— Иван… — она высунула голову из-за угла, помахав мне рукой.
— Ты, блин… совсем дура? — естественно, я сначала подошёл совсем близко, а только потом шепотом высказал свое искреннее несогласие с ее методами действия.
В ногах у девчонки лежал фашист, рядом валялся автомат. Похоже, он караулил дверь, которую я только теперь смог разглядеть.
— Некогда ругаться. Говорю, времени мало. Нам нужно попасть внутрь. Потом ещё вернуться и выходить за пределы Калинина. Городские патрули предупреждены о том, что четверо человек покинут город, следуя по определенной дороге. Идём.
Лиза нагнулась, залезла рукой в карман спящего фрица, а он, естественно спал, всё-таки не зря бабка-демон ещё полгода назад говорила, что девчонка сильна, похоже научила ее своим фокусам, а затем вытащила из штанов немца ключ.
— Подтащи его сюда. Ближе к двери.
Я послушно выполнил указание блондиночки.
Вообще, конечно, возникало странное и раздражающее ощущение. Девчонка явно ориентировалась в происходящем лучше меня. И это было плохо. Во-первых, в подобной ситуации хотелось бы держать все под контролем самому. Так приучен мозг. Но при этом, я вполне понимал, пока нахожусь в теле восемнадцатилетнего Иваныча, не имеющего и сотой доли необходимого опыта, толку от меня ноль, по сути. Поэтому, сколь сильно не хотелось бы тряхнуть девчонку за шиворот и сказать, что сделаю все сам, сейчас лучше прижать задницу и поступать, как она говорит.
Лиза осторожно вставила ключ, повернула его и потянула дверь, которая совершенно бесшумно, на удивление, открылась. В полумраке смутно виднелись порожки, ведущие вниз. Девчонка без малейших сомнений рванула вперёд. Я матернулся все же вслух, но двинулся следом. В конце концов, она знает, что делать. А вот я, к сожалению, нет.
Когда ступени закончились, мы оказались в помещении, напоминающем погреб. Но самое волнительное, в углу сидел человек. И это реально было волнительно. Вот уж чего-чего, а такого поворота я точно не ожидал.
— Отец Алексей… — Лиза подошла к незнакомцу совсем близко, опустилась перед ним на корточки, а потом потрясла за плечо.
Тот в ответ, тихо застонав, поднял голову, которая до этого практически лежала на его груди.
Не смотря на плохое освещение, которого, можно сказать, и не было, лишь сверху, от раскрытой двери падал далёкий свет фонаря, было видно, что лицо человека сильно помято. Мягко говоря. Волосы, грязные и заскорузлые, падали на лоб, а борода была вроде как вырвана кусками. На улице почти зима, и в подвале, прямо скажем, совсем не тепло, однако из одежды на незнакомце имелись в наличие только рубаха и штаны. Обувь вообще отсутствовала.
— Отец Алексей, я Лиза. Это — Иван. Посмотрите.
Мужик перевел мутные глаза с девчонки на меня. И дальше было очень странно. Он вдруг улыбнулся, приоткрыв разбитые губы так, что стало видно, там и зубов-то половины нет, а потом хриплым, если слышным шепотом сказал.
— Пришел… хорошо. Надеялся.
Честно говоря, я вообще перестал что-либо понимать. Однозначно этот тип знал Иваныча в лицо. Его взгляд, не смотря на несомненный факт, что человека били, причем достаточно сильно, словно посветлел от того, что он видел перед собой деда.
Я плохо мог его рассмотреть в деталях, но создавалось ощущение, священник, а очень вряд ли в любом другом случае девчонка назвала бы его «отец Алексей», был не сильно старый. Даже быстрее, можно сказать, молодой. Не старше тридцати. Он с трудом оторвался от стены, на которую облокачивался спиной, сидя прямо на земляном полу, а потом стянул с шеи простой обычный крест на грубой верёвке и протянул его мне.
— Бери, — шикнула Лиза, видя мою растерянность.
— Какого черта… — меня все это ужасно выводило из себя. Никто ни слова не сказал, что мы найдем какого-то непонятного батюшку, который, на секундочку, обрадуется Иванычу, как второму пришествию.
— Да бери же. Надо уходить, — распсиховалась девчонка.
— Ну, знаешь… — Тем не менее, в свою очередь протянул ладонь, принимая крест из рук священника. Как только эта вещь оказалась у меня, он облегчённо вздохнул и обмяк, видимо, снова отключившись.
— Все. Идём, — Лиза встала на ноги и направилась к ступням.
— Хрен там! — Я перегородил ей дорогу.
— Прямо сейчас ты говоришь, кто это такой, откуда он знает Иваныча и почему ждал его здесь. Не вздумай врать! Прямо сейчас. В двух словах. Слушаю.
Достали все эти игрища. Да, момент совсем не подходящий, но сколько можно то? Я вообще, простой, обычный человек. Жил, никого не трогал. Дед свое отбыл и ушел. Все. Ушел в приличном возрасте. Плохо, хорошо, но он назначение на этой земле выполнил. Почему нас, ни меня, ни его, не оставят в покое?
— Иван, надо уходить, — девчонка нервничала и оглядывалась на открытую дверь.
Вполне понятно. Судя по всему, в договоренности с фон Боком, который велел ей идти со мной и Мацкевичем, точно никакие священники не фигурировали, а значит, объяснить столь внезапные новшества будет сложно. Думаю, если нас сейчас здесь застанут, к Лизоньке вопросов будет гораздо больше, чем ко мне. Я то что? Враг и без того. Рисковано ли вставать в позу именно в данный момент? Конечно. И по большому счету, естественно, брал блондиночка на понт. Но ещё точно знаю, в условиях опасности, она может что-то и поведает. Как только мы окажемся за пределами Калинина, не дождусь ничего. Опять будут туманные изречения, в том числе, до тошноты надоевшее «поверь, так лучше». Не хочу больше никому верить.
— Я слушаю. В двух словах, — я стоял на пути Лизы и обойти она меня не могла. А все ее штучки на Иваныча не действуют. Она бы, может, и хотела их применить, но только знает, ничего не получится.
— В двух словах не выйдет, — девчонка взяла меня за локоть. — Давай потом поговорим. Пожалуйста.
— А-а-а… Ну, ок.
Я сунул крест в карман, потом подошёл к священнику, наклонился, обхватил за талию, поднял, и закинул бесчувственное тело себе на плечо.
Он был худой, небольшого роста. Считай, мешок картошки понесу. Слава богу, Иваныч два дня питался, как на убой, и спал крепким богатырским сном. Силы есть.
— Что ты делаешь? — Лизонька аж ногой топнула от злости.
— Вам с бабкой нужна была одна вещь. А я беру ещё другу вещь. Которая необходима мне.
— Это не вещь! Это — человек! И мы не можем взять его с собой. Нас поймают, — голос Лизоньки звенел толи от приближающихся слез, то ли от того, что она в данную секунду ненавидела меня за упрямство всеми фибрами души.
— Ну, так ты же — ведьма. Сделай так, чтоб не поймали. Я беру его с собой. Он сам мне все расскажет, когда сможет. Вам без меня не обойтись. Вот и позаботься, чтоб всё было ровно.
Обошел Лизоньку, которая теперь стояла между мной и выходом, а потом направился к ступеням, собираясь подняться наверх.
— Дурак! Понял? Ты — дурак. Всех нас погубишь, — блондиночка бежала сзади, судя по интонации голоса, искренне желая мне сдохнуть прямо сейчас. Есть подозрение, если бы не крест в кармане, который очень уж нужен Наталье Никаноровне, вполне могла бы огреть меня чем-нибудь по башке. Это у них семейное. Так ее плющило от злости.
— Нет. Не погублю. В нашей компании лучшая ведьма всех времён и народов. Хотите получить свое, дайте мне мое.
Вышел на улицу, покрутил головой. Пока что никого поблизости нет. Но зато, прямо напротив входа, на очень хорошем расстоянии от оного, двор всё-таки огромный, стоит грузовой автомобиль. Тот самый, на котором мы сюда добирались. Судьба, не иначе.
— Отлично. Говоришь, немцы на выезде предупреждены? Так понимаю, у тебя имеются какие-то документы, пропуск или нечто подобное?
— Там не указано наличие груза в виде человека.
— М-м-м… очень жаль. Было бы проще. Ну, ничего. Ты девочка умненькая, придумаешь что-нибудь. Сколько там времени осталось? Минут пять до следующего патруля? Ну вот должно хватить, чтоб добежать до дома и вернуться с Мацкевичем, а также той дамой, которая сейчас составляет ему компанию. Жду вас в машине.
Я прямым ходом направился к «полуторке», как ее называла Наталья Никаноровна. Лиза что-то сказала мне вслед. Такое, что приличным девушкам не стоит произносить вслух. Но тратить время, которого и без того не было, на лишние препирательства не стал. Все равно бесполезно. Я решил однозначно непонятного священника вывезти отсюда в Москву. Нужен бабке-демону крест, значит, расстарается, чтоб всё было хорошо.
Девчонка рванула с места, словно заправский спринтер. По моему настрою она уже поняла, что ни отговорить, ни уговорить меня не получится.
Дошел к машине, затем закинул бессознательное тело в кузов. Морозно. Помрет ещё по дороге от переохлаждения. Немного подумал, стянул теплый тулуп, найденный в доме Натальи Никаноровны, который использовал вместо пропавшей шинели. Форму вообще, кстати, не обнаружил ещё утром. К счастью, звезда Давида, прежде лежавшая в кармане военных штанов, обнаружилась под подушкой. Похоже, бабуля позаботилась. Сам согреюсь в кабине, когда поедем. Тулуп пригодится этому бедолаге. Хорошо, что хотя бы он есть. Забрался в грузовик и подтянул Алексея в дальний угол. Затем укутал его так, чтоб в первую очередь прикрыть босые ноги. Снова оглядел двор. Когда мы шли на аудиенцию с фон Боком, обратил внимание на мешки, сваленные неподалеку. Они, к счастью были на месте. Быстро рванул в сторону интересующих меня кулей.
В этот момент послышался немецкий говор. Патруль, похоже. С разбегу запрыгнул на гору пока ещё не знаю чего и скатился за нее. Была щель между кладкой и забором. Из-за угла показались два немца. Очень прекрасно, что не из-за того, где благополучно отдыхал усыпленный Лизой караульный. Хорошо, что здание было достаточно большим, и расстояние от одного конца до другого выходило весьма немаленьким. Не знаю, через сколько обнаружат вырубившегося фрица. На нем, конечно, следов постороннего вмешательства нет, и Лиза, выходя из подвала, успела закрыть снова дверь на замок, а ключ сунуть ему в карман. Однако, сам то он тоже не идиот. Проснется, теоретически должен проверить пленника. Я бы проверил, если бы очнулся после внезапно накатившего сна, да ещё когда он приключился параллельно с появившейся блондиночкой.