— Ты предлагаешь мне спрятаться на земле под номером тринадцать? — недоверчиво спросил Мазгамон.
— И переждать бурю. Асмодей не любит, когда просто так, ни за что, покушаются на его перспективных подчинённых, — на этот раз вполне серьёзно произнесла Пхилу.
— Сейчас, когда Асмодея нет, никто не сможет никуда переместиться. Пхилу, ты же знаешь, что нужна его виза, — произнёс опальный демон после того, как обдумал слова суккубы. — В общем, не рискуй своими сбережениями. Мне всё равно из этого всего не выкрутиться.
— Не так давно Велиал отправлял меня на эту землю, чтобы поговорить с Фурсамионом, и я совершенно случайно забыла отдать ему маячок. Я такая забывчивая! — суккуба махнула рукой. — Ну я же девушка, мне простительно.
— Тебе да, а Велиалу? — Мазгамон прищурился.
— О, ему сейчас не до маяка. Он всё ещё не может пережить того позора, который настиг его на этой земле. По-моему, Велиал вообще о нём забыл. — Пхилу взяла Мазгамона под руку и потащила за собой к выходу из архива Канцелярии. — Так ты в доле? Я тебе скажу, когда вернутся большие мальчики, и заодно притащу Фурсамиону его выигрыш, чтобы он сильно не орал. Твой бывший командир может быть таким гадким, когда злится.
— Я в доле, — решительно сказал Мазгамон. — Вот ключ от моей банковской ячейки, там хранятся все мои сбережения. На квартиру нормальную копил, — зачем-то сообщил он, уже добровольно идя за Пхилу в отдел перемещений. Сейчас ночь, и там, по идее, не должно было никого оказаться.
— Я знала, что ты местами очень благоразумный демон, — проворковала Пхилу, вталкивая его в ближайшую кабину и активируя маячок. С этим артефактом не нужно было ждать вызова или перемещаться по координатам. А самое главное, перемещение при помощи маячка не фиксировалось ни на каких уровнях, и его невозможно отследить.
— Пхилу…
— Я приду, чтобы поделиться радостной новостью, — и Пхилу чмокнула Мазгамона в щёку. — Мы станем сказочно богаты. Да, Фурсамион в приступе паранойи защитил свой дом просто до неприличия. так что постарайся выбрать вместилище понадёжнее.
— Знаю, — и Мазгамон закрыл глаза, настраиваясь на перемещение на землю номер тринадцать, которая становилась для него практически уже родной.
— Михаил, — произнёс Люцифер, разглядывая брата, которого не видел несколько веков. По его сопровождению он только лишь мазнул взглядом, отмечая, что вместе с Михаилом сюда заявились ещё трое архангелов, включая вечно чем-то недовольного Гавриила.
— Люцифер, — наклонил голову Михаил.
— Странное место ты выбрал для разговора, — поморщился владыка Ада, разглядывая огромную пустошь, покрытую толстым слоем пепла.
— Первая земля, не пережившая начатый нами апокалипсис. Не хочу, чтобы эту судьбу повторил ещё один из миров, слишком много потом мороки и бумажной волокиты. Тебе ли не знать, — усмехнулся Михаил и сделал шаг вперёд, приближаясь к Люциферу. — Остановись, Люцифер. Ты идёшь против законов Отца.
— Мне плевать на законы Отца, — как можно пренебрежительнее ответил Люцифер. Стоявшие позади него Велиал, Асмодей и Азазель переглянулись, ощущая, как вокруг них сразу начал сгущаться воздух.
— Демона нельзя исцелить и исправить, это против… Да это против всего, включая законы здравого смысла! — воскликнул всегда сдержанный Михаил.
— Не попробуем, не узнаем, не так ли? — улыбнулся Люцифер, пристально глядя в глаза старшего брата.
— Люц, — Михаил махнул рукой. — Тебе что, мало обычных ангелов? Да больше половины можно сбросить с небес, было бы желание. Подбирай в своё удовольствие.
— Я не понимаю, в чём проблема-то? — вспылил Люцифер. — Мы на ваши райские кущи не покушаемся…
— Да ещё бы ты на небеса покушался! Давай договоримся здесь и сейчас: когда придёт время, мы вместе предстанем перед твоим демоном, зададим ему всего один вопрос и не будем развязывать войну из-за его ответа. Тем более что наши силы здесь равны, — мягко проговорил Михаил, продолжая смотреть в глаза Падшему брату.
— Но вмешиваться в его жизнь и подталкивать в нужную сторону мне никто не запретит, — сжал губы Люцифер.
— Как и нам, — искренне улыбнулся Михаил. — И да, верни контракт, который мы обсуждали. Он заключён не по правилам, ты это знаешь, а срок жизни того Кутузова подходит к концу, но до сих пор никто в небесную канцелярию его не передал.
— Я распоряжусь. Скорее всего, запрос где-то в архиве завис, — поморщился Люцифер. — Вся эта бюрократия начинает утомлять.
— Не говори, а ведь её придумали у вас. До сих пор не могу понять, за что нам досталось это наказание! — покачал головой Михаил, возвращаясь к своему сопровождению. — Мы ведь можем иногда общаться, не доводя до конца света человеческие миры.
— А в мёртвом мире нет соблазна что-то развязывать. Скучно, — выдохнул Люцифер, поворачиваясь к Асмодею. — Возвращаемся. И найдите уже этот контракт, иначе Гавриил поселится у меня в конференц-зале и напрочь испортит ауру своим присутствием и кислой мордой.
Глава 22
Мы уже почти добрались с Настей до дивана, оставляя на полу одежду, когда раздался грохот распахнувшейся двери, и громкий женский голос с порога заорал:
— Фур… Как там тебя… Денис! Помоги мне! Ты должен мне помочь и спрятать!
Я замер, пытаясь усмирить зашедшееся в дикой пляске сердце. Настя испуганно посмотрела на меня, а потом быстро нагнулась, хватая с пола мою рубашку.
— Ты что, дверь не закрыла? — шёпотом спросил у неё.
— Я не помню, — она закусила губу, пытаясь дрожащими руками натянуть рубаху. — Может быть. Не думала просто, что мы сразу же…
— Ага, не снимая шубы, — саркастически прошептал я, резко разворачиваясь ко входу в комнату и закрывая девушку собой.
Раздались быстрые шаги. Посетительница сначала пробежала по коридору до кухни, потом вернулась обратно. Послышался звук открываемой двери. Похоже, она пыталась найти меня в ванной. Дверь захлопнулась.
— Денис, мать твою! Ну где же ты? — шаги приблизились. — А, вот проход, — и в комнату влетела Кольцова Алевтина Тихоновна. — Ну наконец-то! Почему ты не отзывался?
— Ой, Алевтина Тихоновна! — пискнула за моей спиной Настя, судя по всему, судорожно застёгивающая пуговицы.
— Не время лелеять свои комплексы, — Кольцова заломила руки. — Меня нужно спасать, а он развлекается в это время с девицами! Это ты во всём виноват. Это из-за тебя у меня сейчас жуткие, буквально смертельные проблемы! — и тут она посмотрела на лежащий неподалёку на полу элемент женского белья. — Ну, тебя, конечно, можно в какой-то мере понять…
— Алевтина Тихоновна, какого, простите, хрена, вам здесь надо? — процедил я, складывая руки на обнажённой груди, стараясь не обращать внимания на странное поведение бабки. Она недавно сделку заключила, всякое может произойти после такого. Может, у неё от радости великой чердак протёк?
— Денис… А, ладно, — Кольцова махнула рукой. — До тебя, похоже, не доходит. Неудовлетворённость — она такая, сразу мозг начинает тормозить. Фурсамион! Спрячь меня!
— Какого… — я резко приоткрыл ауру и уставился на Алевтину Тихоновну. — Твою мать! — появилось острое желание побиться головой о стену, потому что предо мной стоял Мазгамон, который почему-то изменил своему любимому Юрчику и решил воспользоваться телом Кольцовой.
— Фурсамион…
— Заткнись лучше по-хорошему, — прошипел я, делая шаг вперёд. — Как ты сюда прошёл? Дом защищён.
— У этой бабки контракт, идиот! — завопил Мазгамон. В теле Кольцовой его истерики выглядели ещё более отвратительно. — Если у вместилища действующий контракт, то многие правила на него не действуют. Ты что, забыл? Этот блок снят намеренно. И это правильно, как ещё иной раз выполнять свою часть, если многие такого просят… Тебе не кажется, что тебе пора таблеточки попить какие-нибудь? А то что-то с памятью твоей стало, Фурсамион, раньше ты не страдал забывчивостью.
— Заткнись, — снова попросил я этого кретина замолчать, чувствуя, что ещё две-три секунды, и просить я перестану. Желание убить этого козла возрастало просто с неприличной быстротой.
— Денис, что происходит? — из-за спины до меня донёсся напряжённый голос Насти. Её рука дотронулась до моей обнажённой спины, и мышцы под ней судорожно сократились. — Алевтина Тихоновна сошла с ума?
— Да, похоже на то, — процедил я. — Сейчас доберусь до телефона и сдам её в соответствующее заведение с мягкими стенами и стильными рубашечками с длинными рукавами. Заодно её там так спрячут, что ни демоны, ни ангелы не найдут.
— Фурсамион, ты должен мне помочь, — Мазгамон сделал шаг в мою сторону.
Прямо за окном прогремел гром, сверкнула молния, и ворвавшийся в приоткрытое окно ветер потушил половину свечей. В комнате и так не было светло, сейчас же она и вовсе погрузилась в полумрак.
— Ты не понимаешь, о чём я тебе говорю? — тихо спросил я, стараясь абстрагироваться от вида Кольцовой.
— Ой, да ладно, — Мазгамон махнул рукой. — Расскажи уже всё этой куколке. В конце концов, ты с ней спишь. Подло с твоей стороны скрывать от подруги, кто ты такой!
— Если ты вот прямо сейчас не заткнёшься… — я почувствовал, как меня начинает захлёстывать злость, и демоническая аура, ничем не сдерживаемая, расправляется на полную мощь.
В комнате стало очень жарко, а на стенах начали возникать ледяные узоры. Но я не обращал на них внимания, хотя краем незамутнённого сознания понимал, так быть не должно! Пахнуло Преисподней, жар принёс лёгкий запах серы, который тут же сменился свежим запахом озона.
Блеснула молния, и на стенах появились длинные, изломанные, гротескные тени. Я развернул ауру, и на мгновение мне показалось, что принимаю истинный облик. На четвёртом уровне у многих демонов появляются крылья, и я повёл плечами, словно пытаясь их расправить. Это, конечно, не ангельские пёрышки, но тоже выглядят вполне интересно.
Настя вскрикнула, выскочила из-за моей спины и попятилась. При этом она смотрела не на меня, а на стену, где, скорее всего, появилась моя тень.