– Ну Клара-то вряд ли…
– Ага, – обозлилась Беллочка, – значит, как на меня думать, так сразу, а как об этой б… речь зашла, то она не виновата?
– Ну вряд ли Клара стала бы баксы у себя под подушку прятать, – сказал я, – и поросенка ей жаль до слез.
– Какого поросенка? – жадно спросила Беллочка.
– Сергей Петрович ее любимую игрушку изорвал!
– Ладно, – согласилась Белла, – хрен с ней, пусть не она, тогда Валерий стырил или Анна.
– А Лариса Викторовна способна на подобный поступок?
– Ты че! Лариска у нас уже год служит, – пояснила Белла. – У папы в столе вечно кучи денег валяются. Она бы раньше не выдержала, чего так долго терпела?
Я с уважением посмотрел на девочку – похоже, она не глупа, только избалована.
Вечером я подробно изложил Норе произошедшие события.
– Ясно, – буркнула хозяйка, – начинай с Валерия, завтра отправляйся к нему на работу и рой там землю. Если поймешь, что он невесть откуда получил деньги для своих исследований, дело можно считать закрытым. Даже неинтересно. Ладно, не тяни кота за хвост. Сегодня звонила тетка, у которой таинственным образом пропал муж. Заканчивай с Кузьминским, займемся другим, более интересным делом.
– Кто же и зачем сунул десять тысяч Кларе?
– Пока не знаю, – обозлилась Нора.
На следующее утро я прибыл к огромному девятиэтажному зданию, построенному в начале пятидесятых годов прошлого столетия, увидел грозную надпись «Документы показывать в развернутом виде» и приуныл. Скорей всего бдительная охрана не пропустит внутрь мужчину, у которого нет никакого удостоверения личности.
На всякий случай я вошел в просторный холл и был крайне удивлен. Никаких секьюрити тут и в помине не наблюдалось, у лифтов висело множество табличек: «Газета „Якорь“», «Продажа сотовых телефонов», «Склад». Начальство умирающего НИИ сообразило, что обладает шикарным зданием в одном из старых московских районов, и сдало в аренду большинство помещений.
Мое предположение оказалось верным. Ученые сидели на последнем этаже. Я схватил пробегавшего мимо дядьку за рукав синего лабораторного халата.
– Да? – растерянно спросил тот. – Чем могу служить?
– Подскажите, где сидит Валерий Анджабрамаидзе, если, конечно, я правильно произношу эту непростую фамилию.
– А он кто?
– Ну… исследователь.
– Значит, идите в научную часть, – ответил мужчина, – направо по коридору, налево производственные мастерские.
Я потопал по километровым изгибающимся переходам, изредка натыкаясь на служащих. Никто из спрошенных не слышал о Валерии. Согласитесь, это было странно, человек всю жизнь, по крайней мере последние двадцать лет, трудится на одном месте, а сослуживцы удивленно восклицают: «Анджабрамаидзе? Это кто такой?»
Я бы еще понял ситуацию, носи Валерий фамилию Иванов, но Анджабрамаидзе!
Наконец одна дама посоветовала:
– Вы сходите в тысяча двести пятьдесят третью комнату, там служит Нелли Сергеевна, вот она точно всех знает, всю жизнь у нас председатель месткома.
Я продолжил путь по коридорам и без особых приключений отыскал даму, оказавшуюся вопреки ожиданиям не старушкой, а вполне приятной молодой особой. Во всяком случае, в моем понимании молодой. Услыхав затейливую фамилию, она нахмурилась:
– Он у нас больше не служит.
– Вы уверены? – удивился я.
– Конечно, – неохотно ответила Нелли Сергеевна.
– А куда ушел?
– Понятия не имею.
– Мне очень надо его отыскать, помогите, пожалуйста.
Нелли Сергеевна тяжело вздохнула:
– Зря вы это затеяли.
– Что? – не понял я.
– Поиски Валерия. Все равно никогда ничего не получите, да и денег уже давно нет.
– Простите, вы о чем?
Нелли Сергеевна криво улыбнулась.
– Ну передо мной можете ваньку не валять. Небось Валерий у вас одолжил крупную сумму денег и не отдал.
Я решил подыграть ей и кивнул:
– Да.
– Если не секрет, сколько? – проявила она любопытство.
– …э… сто двадцать тысяч!
– Рублей?
– Нет, долларов.
– Ничего себе, – по-детски воскликнула Нелли Сергеевна, – свои отдавали или, как бедняжка Раечка, казенные?
– Кто такая Раечка?
– Ваша товарка по несчастью, – грустно пояснила Нелли Сергеевна, – маленькая дурочка.
У меня от недосказанности слегка закружилась голова.
– Очень прошу, расскажите мне все про Валерия!
Председательница месткома отрезала:
– Абсолютно не намерена вам помогать. Сами выпутывайтесь, вот Прокопенко мне было жаль, а вас нет!
– Кто такая Прокопенко?
– Не слишком ли вы любопытны? – прищурилась дама. – И вообще, кто вы такой?
– Частный детектив, – сообщил я. – Разрешите сесть?
– Пожалуйста, – кивнула Нелли Сергеевна, – вот сюда.
Я устроился на продавленном стуле и тихо спросил:
– А что, он правда гений?
– Кто? – уставилась на меня Нелли Сергеевна.
– Валерий.
– Какие глупости!
– Но он вроде претендует на Нобелевскую премию!
Внезапно Нелли Сергеевна рассмеялась, да так, что из глаз у нее потекли слезы.
– Господи, откуда у вас эта информация?
– Она неверна?
– Не имеет ничего общего с действительностью. Валерий более чем средний исследователь, абсолютно не способный стать генератором идей. Впрочем, кое-кто достиг в науке определенных высот, имея только руки. Вот, допустим, в нашей лаборатории Леночка Водовозова. Ей господь забыл дать талант, зато отсыпал трудолюбия. Леночка уже стала доктором наук и профессором, быть ей и академиком, но она целыми днями сидит на работе, кропотливо выполняя все, что велит ей наш заведующий Василий Петрович. Вот уж кто настоящий гений, так это он! Представляете…
Понимая, что даму сейчас унесет совсем не в ту степь, я быстро остановил ее:
– Значит, Валерий как ученый пустое место?
– Именно так, – кивнула Нелли Сергеевна, – очень правильное определение: пустое место.
– Но он столько денег вложил в исследования!
– Что? – подскочила она. – Каких денег?
– Собственных. Продавал квартиры, вещи из дома, заставил семью жить впроголодь, чтобы только не бросать опыты…
– А-а-а, – протянула Нелли Сергеевна и включила настольную лампу.
Яркий свет озарил ее озабоченное лицо, и мне сразу стало ясно: даме не сорок и даже не пятьдесят, а намного больше. Обманчивое впечатление молодой женщины создают подтянутая, спортивная фигура, короткая стрижка и звонкий голос.
– Вот, значит, как, – протянула Нелли Сергеевна, – честно говоря, я предполагала нечто подобное. Бедную Раечку Валерий обманул, значит, и жене наговорил черт-те что. А почему вдруг вы им заинтересовались?
Я поколебался минуту и сказал чистую правду:
– Мой клиент, состоятельный человек, обнаружил пропажу денег из своего стола. Он не захотел иметь дело с милицией, потому что в доме находились лишь члены его семьи, и нанял меня для поисков вора. Теперь я проверяю его родственников.
– И большая сумма?
– На мой взгляд, огромная – более ста тысяч долларов.
– Ну это он не вернет…
– Вы о Валерии говорите?
– О ком же еще? Именно о нем. Знаете, почему его из нашего института вытурили?
– Нет.
Нелли Сергеевна аккуратно сложила разбросанные по столу бумажки, подровняла их, прижала бронзовым старинным пресс-папье и с легким сомнением пробормотала:
– Может, рассказать вам все?
– Сделайте милость, – попросил я.
Нелли Сергеевна заколебалась:
– Никогда не была сплетницей и очень не уважаю тех, кто распространяет слухи.
– Но вы-то сообщите точную информацию.
– Ну да, – кивнула она, – естественно, я хорошо знаю, в чем дело. Долгие годы, почти всю жизнь я тут председатель месткома, и без моего участия нельзя уволить ни одного сотрудника. Ладно, надеюсь, то, что сейчас поведаю, поможет изобличить этого мерзкого типа, который по непонятным мне причинам постоянно выскальзывает сухим из воды! Слушайте, как обстояло дело.
Глава 12
В каждом НИИ имеются группа одаренных людей и те, кто балластом сидит в кабинетах. Бог знает, зачем последние решили податься в науку. Кое-как эти сотрудники защитили кандидатские диссертации, сочли свою карьеру состоявшейся и мирно тухнут на рабочих местах, раз в пять лет рожая очередную никому не нужную статью. И, к сожалению, подобных личностей в храмах науки большинство. Женщины сплетничают, затевают от скуки свары, мужчины разгадывают кроссворды и украдкой занимаются всякой ерундой. Представители обоего пола без конца пьют чай и стараются убежать домой на десять-пятнадцать минут раньше установленного срока.
Валерий тоже принадлежал к когорте посторонних в науке. За плечами у него имелась с трудом защищенная кандидатская диссертация. Сидел он тихо-тихо, водку не пил, сигарет не курил, романов на рабочем месте не затевал и казался положительным до тошноты. Начальство относилось к своему сотруднику вполне лояльно. Ну звезд с неба не хватает, зато аккуратный, тихий, никаких от него хлопот.
Вон Сергей Маштаков в двадцать пять лет стал доктором наук, фонтанирует идеями, и что хорошего? С одной женой не развелся, завел другую, имеет от этих баб детей. Женщины постоянно бегают в институт, дергают директора, требуют, чтобы он повлиял на ловеласа. Супруга желает вернуть Казанову в семью, любовница намеревается женить его на себе, и обе, не стесняясь, закатывают истерики у директора в кабинете. Не захочешь у себя на работе никакого гения иметь – сплошные хлопоты, а от бездарного Валерия никакой мороки. Устроился в углу, царапает ручкой по бумаге… У него имелся только один недостаток – он очень часто болел, мог по неделе в месяц отсутствовать или недужить с перерывами по десять-двенадцать дней. Впрочем, Валерий исправно приносил бюллетень. Насколько Нелли Сергеевна помнит, там всегда указывался один диагноз «хроническое воспаление легких». Кстати, Валерий часто кашлял и выглядел плохо: бледный, с синяками под глазами.
В НИИ работали несколько сот сотрудников, и хлопот у председателя месткома хватало. Кому выбить квартиру, кого устроить в больницу. А еще многие пили, прямо на рабочем месте. От Валерия же не было проблем, он никогда ничего не просил у Нелли Сергеевны, даже в прежние малоизобильные годы не клянчил лишний талончик на продуктовый заказ, не выпрашивал абонемент на подписку, не вымаливал дачный участок или очередь на покупку автомобиля. Впрочем, похоже, денег у Валерия совсем не имелось, он всегда очень бедно одевался и никогда не ходил обедать в институтскую столовую, носил с собой бутерброды.