Готова поклясться, что, стоило мне выскочить из гаража, как Лайзо, этот мерзавец, беззвучно рассмеялся. Ничего. В следующий раз я не стану сообщать ему об изменениях в расписании сама, а пошлю миссис Стрикленд. Ручаюсь, один мрачный взгляд, на которые она необыкновенна щедра - и Лайзо и думать забудет о том, чтобы расхаживать в таком виде по гаражу. Мало ли, кто может внезапно зайти!
Как бы то ни было, но ровно через полчаса автомобиль ожидал меня в указанном месте. Лайзо, в безупречно отглаженной рубашке, в жилете и других, чистых брюках стоял рядышком, беспечно покусывая травинку.
- Прошу, - галантно он распахнул дверцу передо мною.
Я чопорно кивнула и села в автомобиль.
- Едем в деревню, к Управлению спокойствия. И не торопитесь - после дождей дорога в скверном состоянии.
- Слушаюсь, леди.
Мотор загудел. Автомобиль тронулся с места. Я смотрела в затылок Лайзо, и молчание отчего-то меня тяготило. Чем дальше - тем больше.
- Как продвигается ваше расследование, господин Маноле?
- Никак. Множество мелких обмолвок, но ни одного стоящего слова, - пожал плечами Лайзо. - Уже подумываю о том, чтобы спросить Уллу напрямую, не видела ли она чего странного.
"Улла". Он уже зовёт её так фамильярно! И ведь наверняка она сама позволила ему. Думать не хочу, при каких обстоятельствах.
- И как, есть надежда на честный ответ?
- Почему бы нет, людям-то верить надо? - откликнулся он со вздохом. - На крайний случай, есть и методы не вполне честные...
- А может, преступные? Такие, как этот ваш приворот?
Я прикусила язык, да поздно - колкие слова уже слетели с языка.
Лайзо удивлённо оглянулся на меня через плечо.
- А чем приворот-то преступный? Может, платок на память подарить или брошку - тоже преступление?
Внутри у меня словно кипящая волна поднялась - раздражение, лишь едва-едва не переходящее во что-то большее.
- "На память" подарить что-то - это совсем другое. Приворот - это хуже убийства, потому что он искажает намерения души... - Я поняла, что в порыве праведного гнева начинаю заговариваться, и поправилась: - Так, кажется, гласят народные поверья. Даже если на самом деле приворотов и не бывает, даже само намерение заполучить чьё-то расположение таким путём - преступно.
От неожиданности Лайзо рассмеялся:
- Вы, видать, слушали страшные сказки, леди, а с настоящими ведьмами не знались. А то всякая, даже такая, как Улла, вам бы рассказала, что "узелок на память" потому так и зовется, что воспоминанья навевает. А какие - тут уж от человека зависит. Коли есть любовь - то любовную истому. А если нет ничего, только пустота и холод - так на камнях цветы не растут, хоть ты целую горсть семян кинь вместо одного зернышка. Такие узлы, бывало, жены мужьям в дорогу давали, чтоб мужнины глаза на девиц других не смотрели... А, что говорить, вы всё одно - не верите в это мракобесие, - и только тут я заметила, что хотя Лайзо улыбался, глаза его были сумрачны. - Скажите лучше прямо: вы хотите напомнить мне об ошибке, леди... или же поговорить?
- Тут не о чем говорить, мистер Маноле. - Я отвернулась к окну. - Просто мне хотелось быть уверенной, что вы не сделаете ничего, что бросит тень на мою репутацию. Не забывайте, что вы состоите на службе у графини Эверсан-Валтер.
- Не забываю ни на мгновение, - без тени иронии ответил он. - И... это честь для меня.
Я не нашлась с ответом, в кои-то веки. Лайзо тоже некоторое время хранил молчание, а потом задал вопрос из тех, что неизменно влекут за собой неловкость.
- Леди, скажите, вы злитесь на меня за ту ошибку?
- Это была не ошибка, мистер Маноле, а подлый, бесчестный поступок - и неважно, что он не повлёк за собой никаких последствий. А подлость я не терплю. Как и увлечение всякой мистикой, к слову, - добавила я едко, давая понять, что разговор закончен.
Но Лайзо упрямо не желал видеть намеков.
- Тогда можете не беспокоиться за мисс Урсулу - её мне и привораживать не надо. Она что кошка влюбчивая.
Я вспылила.
- Возможно, миссис О'Бёрн не слишком мне нравится, однако же она вдова и почтенная женщина, имейте к ней уважение! В конце концов, какими бы ни были её чувства, они искренние. А вы играете с нею!
Лайзо остановил автомобиль, заглушил мотор и развернулся ко мне полностью.
- Если вы только слово скажете, леди Виржиния, - произнёс он тихо, - и я этим же вечером Эллису скажу, чтоб он сам вокруг Уллы хороводы водил. И выспрашивал у неё про преступника, как ему вздумается. Он же детектив, Короне служит. Пусть вот и допрашивает свидетельницу. Вдруг она сразу всё расскажет? А нет, так у Эллиса и свои способы есть. Посидит Улла денек в камере, в тюрьме... Зато чувства её никто не оскорбит, а подлец Лайзо Маноле её не обманет.
Мне захотелось заслониться от его взгляда хоть чем-нибудь - веером, рукой. А ещё лучше - оказаться сию минуту в особняке, подальше отсюда.
- Вы хотите сказать, что, обманывая эту женщину, совершаете благородный поступок? - холодно произнесла я.
Лайзо усмехнулся.
- Зачем же за словами-ширмами прятаться? Говорите прямо уж - не обманываю, соблазняю. Это ведь вам не нравится? Это, а не обман?
Я вздохнула и опустила глаза. Видит небо, терпение моё не бесконечно.
- Вы уволены.
- Я... что?
- Вы уволены, мистер Маноле. Вечером мистер Оуэн выплатит вам жалованье за этот месяц. Не беспокойтесь, я не стану вычитать деньги за те дни, которые вы не доработали. - Я вышла на дорогу и захлопнула дверцу. Получилось, пожалуй, слишком громко. - Будьте любезны, возвращайтесь в гараж. До вечера вы свободны.
После дождей дорога размокла. Местами лужи подсохли, но земля оставалась склизкой. Ботинки порой соскальзывали, но я старалась шагать уверенно и спину держать прямо. Зубы сводило от кислой злости.
Да как он смеет разговаривать со мной, как с равной? Как будто я какая-нибудь уличная торговка цветами!
- Леди Виржиния, подождите!
Я даже не обернулась, только ускорила шаг. В конце концов, до деревни рукой подать, можно было бы и не брать автомобиль. Но так не хотелось идти по грязи! Ничего, миссис Стрикленд вечером почистит ботинки.
- Леди Виржиния! Ай, да чтоб меня...
Хлопнула дверца автомобиля. А через несколько секунд голос Лайзо раздался у меня за спиной:
- Леди Виржиния, погодите! Вы не испытываете меня?
- Какие испытания? Оставьте.
Догнал. Совершенно бесшумно и так быстро... Мне стало не по себе, и я упрямо стиснула зубы. О, Небеса, если он схватит меня за локоть - точно пущу в ход свою трость!
Но Лайзо поступил умнее. Он просто забежал вперед и посмотрел мне в глаза. Не заступая дорогу, не пытаясь остановить... Я остановилась сама.
- Почему, леди Виржиния? - негромко спросил он.
- Потому что вы говорите "леди", но не понимаете смысла этого слова, - так же тихо ответила я. Рукоять трости до боли врезалась в ладонь. - Вы не знаете своего места. Вы дерзите. Не знаете, когда следует остановиться. Говорите то, что не стоит произносить вслух. Я бы закрыла на это глаза, поступай вы так по глупости, но вы умны, мистер Маноле. Не вам нужно спрашивать "почему", а мне. - Лайзо сощурился, но ничего не сказал, и я продолжила: - Вчера, когда я готовила кофе, миссис Макленнан долго рассказывала, какой вы замечательный молодой человек. Учтивый, почтительный... Да и в особняке слуги отзывались о вас исключительно хорошо. Даже мистер Спенсер признал, что у вас есть неплохие задатки, а его похвала дорогого стоит. И вот вопрос, мистер Маноле: почему лишь я не удостоилась простого уважения?
- Потому что вы не видите меня, леди.
- Что? - мне показалось, что я ослышалась.
- Вы не видите меня. С тех самых пор, как Эллис назвал моё имя, - твёрдо произнёс Лайзо, и вокруг словно темнее стало. Готова поклясться, что с поля повеяло сырым холодным ветром с запахом грозы, свежим и острым - и это не было всего лишь плодом моего воображения. И... вербеной? Дрожь пробежала по спине. - Смотрите насквозь, брезгуете сказать лишнюю фразу.
- Я взяла вас на работу, рискуя своей репутацией - этого недостаточно? - Слова царапали язык колкими льдинками. - С вашим-то прошлым...
Лайзо выдохнул медленно и отвернулся в сторону.
- С прошлым, говорите... Понятно. Раз когда-то деньги нечестным способом добывал, так теперь клеймо на всю жизнь.
Я вздернула подбородок.
- Именно так. Тому, кто один раз обманул, веры больше нет. Ложь слишком легко входит в привычку, бесчестные пути намного короче путей честных, а вор за один раз может выкрасть жалование, на которое порядочная горничная работала весь год... Нет, я не настолько наивна, чтобы верить в сказки о преступниках, исправившихся по щелчку пальцев.
- Не верите? - Лайзо вновь перевел взгляд на меня, и на сей раз он был тяжёлым и тёмным. - И никто не верит, леди. За исключением дураков. А теперь представьте, что преступница - вы сами. И вы решили изменить свою жизнь, но каждый человек по-прежнему видит лишь воровку и обманщицу. Все, чье мнение дорого для вас - и мистер Белкрафт, и мисс Мадлен, и мисс Тайлер, и миссис Хат... и Эллис. Скажите, если каждый так или иначе будет видеть лишь преступницу, захотите ли вы измениться по-настоящему?
Вопрос Лайзо поставил меня в тупик. Я не могла ответить "да", потому что солгала бы, и не могла ответить "нет" - это стало бы уступкой, поражением. И поэтому спросила сама:
- И к чему вы клоните, мистер Маноле?
- Если так хотите уволить меня, леди - увольняйте. Но, прошу, подождите до конца месяца, - Лайзо глядел на меня пристально, и от его взгляда было почти больно. - И на сей раз попробуйте увидеть именно Лайзо Маноле, а не какого-то преступника, обузу, навязанную Эллисом. Дайте мне шанс.
Лайзо оказался совсем близко, а я и не заметила. И в глаза сразу бросилось, что белая рубашка слишком дорогая для простого водителя - её не постеснялся бы и человек моего окружения. Наверняка сшитая по заказу, у хорошего портного, а не купленная в лавке подержанной одежды. Жалования на такие вещи хватать не будет... Готов ли Лайзо отказаться от привычной жизни только ради того, чтобы изменить мое мнение?