— Ничего себе… Твоя соседка крутая? Смотри, чуть ли не раскланялся, — Игорь хмыкнул, а потом потянулся к телефону и набрал номер ребят, которые находились неподалеку в фургоне, напичканном системами слежения и прослушки. — Ну, что там? Сидят, разговаривают? Ясно, значит появился коллекционер. Странно. Как это мы его упустили. Сейчас подойдем.
Чекист скинул звонок и кивнул мне на дверь.
— Вылазь. Присоединимся к парням.
Я послушно выбрался наружу. Вылазь, так вылазь. Кто ж против? Конечно, там оно поудобнее будет.
В фургоне находились трое. Поэтому с нашим появлением стало значительно теснее.
— Что тут? — товарищ капитан по-хозяйски приблизился к аппаратуре, рядом с которой сидел пацан в наушниках, лет двадцати пяти на вид.
— Да ничего. Обсуждают какую-то особенную вещь. Который не «наш» предлагает ее купить. Который «наш», то ли ломается, то ли цену набивает.
— Вот он идиот… А книга? Книга где сейчас?
— Лежит на столе в специальном футляре. О ней который не «наш» спросил в первые же минуты. Очень ему интересно. Говорит, феноменальная вещь. Типа, инструкция работы всех ведьм хрен его знает на протяжение скольких лет. Правда, судя по всему в эту информацию он не особо верит, но однозначно считает, что фолиант практически бесценен в силу своей древности и репутации. За покупку этой штуковины даже не заикается, говорит, у него денег, типа, не хватит. Но хотел бы, конечно. Заполучить.
— Чудно… — протянул Игорь, хотя судя по интонации, ничего чудесного в этом как раз не видел. — И тот, который «наш», одаренный, так сказать, раструбил по всему интернету, что эта самая бесценная древняя книга будет присутствовать на встрече, как третий ее участник почти.
— Ага, — пацан усмехнулся. — Весь и-нет пестрит. Особенно всякие специальные каналы.
Я слушал их разговор вполуха. Помимо специальных микрофонов, распиханных по пятаку, где ужинал Мацкевич со своим «коллегой», имелась ещё связь с камерами видеонаблюдения в заведении. Гбешник ухитрился договориться с владельцами ресторана, хотя, быстрее думаю уместны слова «заставил», «принудил», «шантажировал».
Соответственно, целый ряд экранов показывал нам зал, где находились посетители. И вот там как раз было то, что привлекло мое внимание. Конечно же, речь о Наталье Никаноровне. Бабуля с дельным видом занимала один из столов. Перед старухой стоял бокал вина, по крайней мере, похоже на то, и тут же был кот. Жирная скотина реально расположилась прямо рядом с бокалом. Сидел в виде «копилочки», обернув хвост вокруг своей откормленной задницы.
Чуть в стороне стояла тарелка с нарезкой из сыра и вяленого мяса. Рядом — ваза с фруктами. Наталья Никаноровна каждые пять минут подносила бокал к губам, делала глоток и жмурилась от удовольствия. Вот оно, самое главное отличие демонов от людей, по которому их всегда можно опознать. Они не просто едят, не просто получают удовольствие от наших, человеческих продуктов, приготовленных и поданных в виде блюд, она наслаждаются вкусом, смакуют его, пытаются сохранить в памяти. Оно и понятно. Если верить тому же Люциферу, в моменты его настоящих откровений, он неоднократно говорил, что в аду ничего подобного даже рядом нет. Поэтому они так рвутся испытать все возможности, доступные нам, если находятся среди людей.
При этом Наталья Никаноровна была совершенно спокойна. Даже сказал бы, довольна. Хотя, за все время я ни разу ее в другом состоянии и не видел. С Мацкевичем друг на друга они вообще не смотрели. Будто не знакомы. Генрих Эдуардович, склонив голову к плечу, внимательно слушал, как сидящий напротив седовласый мужичок интеллигентного вида заливался соловьём о какой-то редкой вещице, имевшейся у Мацкевича в коллекции. Благодать и лепота. Но у меня от этой картины внезапно появилось и начало расти чувство тревоги. Вся сцена, разыгравшаяся перед моими глазами, словно была прелюдией. Ожидание чего-то более важного.
— Объект появился! — один из парней ткнул пальцем в соседний экран, на котором виднелся вход в ресторан.
Я моментально переключил внимание. Так и есть. Совершенно в открытую, не прячась, не стесняясь, в заведение вошла Лиза. Выглядела она на сто баллов. Строгий брючный костюм подчеркивал все достоинства ее фигуры.
— Вообще охренела девка, — выдал стоявший рядом Игорь. Он впился глазами в изображение, наблюдая, как Блондиночка походкой «от бедра» двигается в сторону зала.
Не согласиться с ним было сложно. Это — верх либо тупости, либо наглости, вот так откровенно явится в ресторан, будто чисто поужинать забежала.
Лизонька, не останавливаясь, прошла в сторону Мацкевича, на ходу взяла свободный стул и уселась напротив Генриха, закинув ногу на ногу. Никогда не видел, чтоб девчонка вела себя настолько уверенно. Она, конечно, и прежде скромняжкой не была, но сейчас я наблюдал высокомерную, наглую, жёсткую, а главное — опытную стерву. Это не моя Лиза. Это, как раз, та Лиза, которая прожила почти сотню лет и за ее плечами охренеть, какой багаж.
— М-м-м… Елизавета… Неожиданно… — Мацкевич отложил вилку и нож, которыми собирался разрезать кусок стейка, только что, принесенного официантом.
— Ой, перестаньте, Генрих Эдуардович. Сомневаюсь, что для Вас наша встреча была неожиданностью. Не просто так ведь Вы прятались три года за границей, а теперь явились, да ещё и с книгой, — Лизонька, усмехнувшись, кивнула в сторону специального квадратного футляра, сделанного ровно под печатное издание, может только чуть больше размером.
— Я за границей не прятался, Елизавета. Я там жил. Прятались Вы тут, в своей стране, у себя на Родине. От сотрудников вашей доблестной полиции, — Мацкевич был все так же удивительно спокоен и благодушен.
— Твою мать… — Это высказался товарищ капитан за моим плечом.
— Что будем делать? — один из парней отодвинул полу пиджака и взялся за кобуру.
— Да щас! Там гражданских херова туча. Вот поэтому я и был против. Только кто же меня послушал. И начальство такое умное. Нормально все, не посмеет она открыто заявится. Будет ждать на выходе или по дороге. Девка на всю голову отмороженная. Идём, Иван. Попробуем старую добрую систему переговоров.
Капитан с огромным энтузиазмом рванул вылазить из фургона. А вот я бодрости его духа не разделял. Потому что весь расклад мне не просто не нравился. В голове колокольным набатом долбила паника. Что-то не так. Неправильно.
Но оставаться в фургоне было вообще уж тупо, поэтому, естественно, я последовал за Игорем.
Когда мы оказались внутри ресторана, первое, что бросилось в глаза, это странное состояние его гостей. Они просто сидели с каменными лицами и настолько прямыми спинами, будто их сейчас придут проверять на степень строгости осанки. Но больше всего пугало выражение глаз. Пустота. Ощущение возникало, что люди даже не заснули, а будто выключились. Как роботы.
— Ух ты, вот и те самые доблестные органы пожаловали, — Лиза бросила фразу, не оборачиваясь.
Мы, конечно, особо и не скрывались с капитаном, но все же, как она поняла, кто именно забежал в зал. Живыми в этом царстве мертвецов, а у меня реально было чувство, что я в музее восковых фигур, оставались только Мацкевич, сама девчонка и Наталья Никаноровна со своим гадским котом. Бабуля, как ни в чем не бывало, продолжала посасывать винишко. Кот вообще просто развалился на столе. Только что яйца не вылизывал. Наверное, это претит его демонским понятиям, а то бы точно занялся.
— А Вы, Генрих Эдуардович, шалун. При нашей прошлой встрече смогли меня убедить, будто и правда являетесь внуком. Я поверила. — Лизонька снова переключилась на Мацкевича.
В руке девчонка держала какой-то предмет. Вернее, он, этот предмет, лежал на столе, а Блондиночка накрывала его ладонью.
— Гражданка Долгорукова, сейчас медленно встанете с поднятыми руками, — Игорь решил, раз свидетелей, можно сказать, не имеется, в силу их вынужденного равнодушия к происходящему, то можно не церемонится.
Капитан достал оружие и теперь целился практически девчонке в затылок. Я стоял рядом, пока ещё плохо соображая, как лучше поступить. С переговорами, боюсь, у чекиста не выйдет. Слишком Лиза уверенно себя держит.
— А то что? — она все так же не оборачивалась, разглядывая лишь Генриха, который ответно пялился на нее. — Иван, ты бы объяснил этому чрезвычайно милому, но ужасно глупому мальчику. Не надо пытаться пугать ведьму. Кстати, если рассчитываешь на ту старую тварь, которая сидит за несколько столов от нас и скалится, то зря. Она ничего сделать мне не сможет. Во-первых, как ты помнишь, принцип невмешательства. Смешно, да? Быть самым могущественным существом и не иметь возможности прихлопнуть зарвавшегося человека, как муху. Ирония вселенной. Во-вторых, из-за этого.
Лиза убрала руку и я, наконец, увидел, что лежало на столе. Крест. Тот самый крест, который в свое время отдал мне Алексей. Только сейчас одна его сторона была заточена, как маленький острый колышек.
— Лиза… — я обошел Игоря, который, судя по недовольному пыхтению и злому выражению лица, немного удивился нашему с девчонкой знакомству. Хотя бы хватило ума ничего не высказывать сейчас, в данную минуту. А то подобные сцены смотрятся очень пошло и наигранно.
— Что, Вань?
Видел только тыльную сторону ее шеи, благодаря поднятым в прическу волосам, и часть лица.
— Зачем ты это делаешь? Скажи. Просто объясни, зачем тебе книга? Хочешь уничтожить, да?
В этот момент со стороны столика, за которым сидела Наталья Никаноровна, раздался хриплый смех.
— Иван… что ж ты такой наивный… — бабка-демон покачала головой, потом отставила пустой бокал в сторону, достала из ридикюля коробок спичек, портсигар, оттуда вытащила папиросу, именно папиросу, не сигарету, и закурила, сделав глубокую затяжку.
— Так, я не понял, Симонов… — чекист, наконец, сорвался. — Это что, мляха муха, за общество друзей по интересам. Я тебе два часа про объект рассказывал, а ты тут, похоже, со всеми и без меня знаком? И бабка… Слишком осведомлена особа для простой соседки, даже для очень крутой соседки.