— Но… — Миша открыл было рот, вот только Глеб Леонидович на диалог не был настроен.
— Быстро, пока он ещё более-менее стабилен, — и он весьма демонстративно постучал по всё ещё светящейся змее. — Быстрее, Миша, не тяни время.
— С Хромцовым сами свяжетесь? — хмуро спросил Михаил, срывая с головы шапочку и засовывая её в карман.
— Да, — ответил ему Глеб. — Вас будут встречать. Шевелись, мать твою!
Миша сразу же вымелся из приёмника в сторону ординаторской, а Наталья Сергеевна принялась быстро собирать сумку экстренной помощи на всякий случай. Хотя я, если честно, не представляю, как Миша сможет помочь, если аневризма не выдержит тока крови и лопнет. Это же мгновенная смерть.
— Я здесь больше не нужен? — спросил я у Глеба, и тот отрицательно покачал головой.
— Ты молодец, — сказал он мне, ещё раз проверяя показатели монитора. — Прижизненно поставить расслаивающую аневризму далеко не каждому удаётся. Можешь себе в зачёт ещё одну спасённую жизнь записать. И иди уже домой. Мы здесь без тебя дальше справимся.
— Монитор не отдам! — заявила Наталья Сергеевна. — Я прекрасно видела, что вы на реанимобиле прикатили, у вас должен быть портативный, который на ведущий артефакт двигателя запитан. И инфузомат. Давайте свой, а я, так уж и быть, лекарствами поделюсь и даже зарядить помогу.
Я не стал слушать, о чём они говорят, и вышел в коридор. Змея на значке успокоилась и перестала гореть зелёным огнём, как только началась подготовка к транспортировке.
Перед тем как пойти домой, я заглянул к Дмитрию. Полог тишины или как там эта заглушка называется, уже убрали, но из палаты не доносилось ни звука.
Ольга стояла возле стола и тщательно заносила в лист показатели. В палате царил полумрак, монитор пикал в рабочем режиме, а Дима спал, слегка наклонив голову.
— Он устал, — ответила Ольга на мой вопросительный взгляд.
— Устал строить князя Безносова? — я подошёл к кровати и откинул тонкое одеяло, внимательно осматривая повязку. Не найдя на ней ничего криминального, снова укрыл Дмитрия и повернулся к сестре. — Оля, Диму накачали лошадиными дозами лекарств. То, что он вообще проснулся и сумел отчитать князя, можно засчитать за чудо. Скажи, у него есть недостатки?
— Ты у меня спрашиваешь? — взгляд Ольги был серьёзный. — Я не объективна, Денис. Мне казалось, что самый большой его недостаток — это то, что он Великий князь, — и она слабо улыбнулась.
— Ладно. Постарайся хотя бы подремать, — я заглянул в лист наблюдений, уточнил, что всё в порядке, и побрёл на выход.
Возле крыльца меня ждала Мурмура. Она ходила возле лука, охраняя его. Надо же, вытащила из больницы! Молодец! Я только сейчас начал вспоминать, что просто бросил его в коридоре, когда мы неслись в сторону приёмника, и так и забыл о нём. И не вспомнил бы, если бы сейчас не увидел. Подняв лук и закинув его за спину вместе с колчаном, я посмотрел на курицу. Это ко мне она может переместиться, а вот попасть домой только ножками или же у меня на руках. Я вздохнул и протянул руки, решив проверить, насколько далеко распространяется её неприязнь ко мне. К удивлению, курица выбрала второй способ и, замахав крыльями, запрыгнула ко мне на руки. Я же с тоской огляделся. К крыльцу подъехала машина. Это был тот самый реанимобиль, о котором говорила Наталья Сергеевна, и на нём повезут сейчас Кротова в отделение сосудистой хирургии.
Нашей машины нигде не было видно, так что идти домой всё-таки нужно было пешком. Тяжело вздохнув, я поправил лук, поудобнее перехватил Мурмуру и пошёл домой. Когда я уже подходил к небольшому забору, огораживающему территорию больницы, во двор лихо зарулила машина и остановилась возле меня. Из неё выскочил Сергей и махнул рукой.
— Садитесь, Денис Викторович. Сейчас вас быстро до дома довезут, — крикнул он, почему-то всё время глядя на те самые раскрытые ворота, через которые машина и заехала на территорию. — Давайте быстрее, а то вдруг машина нам понадобится. Вызов, например, срочный…
Он не успел договорить, а я не успел сесть в машину, как на территорию вбежала молодая женщина, не старше двадцати пяти лет на вид. Одета она была, правда, очень странно: на ней был халат на три размера больше, чем нужно, а вокруг бёдер намотана шаль. И это летом, когда даже вечером жара не отпускала.
— Эх, не успели, — простонал Сергей, а женщина подскочила ко мне, остановилась и, уперев руки в бока, заголосила.
— А ну, вертай всё как есть, ирод проклятущий! А голос был очень приятный. Я, конечно, ещё не слишком долго нахожусь в Аввакумово, но не слышал ни разу, чтобы кто-то из жителей говорил таким грудным обволакивающим голосом.
— Э-э-э… — протянул я, разглядывая красивое личико. — Не понял. Я что-то должен вернуть?
— Верни мне мои годки прожитые. Я не хочу снова в девках бегать! — и она начала на меня наступать, потрясая кулаком. — Отжила я своё, хватит!
— Кто это? — я повернулся к Сергею. — И что ей от меня надо?
— Это Алевтина Тихоновна Кольцова, — громким шёпотом ответил Сергей. — Вы же сами меня к ней отправили, чтобы узнать, как дела обстоят.
— Я тебя отправил к… — и тут я замер, уставившись на Алевтину. — Быть того не может! — только и смог пробормотать, разглядывая красотку. Это что же, я своей дикой смесью неоформленной силы, замешанной на демонической ауре и силе лука, вернул бабке молодость? — Охренеть! — высказавшись, я покрепче прижал к себе Мурмуру, смотрящую на бывшую бабку, выпучив глаза. — Сергей, определи Алевтину Тихоновну в палату. Завтра мы её обследовать будем, чтобы понять, можно это как-то исправить или нет. Если она, конечно, не передумает.
Глава 17
Над входной дверью нашего дома горел фонарь. Уже во дворе Мурмура вывернулась у меня из рук и соскочила на землю, после чего побежала прямиком к конюшне. Я только головой покачал и побрёл в дом.
В доме было темно. Решив, что Настя меня не дождалась, я прошёл в комнату, сунул лук под свой диван и решил сходить на кухню. Может быть, мне оставили немного рагу?
Уже в коридоре я услышал шум, приглушённые ругательства и увидел очень тусклый свет, исходящий, похоже, от одной свечи. Я рывком открыл дверь и столкнулся с Настей. Девушка держала в правой руке большой разводной ключ, а в левой подсвечник с единственной свечкой.
— Ой, Денис, а я уже испугалась. Тебя нет, Мурмуры нет, Барона я тоже никак найти не могу…
— Поэтому ты потушила свет, взяла в руки что потяжелее и пошла встречать непрошеных гостей? — поинтересовался я, рассматривая ключ в её руке и вспоминая, за что её сослали в Аввакумово в качестве наказания.
— Нет, конечно, — ответила она. — Тем более что света в кухне нет. Ты забыл, что мышь перегрызла провод?
— Где Егорыч? — тихо спросил я её, протягивая руку и забирая тяжеленный ключ. А про мышь я действительно забыл, погрузившись с головой в проблемы с Асмодеем.
— Не знаю, — ответила Настя почему-то шёпотом. — Наверное, на конюшне вместе с Бароном. А я вот…
— Так, и зачем тебе ключ? — тихо спросил я, глядя сверху вниз на запрокинутое личико девушки и проклиная про себя тот день, когда отказался ехать на каменоломни или куда там меня староста хотел отселить.
— Я хотела кран починить, — Настя продолжала смотреть на меня и не спешила отодвигаться.
— Что ты хотела сделать? — я даже головой помотал, пытаясь сообразить, о чём она говорит.
— Кран хотела починить. Вода капает, и это так противно по нервам бьёт. Даже до второго этажа этот противный звук достаёт, — Настя продолжала говорить громким шёпотом.
— Зачем ты сама это хотела сделать, если в доме двое мужиков кроме тебя живут? А ещё есть одно подобие мужчины в виде призрака, который когда захочет, может вполне сносно воздействовать на предметы физически? И ответь мне, как ты хотела это сделать? — я потряс злосчастным ключом.
— Я не знаю, просто где-то читала, что нужен разводной ключ. Правда, я так и не поняла, что нужно откручивать, но ничего, пара проб и ошибок и пойму, — ответила Настя. — Да и сомневаюсь, что там можно хоть что-то ещё сломать и сделать хуже. А сама… Так ты постоянно на работе. Наверное, устал, как собака. А Степан Егорович сюда почти что не заходит.
— Настя, ты… У меня слов нет! — я покачал головой.
— Ну вчера вечером со шлангом как-то сама справилась, правда, вместо изоленты взяла обычный пластырь. Но так даже лучше, потому что никакой течи не стало, — проговорила она ещё тише, будто сделала что-то противозаконное. — Его тоже мыши, наверное, перегрызли, — зачем-то добавила она, продолжая смотреть на меня, практически не мигая.
— Воду перекрой, — отодвинув её, я пошёл к злосчастному крану, который тут же принялся чинить, пытаясь зафиксировать в памяти, что нужно посмотреть на этот шланг, пока ничего критического не произошло. И где она какой-то шланг взяла?
Краны я чинить умел сам, своими руками, даже без каких-либо своих демонических штучек. Ну, почти. На моей съёмной квартире ещё в Аду кран подтекал примерно… Да всегда он тёк! Я его раз в две недели чинил, запомнив на всю оставшуюся жизнь, что если применять свою силу, то ломался он гораздо быстрее, чем если всё делать просто ручками. Ад такое поганое место! Даже для коренных жителей никаких поблажек никогда не делают.
Добравшись до проблемного места, я вытащил уплотнительную манжету. Я так и думал, что дело в ней. Новой у меня не было, зато у меня был дар. Я даже не стал демоническую ауру призывать. Благо бытовых заклинаний выучил в поезде даже больше, чем боевых. Тщательно рассчитанный вектор приложения силы лёг на уже подготовленное заклинание, и я пустил его в уплотнитель. Уже через пять минут кран был собран, и вода снова запущена.
— Ну вот, — и я протянул Насте ключ. — Честно понятия не имею, что ты пыталась им открутить, учитывая, что когда я пришёл, то света даже такого, не увидел. Из этого можно сделать вывод, что ты на полу в это время была, скорее всего, под раковиной.
Она вспыхнула и закусила нижнюю губу. Я проследил за этим жестом. Вот гадство-то какое! Я очень сильно устал, скорее морально, и мне очень сильно хочется отвлечься. А тут интимный полумрак, красивая девушка, которая мне нравится, и она так близко… Я резко отпрянул от неё. Почему мне кажется, что это я сейчас подвергаюсь ис