кушению?
— Денис, ты кушать хочешь? — она нахмурилась, видя мою не совсем адекватную реакцию.
— Да, было бы неплохо, — пробормотал я, почти на ощупь добрался до стола и сел, сложив руки на коленях.
А может, ну его? Зачем сдерживать себя? Тем более что мы всё равно в итоге придём или в одну постель, или же я отхвачу по морде разводным ключом, который до сих пор находится рядом с ней, и уйду жить на конюшню.
Поели мы молча. Как оказалось, Настя ждала меня и не ужинала. Я же только головой покачал. Рагу было вкусным. Я навернул целую тарелку и слегка осоловел. Так, надо дойти до ванной, принять душ и завалиться спать. Надо же, никогда не думал, что буду с таким нетерпением ждать начала нового учебного года, чтобы очутиться уже в казарме, точно зная, что меня никто не дёрнет в больницу.
— У тебя тут крошка, — Настя протянула руку и дотронулась до уголка моих губ. Я перехватил тонкое запястье и нагнулся. Всё, я не железный, в конце концов!
И всё-таки я дал ей немного времени, чтобы отодвинуться или как-то остановить меня. Но Настя сидела, не шевелясь, и не сводила с меня пристального взгляда. Тогда я наклонился ещё сильнее и легко поцеловал её. Девушка тихонько выдохнула и закрыла глаза. Я начал углублять поцелуй…
Телефонный звонок прозвучал на редкость громко и резко, заставив отпрянуть друг от друга.
Настя приложила руки к щекам и смотрела на меня широко распахнутыми глазами, я же думал только о том, что сейчас с удовольствием придушил бы того болезного, которого так не вовремя притащил Сергей. Фельдшера бы не тронул. Если это существо из Аввакумово убрать, то с начальства станется меня на весь следующий год сюда устроить, чтобы обучался на практике, так сказать.
Вскочив со стула, я метнулся в коридор, потому что телефон продолжал надрываться.
— Давыдов! — рявкнул в трубку, да так, что на том конце Анечка пискнула от неожиданности. Даже я почувствовал слабенькую волну демонической ауры, которая рванула от меня в стороны, спровоцированная раздражением. Но девушка быстро пришла в себя и деловито заговорила.
— Денис Викторович, не нужно так реагировать. Я понимаю, вы устали, как и все мы. Но нам сейчас не вы нужны, а Анастасия Сергеевна, — бойко сказала Анечка. — Машина за ней уже выехала.
— Что случилось? — догадался спросить я.
— Серёжа притащил идиотку шестнадцати лет, решившую от неразделённой любви покончить с собой путём отравления, — радостно сообщила Анечка. Паники в её голосе не было, значит, там не критическая ситуация. Я посмотрел на свою змею. Не светится.
— И чем она пыталась отравиться? — не то чтобы мне было любопытно, хотя кого я обманываю, мне действительно было любопытно.
— Оциллококцинумом, — ответила Анечка и хихикнула.
— Чем? — я попытался представить, как вот этим можно отравиться, и не смог.
— Я же говорю, идиотка. Выбрала в мамкиной аптечке что-то со страшным и длинным названием, написала записку, что во всём виноват Вася, и принялась засовывать их в себя. Сожрала две упаковки, всё это встало колом в желудке, даже не начав растворяться. Теперь надо промывать, чтобы уже убрать из организма. Я даже не видя её, мог с уверенностью сказать, что Анечка закатила глаза. — Мы бы сами её промыли, но протокол есть протокол, тем более что девчонка несовершеннолетняя. Поэтому нам нужна Анастасия Сергеевна, сами понимаете.
— Понимаю, — я покосился на Настю, стоящую рядом со мной и старательно слушавшую, что говорит Анечка. Слышимость была отличная, и мне не нужно было напрягаться и пересказывать то, что мне только что сказали.
— Мы ждём, — добавила Анечка и отключилась.
Я осторожно положил трубку, сдерживаясь, чтобы не швырнуть её, и посмотрел на девушку.
— Похоже, этот чёртов староста знал, что делал, когда селил нас в одном доме, — наконец после почти минутного молчания сказал я. — С этой работой нашей нравственности ничто не угрожает.
— Денис… — начала Настя, но я только покачал головой.
— Я ни о чём не жалею и не обещаю, что не буду к тебе приставать, — перебил её с самым серьёзным выражением на лице.
— Давай потом это обсудим, — вздохнув, сказала она и, развернувшись, пошла к выходу из дома.
Я же смотрел, как она уходит, затем яростным движением взлохматил волосы. Хорошо, что у нас дальше одного поцелуя дело не зашло, иначе сейчас точно кто-то мог бы пострадать.
Дверь за Настей закрылась, я же пошёл на кухню. Посмотрел на стол и покачал головой. Девчонка успела за такой короткий промежуток времени убрать посуду, помыть её и добежать до меня, послушав, зачем её куда-то вызывают.
— М-да, Денис. Вот так всякие смертные и попадаются, — пробормотал я вслух и побрёл в ванную. Программа минимум у меня, как оказалось, не изменилась: нужно принять душ и спать уже завалиться.
Стоя под тугими струями, я начал расслабляться. Опершись на стену руками, подставил под воду плечи и спину, закрыв глаза. Ни разу в жизни не испытывал подобного опустошения и теперь не знал, что с этим делать.
Лёгкий холодок окутал всё моё тело, проникая даже через горячую воду.
— Вот не до тебя мне сейчас, старый извращенец, — проговорил я, не открывая глаз. — Не думал, что ты и за мальчиками в душе подглядываешь. Учти, я не потерплю, чтобы кто-то копался в моём нижнем белье, я в этом плане немного брезгливый, — громко проговорил я, не дожидаясь, пока дядюшка проявится. Знаю, зачем он заявился, нотациями своими занудить меня хочет. — Спасибо за помощь, кстати. Ты, как всегда, оказался прав с диагнозом, — добавил я. Призрак так и не проявился. Постепенно в комнате стало вновь тепло, и из-за этого контраста я даже немного взбодрился.
Решив, что хорошего помаленьку, протянул руку, чтобы выключить воду, но тут в ванной стало очень светло. Яркий, какой-то обжигающе белый свет ударил по глазам, заставляя зажмуриться, а сквозь всё нарастающий шум в голове раздался женский голос: — Моё имя Гадариэль, и я ангел небесный.
От неожиданности я чуть не свалился, и это было бы совсем нехорошо, потому что в этом случае совершенно точно ударился бы затылком обо что-то твёрдое и… привет, Асмодей, я вернулся! В каком только виде, вот в чём вопрос. С другой стороны, пернатые что, сами решили пойти на контакт с опальным демоном? Не душ, а общественная баня какая-то без смотрителя.
— Что тебе от меня нужно? — в принципе, отвечать можно было мысленно, но, проговаривая слова вслух, я сам себя успокаивал. Сердце билось в каком-то сумасшедшем ритме, и я никак не мог дотянуться до крана, чтобы выключить уже воду.
— У меня к тебе просьба, Денис, — проворковала Гадариэль. — Очень близко от тебя находится весьма ценная для нас вещь. Но я не могу явиться на землю в своём истинном обличье.
— А я здесь причём? — я всё ещё не понимал, что ей надо от меня. Гадариэль… Знакомое имечко.
Перед глазами встала картина трёхлетней давности, когда мы с ней схлестнулись на одной земле. Противная особа, мерзкая, старающаяся выслужиться перед своим начальством. Кто там у них сейчас в опале. Гавриил? Плохо. Очень плохо. Принципиальный тип, с ним не договоришься и миром не разойдёшься.
— Позволь мне воспользоваться твоими глазами, чтобы всё как следует рассмотреть. Позволь войти в твоё тело, чтобы через тебя и вместе с тобой свершить благое дело, — вкрадчиво проговорила пернатая.
— Чего? — я аж опешил. До этого быстро прокручивал про себя варианты решения проблемы, которые были один абсурднее другого, но сейчас в голове в этот момент начала биться одна-единственная мысль: они не знают. Не знают, что в теле Дениса Давыдова нахожусь я. Им зачем-то нужно, чтобы именно Денис поделился своим телом в качестве парадно-выходного костюма. Только вот хрен им всем! — Пошла отсюда на хер, шамотра пернатая! — рявкнул я, немного придя в себя и выключая воду. — Это тело занято! Убери от него свои загребущие лапы, извращенка!
— Я не понимаю… — в голосе прозвучала растерянность. — Я не чувствую одержимости…
Свет погас, шум в голове мгновенно затих. Я прислонился лбом к стене. Ангелы очень чувствительны к таким моментам, они прекрасно чувствуют, есть в человеке душа или её нет, а такое настойчивое внимание к моей персоне могло означать только одно: у меня каким-то образом появилась душа или какой-то её аналог. И также, как и падшие, типа Асмодея, ангелы пытаются давить только на тех, кто в данный момент находится в эмоциональном раздрае. И что мне сейчас с этим знанием делать? Проклятые пернатые, как же я вас ненавижу!
Я решительно выбрался из ванной, уже по привычке обмотав бёдра первым попавшимся под руку полотенцем. Эта тварь сказала, что ей нужна какая-то вещь, находящаяся рядом со мной. Небесные цацки обычно реагируют, если кто-то из хозяев рядом находится.
Зайдя в комнату, я огляделся по сторонам и замер на месте, потому что из-под дивана выбивался, быстро тускнея, серебристый свет. Да ну на хер! Не может такого быть!
— Что значит, у тебя не получилось? — Гавриил сузил глаза и начал подниматься из-за стола, слушая доклад своей назначенной помощницы. Она свалилась прямо на его стол, когда он пил свой обеденный кофе, и теперь что-то лепетала о неудачной попытке вторгнуться на землю под номером тринадцать.
— Это место лишено как нашего внимания, так и внимания Адской канцелярии. Люди не верят в демонов и ангелов, поэтому что-либо доказать им практически невозможно, — Гадариэль вздрогнула, когда Гавриил стукнул кулаком по столу, не сводя с неё такого яростного взгляда, которому позавидовал бы сам Владыка Ада.
— Я спрашивал тебя не об этом, — процедил он. — Ты нашла лук?
— Да. Но подобраться к нему не смогла. Не в истинном своём обличье, — тряхнула она головой. — Те, к кому я взывала о помощи, отказывали мне. Кроме одной женщины. Но я не смогла выполнить её просьбу в обмен на вместилище.
— Она всю жизнь грешила и теперь захотела попасть на небеса? — прищурился Архангел. Ему сейчас предстояло отчитываться перед начальством в том, что не он смог забрать вещь, принадлежавшую небесам у какого-то обычного человека. Что с ним за это сделают, он старался даже не представлять. Потому что хуже того места, где он сейчас находится, на Небесах просто не существует. — И что, это проблема? Две заявки, подпись у секретаря Всевышнего, и может хоть сегодня переместиться к нам. И мне всё равно, что скажет Адская канцелярия на это. За ними тоже слишком много косяков в последнее время.