- Я тоже помогу в поисках! - раздалось вдруг звонкое. Вдова О'Бёрн стояла, выпрямив отчаянно спину и сжимая маленькие кулачки. Взгляд её пылал огнём; в нём было столько искреннего сострадания, что на мгновение эта женщина показалась мне необыкновенно красивой. - И слугам прикажу!
Конечно, теперь и я не могла остаться в стороне.
- Хорошая мысль. Я тоже отправлю слуг на поиски. И, думаю, не лишним будет заручиться поддержкой Управления. Мистер Уолш? - обернулась я инспектору, сжимая рукоять трости.
Он сглотнул, и глаза у него забегали. Святая Роберта, если он сейчас промямлит что-то вроде "мы поду-умаем", я стукну его этой самой тростью!
Ничтожество.
- А куда мне деваться, - пробормотал Уолш. И добавил громче: - Думаю, Управление обязано поучаствовать, да. Всем добровольцам - милости прошу к нам, подходите после похорон. А ежели кто видел Беллу, тоже подходите, нам любое слово полезно.
- Надеюсь, и я могу чем-нибудь помочь? - спросил отец Марк, так утягивая священнический шарф, что он сделался похож на удавку.
И тут же предложения посыпались, как из ведра:
- И я!
- Я её вчера видел, у реки, могу рассказать!
- А я у неё пуговицы покупала, она ещё днём с коробом по округе ходила!
- Конечно, поищем девочку! Я сыновей позову!
- А я собак своих приведу! У них нюх - ух! Авось найдём!
- И я, и я!
Влади уже взял себя в руки и теперь вполголоса обсуждал с Уолшем подробности. Нана с независимым видом поглядывала на деревенских, но чувствовалось, что огромная ноша, давившая на нее, исчезла. Эллис за моим плечом то ли ругал Лайзо, то ли хвалил его на свой, особенный манер...
А сам Лайзо улыбался широко - и смотрел отчего-то на меня.
Странное чувство.
Похороны закончились очень быстро - почти неприлично для таких мероприятий. А потом началась жуткая суета. В итоге командование взял на себя Эллис. Он распределял между людьми участки для поисков, опрашивал свидетелей, носился везде и находился, кажется, в десятке мест одновременно - кого бы я ни спросила, где детектив, всякий указывал в свою сторону. Лайзо же почти сразу отвел Нану подальше, они переговорили и куда-то пропали.
Что касается меня, то поначалу я пыталась помогать Эллису, но он вскоре бросил в сердцах:
- Ехали бы вы домой, леди, пока и с вами не случилось что-нибудь в этом хаосе!
И я послушалась, как ни удивительно.
Впрочем, не бегать же мне в юбках по здешним болотам в поисках пропавшей девушки?
Я думала, что обедать придётся в компании одной только Мэдди, но, к моему удивлению, в зал спустились и Оуэн, и Эвани, хотя они вроде бы уехали в поместье Шилдса.
- Энтони заболел, - коротко пояснила Эвани и вздохнула: - Мне позволили подняться к нему только потому, что он очень просил. Но, честно скажу, это было... страшно. Он сейчас мечется в бреду, то узнает меня, то называет мамой. Я просидела с ним полчаса, читая вслух, а он потом вдруг заплакал и сказал, чтоб я больше не приезжала, "потому что хорошая", и отдал мне роман о принце Гае и ещё одну какую-то книгу... Кажется, её написал сам сэр Шилдс.
- А сэр Шилдс? Что он сказал?
Сердце кольнуло, стоило вспомнить Энтони. Бедный мальчик... Его отец говорил что-то об обострениях, но я не думала, что всё настолько серьёзно.
- Сэр Шилдс помчался в Бромли, за врачом и лекарствами, - ответила Эвани и нахмурилась. - Как можно было сына оставить одного! Конечно, в доме есть слуги, но когда дети болеют, им нужно внимание родителей.
Я только плечами пожала.
- Скорее всего, врача найти нелегко, уговорить его приехать - ещё сложнее, да и слуги могут что-нибудь напутать с лекарствами... Наверное, он решил сделать всё сам, для надёжности. Не нам судить сэра Шилдса, ведь он выхаживает сына уже два года, а мы - просто случайные гости.
На лицо Эвани набежала тень.
- Понимаю. Просто, леди Виржиния... Как же больно чувствовать себя беспомощной!
Тут нечего было возразить.
Вечер прошёл беспокойно, как и ночь. Меня преследовали дурные сны, слышалась постоянно песня Лайзо - "Нет со мною сестры, солнце погасло светлое..." - и на языке чудился солёный привкус. Уже перед рассветом я не выдержала, встала, оделась и решила собственноручно сварить кофе, чтобы немного успокоиться. Но, проходя мимо гостиной, услышала голоса и передумала.
- ...собираемся и возвращаемся туда, где потеряли след. Надеюсь, что ночью там никто ничего не затоптал, - судя по голосу, Эллис превозмогал зевоту.
Брэдфорд отвечал более живо - похоже, он выспался:
- Не думаю, друг мой. Мы же оставили там сторожевого, одного из людей Уолша...
- Это-то меня и беспокоит, - мрачно откликнулся детектив. - Такие идиоты если нарочно ничего не испортят, то из лучших побуждений - непременно. Виржиния, не стойте под дверью, подслушивать нехорошо!
Я толкнула створки несколько сильнее, чем хотела - от раздражения.
- А вы, Эллис, не забывайте, что находитесь в моём доме, у меня в гостях... Я, между прочим, всего лишь хотела сварить себе кофе.
- Скучаете по своему "Старому гнезду"? - закивал Эллис участливо. Я присмотрелась к нему - и передумала сердиться. Оживший труп и то выглядел бы лучше! У меня закралась мысль, что этой ночью детектив не ложился вовсе.
- Отчасти. Есть новости?
Эллис помрачнел.
- Есть, и прескверные. В лесу, в овраге, где-то между деревней и поместьем Хэмблов мы нашли короб с лентами и пуговицами, которыми Белла торговала в деревне. Кто-то вспомнил, что она хотела зайти к Кэтрин Хэмбл и отдать ей кое-какие мелочи, заказанные уже давно. А в получасе ходьбы от этого места, на тропе, собаки нашли несколько клочков ткани и явные следы борьбы. Похоже, Беллу схватили именно там, а короб уже выкинули подальше, чтобы избавиться от улик. Если бы с утра шел дождь, то мы бы ничего не нашли, а так - повезло, - вздохнул Эллис и уставился на меня исподлобья. - Виржиния, скажите честно, вы думаете, что девушка ещё жива?
Я открыла рот - да так и не смогла ни слова из себя выдавить. В груди словно всё смерзлось в кусок льда от недобрых, тягостных предчувствий. Детектив вдруг каким-то беспомощным и бесконечно усталым жестом закрыл ладонями лицо.
- Вот и я думаю так же, - произнес он глухо. - Вот и я...
Поиски продолжались целую неделю.
Нельзя сказать, что они уж совсем никаких результатов не дали. В глубине леса умные собаки нашли платок пропавшей Беллы - яркий, красный с чёрным. Однако местонахождение самой девушки оставалось тайной. Надежда таяла не по дням, а по часам, редел строй добровольных помощников Эллиса. Сначала мельник вспомнил о делах, потом владелец паба, затем начали расходиться и остальные.
Только гипси и подчинённые Уолша продолжали методично прочёсывать округу. Но это не могло продолжаться вечно - каждый новый виток поисков лишь оттягивал неизбежное.
И вот сегодня утром Эллис наконец-то признал, что Белла, скорее всего, мертва, и найти её не удастся.
Не знаю, как другие, я ощутила постыдное облегчение. Пустые надежды иногда выматывают сильнее, чем горе, и легче смириться, оплакать, отпустить, чем ждать месяцами того, кто уже не вернется. Но для меня; мне Белла была чужой, просто новой невинной жертвой отвратительного убийцы. А Влади... Впрочем, не знаю, что чувствовал он. Лицо его оставалось таким же угрюмым и невыразительным, как в тот день, у церкви. Говорят, что когда Эллис сообщил, что поиски окончены, Влади лишь кивнул и ушёл прочь - с прямой спиной и стиснутыми до боли зубами, и от него, словно жаром от натопленной печи, веяло глухим отчаянием.
А над деревней повисло душное облако страха.
Эллис приказал ввести новые правила: не ходить по одному женщинам, детям и старикам; отлучаясь надолго, подробно описывать близким свой будущий путь; не принимать от людей подозрительных никакого угощения. Поползли слухи о "звере-убивце", смерть Элизабет Доусон обросла страшными подробностями - хотя, признаться, действительность была страшнее любых слухов. Эллис ворчал, что теперь преступник, если в нём осталась капля разума, должен затаиться, то есть убийства прекратятся.
Но меня не оставляло жутковатое ощущение, какое появляется в тот краткий миг, когда ты уже оступилась на лестнице, потеряла равновесие - но ещё не упала. Предчувствие боли, увечья... чего-то страшного и неизбежного. Я вздрагивала от малейшего шороха, а когда заметила, что руки у меня временами начинают трястись, то приказала подавать себе не чёрный чай и кофе, как обычно, а настой ромашки, мяты и валерианы.
Вот и сейчас, во время полуденной трапезы, превратившейся незаметно в подобие военного совета, напиток в моей чашке отдавал успокаивающей травяной горечью. Эллис же пил крепчайший кофе без сахара и устало излагал в десятый раз версию исчезновения Беллы. Кажется, внимательно слушали детектива лишь я да доктор Брэдфорд. Эвани сказалась больной и вовсе не спускалась к чаю, а Мэдди, по обыкновению, больше интересовалась десертом, нежели беседой. Оуэн отговорился делами, а Лайзо... Лайзо, несмотря на то, что мнение мое о нем несравненно улучшилось после достопамятной речи на деревенской площади, оставался всего лишь водителем и обедал со слугами.
- Мы восстановили почти весь маршрут Беллы в тот злополучный вечер, - голос Эллиса был хриплым уже который день. - Девушка вышла из табора с утра с коробом за плечами, в котором находились всякие мелочи на продажу и несколько особых заказов. Лесные травы и ягоды для настоек леди Пауэлл, вышитый платок для мисс Питман, невесты сына мистера Уолша, отрез ткани на платье и пуговицы для леди Хэмбл. Белла решила сначала обойти деревню, а потом уже отправляться в поместье. Ах, да, с самого утра она ещё пробовала зайти к миссис О'Бёрн, но та не пустила её на порог, - прищёлкнул Эллис пальцами, на мгновение оживляясь. Но потом вновь продолжил так же монотонно: - Но миссис О'Бёрн не имела ни возможности, ни мотива совершить все эти убийства... Так вот, Белла обошла деревню, погадала кое-кому, продала несколько мелочей и отправилась к Хэмблам. Было это около шести вечера. К сожалению, давать показания баронет отказался и жене своей не позволил. Сказал только, что "никаких грязных гипси здесь не было". А факты между тем указывают на обратное. Белла совершенно точно дошла до ворот, но вот заходила ли в поместье - неизвестно. Хэмбл всё-таки баронет, - скривился Эллис. - Врываться к нему против его воли и без бумаги из Управления я не могу. Ничего, вчера я написал в Бромли, попросил их там поторопиться с досье на нашего баронета и с разрешением провести обыск. Не хочет пускать меня по-хорошему - объявлю его главным подозреваемым.