. Они были не нужны. Не тогда, когда она подавала жутко смущающемуся Дмитрию утку и с серьёзным видом записывала в лист, сколько он выделил жидкости. Это ей сразу же поручила делать Наталья Сергеевна перед тем, как пойти немного отдохнуть.
— Немного, — снова прошептал Дмитрий. Но на его высоком лбу Ольга заметили испарину и нахмурилась. Протянув руку, она коснулась влажной кожи. Лоб был холодный и липкий от пота.
— Почему ты мне врёшь? — прошипела она. Это ей Наталья Сергеевна тоже рассказала, как определять, насколько нехорошо себя чувствует пациент, особенно когда он по каким-то причинам пытается это скрыть. Ольга пристально посмотрела на монитор. Пульс подскочил до ста тридцати ударов в минуту, в то время как давление немного снизилось. — Дима, почему ты меня пытаешься обмануть? Сейчас не та ситуация, когда ты должен мужественно терпеть, как ты этого не понимаешь? — она выглядела такой хорошенькой, когда сердилась, что Дмитрий улыбнулся, несмотря на боль, и тут же охнул. Ольга нахмурилась ещё сильнее: — Насколько сильно болит и где?
— Сильно, — наконец, признался Дмитрий. — Как будто мне кишки выворачивают, пытаются вырвать из тела.
— Идиот! — она всплеснула руками и побежала к дверям палаты. — Я сейчас врача приведу!
Вскоре она вернулась с хирургом из приехавшей бригады. Высокий мощный мужчина быстро осмотрел цесаревича.
— Всё нормально. После такой операции боли могут возникнуть. Сейчас мы вам укольчики поставим, ваше высочество, а утром уже болеть будет меньше, — наконец сказал он, что-то записывая в лист, куда Ольга вносила множество разных параметров.
— Почему утром? — Дмитрий невольно нахмурился.
— Потому что вы сейчас уснёте, — объяснил хирург, повернулся к Ольге и протянул ей лист. — Вот, препараты мы все привезли, у вас всё должно быть в наличии.
— Эм, — Ольга схватила лист. — Я сейчас, — и она выскочила из палаты. К счастью, Наталья Сергеевна уже не спала. Она пила кофе в сестринской, параллельно убирая растрепавшиеся волосы под шапочку. — Дмитрию назначения сделали, — и она отдала старшей медсестре лист.
— Так, что тут у нас? Хм… — и она решительно направилась в палату. — Простите, вы уверены, что всё это нужно вводить? — спросила она, бросая лист на стол. — Хотите его загрузить?
— Давайте вы не будете со мной спорить, хорошо? — хирург сложил руки на груди. — Мне вообще непонятно, почему здесь нет нормального обезболивания. И где уже тот мальчишка, который оперировал его высочество?
— Мне тоже интересно, куда он убежал, — в палату зашёл князь Безносов. — В ординаторской его нет, а мне необходимо задать ему несколько вопросов. Но пока мы его ждём, позвольте мне задать несколько вопросов вам, — сказал он хирургу.
— Пройдёмте в ординаторскую, — хирург указал на дверь. — И в следующий раз не входите в палату интенсивной терапии хотя бы без халата, — добавил он и повернулся к Наталье Сергеевне. — Выполняйте назначения.
— Как скажете, — процедила медсестра. И принялась набирать в шприцы препараты.
— Почему вы так отреагировали на то, что мне назначили? — спросил Дмитрий, когда дверь за князем и хирургом закрылась.
— Эти препараты вас слегка загрузят, — Наталья Сергеевна задумалась. — Вы уснёте, и реакция будет немного заторможенной какое-то время.
— А знаете, давайте, — решительно сказал Дмитрий. — Возможно, так будет даже лучше, — при этом на Ольгу он старался не смотреть.
Наталья Сергеевна ничего не сказала, только подошла со шприцами в лотке и принялась вводить назначенные препараты. Уже после второго цесаревич почувствовал, как отпускает боль, а веки налились тяжестью. Да, так будет лучше. Во всяком случае, при заторможенной реакции он перестанет так остро реагировать на свою добровольную сиделку, и это явно пойдёт ему на пользу.
Дмитрий уснул, Наталья Сергеевна заполнила лист наблюдения и вышла из палаты, снова оставив Ольгу с ним наедине.
Оля подождала ещё немного, затем подошла к Дмитрию, долго вглядывалась в строгое красивое лицо, а затем быстро поцеловала в приоткрытые губы. После чего юркнула снова в своё кресло, стараясь унять бешено колотящееся сердце. На мгновение ей показалось, что за окном промелькнула какая-то тень, и она испугалась, что её мог кто-то увидеть. Но проверять не пошла, уверяя себя, что ей просто показалось.
Я вбежал в дом и схватился за дверной косяк, стараясь перевести дыхание. Так быстро и на такую дистанцию Денис, похоже, никогда не бегал, потому что я практически задохнулся и теперь стоял, пытаясь протолкнуть воздух в горящие огнём лёгкие.
— Денис, что случилось? — в коридор выглянула Настя с поварёшкой наперевес.
— Подожди, — я согнулся пополам и выдохнул, затем выпрямился. — Что ты сказала?
— Что-то случилось, или ты так сильно есть захотел, что чуть не сдох, пока бежал домой, — Настя осматривала меня с ног до головы. — Если что, ужин ещё не готов, так что зря бежал. Мог бы просто пройтись пешком, раз машину ждать не захотел.
— Я хочу не есть, я хочу жрать! Чувствуешь разницу? — тут мой живот начал громко урчать, выражая полное согласие с моими словами.
— Я чувствую разницу, но придётся немного подождать, — Настя улыбнулась.
— Подожду. И сделаю это с пользой для себя и всей этой земли, — пробормотал я и, обхватив Настю за талию, притянул к себе. Девушка только пискнуть успела. — Настюш, у нас есть оливковое масло? — прошептал я ей на ушко интимным полушёпотом.
— Есть, — она упёрлась мне в грудь поварёшкой, заставляя отпустить. — Зачем оно тебе?
— Я собираюсь спасти мир, — ответил я совершенно серьёзным тоном. — Не знаю, правда, удастся мне сделать это или нет, но я буду очень сильно стараться. И для этого мне нужно масло. И именно что оливковое.
— Тебе какое конкретно масло нужно? — деловито спросила Настя, проходя на кухню. Видимо, она решила, что масло зачем-то понадобилось в больницу, и больше не задавала вопросов. Правильно, может быть, старший из прибывшей бригады, которого я всё ещё в глаза не видел, сумел уговорить Диму не выделываться, и масло нужно, чтобы всем им пятки смазать. Может такое быть? Да запросто.
— Оливковое, я же сказал, — ответил я на вопрос с некоторым запозданием.
— Денис, — Настя высунулась в коридор. — Тебе нужно рафинированное или нефильтрованное масло?
— Эм, — глубокомысленно произнёс я, очень качественно зависнув на этом вопросе. — А в чём разница? — наконец спросил я, а девушка снова исчезла на кухне.
— Смотря для чего оно тебе нужно, — ответила Настя, гремя посудой.
— Как это для чего, я же уже сказал, мир спасти, — на грани слышимости ответил я и шагнул в сторону кухни. Как раз в этот момент Настя вышла, неся в руках две бутылки, в которых было налито масло. Оно запол