Но некоторые из вас были на его похоронах.
Он ехал на другой конец города, чтобы вернуть внучке зубную щетку. Так мне сказала его жена, пока мы ждали, что полицейские привезут его домой. Девочка жила у них, пока ее родители были в отпуске, и забыла щетку. Родители сказали, что не стоит ради этого ехать через весь город.
– Но он поступил по-своему, – сказала мне его жена. – Такой уж он был упрямый.
А потом приехала полиция.
Давайте я расскажу тем из вас, кто ходил на похороны, как выглядела в тот день школа. Если попытаться описать одним словом, то… тихо. Большинство старшеклассников не пришли на занятия. Нам тоже сказали, что мы можем пойти на похороны и это не будет засчитано как прогул.
Мистер Портер считал, что похороны могут стать частью исцеления. Но я очень в этом сомневаюсь. Точно не для меня. Потому что на том углу не было знака «Стоп». И кое-кто… ваш рассказчик, например… мог это предотвратить.
Двое офицеров помогли ее мужу дойти до дома. Его трясло. Она обняла его, и они расплакались. Когда я уходил, перед тем как закрыть дверь, я увидел, что они стоят посреди комнаты и держатся за руки.
В день похорон, чтобы те из вас, кто не пошел в школу, ничего не пропустили, мы тоже не занимались. На каждом уроке учитель просто давал нам свободное время, чтобы мы могли почитать или написать что-нибудь. Чтобы у нас была возможность подумать…
Что делала я?
Впервые в жизни я задумалась о собственных похоронах. Я уже давно думала о своей смерти. Просто как о факте. Но сейчас со всеми этими похоронами я начала думать о том, как все будет у меня.
Вот я и около знака «Стоп». Кончиками пальцев трогаю металлический столб.
Я представляла школу после моей смерти, но не сами похороны. Никак не получалось. В основном из-за того, что я не понимала, кто на них придет, что будут говорить. Я понятия не имела… и сейчас не знаю… что вы обо мне думаете.
Я тоже не знаю, что о тебе думают другие, Ханна. С тех пор как мы обо всем узнали, а твои родители не устраивали похороны в городе, никто и словом об этом не обмолвился. Я хочу сказать, мы ощущаем, что тебя не стало – каждый день видим твою пустую парту, понимаем, что ты никогда уже не вернешься. Но никто не знает, как начать говорить о произошедшем.
После вечеринки прошло две недели. Все это время у тебя отлично получалось прятаться от меня, Дженни. Думаю, тебя можно понять. Ты хотела забыть, что мы наделали – что случилось с твоей машиной и знаком «Стоп» и к чему это привело. Но знай: у тебя это никогда не получится.
Может, ты не знала, что о тебе думают другие люди, потому что не давала нам возможности приблизиться к тебе, Ханна?
Если бы не эта вечеринка, я бы так никогда и не познакомился с тобой настоящей. В некотором роде я невероятно признателен, что ты дала мне такой шанс. Каким бы коротким ни было наше общение, у меня был шанс. И та Ханна, с которой я сблизился той ночью, мне очень понравилась. Возможно, я даже смог бы в нее влюбиться. Но ты решила, что этому не бывать. Ты все решила сама.
А я все продолжала об этом думать.
Я иду прочь от знака.
Если бы я знала, что на том перекрестке столкнутся две машины, я бы немедленно вернулась на вечеринку и позвонила копам. Но я даже представить не могла, что такое может произойти. Никогда. И вместо этого я пошла, но не на вечеринку. Мои мысли путались, я с трудом понимала, куда иду.
Я хочу оглянуться и увидеть этот новенький светящийся знак, напоминающий о Ханне. Стоп!
Но я продолжаю смотреть вперед, отказываясь увидеть в нем больше, чем есть на самом деле.
Это всего лишь знак.
Приказ остановиться на перекрестке.
И ничего больше.
Я повернула на одном перекрестке, потом на другом.
Одновременно, в одну и ту же ночь, мы ходили по одним дорогам, но разными маршрутами. Мы хотели спрятаться, убежать. Я – от тебя. А ты – от вечеринки. Хотя нет, не только от вечеринки, но и от себя самой. А потом я услышал визг шин, обернулся и увидел, что две машины столкнулись.
Наконец я добралась до заправки и нашла телефон-автомат. В-7 на карте. Сняла трубку и набрала номер полиции. Сначала шли гудки, и я даже надеялась, что никто не ответит. Я хотела, чтобы жизнь остановилась, хотела нажать на паузу.
Не могу дальше следовать по ее указаниям. Я не собираюсь идти на заправку.
Когда трубку наконец сняли, я уже плакала. Глотая слезы, я начала говорить, что на углу Танглевуд и Южной… Но диспетчер меня перебила, велев успокоиться. И только тогда я поняла, что рыдала в три ручья, что мне не хватало воздуха.
Пересекаю дорогу и иду дальше от дома, где была вечеринка. В течение последних недель я старался избегать этого места. Избегать воспоминаний о той ночи с Ханной Бейкер, той боли, которая до сих пор не утихла. У меня нет никакого желания видеть его дважды за один вечер.
Она сказала, что кто-то уже вызвал полицию и они скоро будут.
Беру рюкзак и достаю карту.
Это было шоком, я не могла поверить, что ты действительно позвонила в полицию, Дженни.
Разворачиваю карту, чтобы взглянуть на нее в последний раз.
Не стоило мне так думать. Потому что, как выяснилось, это не ты им звонила.
Затем я сминаю ее в шарик размером с кулак.
Я узнала об этом на следующий день, когда в школе все обсуждали произошедшее прошлой ночью. И речь шла не об упавшем знаке.
Бросаю карту подальше в кусты.
Все говорили об аварии, которая произошла из-за упавшего знака. Я об этом ничего не знала…
Той ночью, повесив телефонную трубку, я еще какое-то время бесцельно бродила по улицам. Прежде чем вернуться домой, мне нужно было как-то успокоиться, перестать плакать. Если бы мои родители увидели меня зареванной, они стали бы задавать слишком много вопросов, на которые я не могла ответить.
Сейчас я делаю то же самое. Просто хожу.
Я не плакал в ночь вечеринки, но сейчас я еле сдерживаю слезы, поэтому не могу идти домой.
Я все ходила, ходила. И постепенно мне становилось лучше. На улице было прохладно и туманно. Дождя уже не было. Я бродила часами, представляя, как туман сгущается и поглощает меня. Мысль о том, что можно так просто исчезнуть, делала меня счастливее. Но, как вы знаете, этого так и не случилось.
Открываю плеер, чтобы перевернуть кассету на другую сторону. Конец истории все ближе.
О боже, неужели скоро все закончится? Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Кассета 6. Сторона Б
Не отворачивайтесь от меня. Дослушайте оставшиеся две истории.
Наверное, я не имею права просить вас об этом, потому что я сама не смогла этого сделать. Я отвернулась от себя!
И на самом деле весь мой рассказ как раз о том, как я себя отвергла. Неважно, что и о ком я говорила раньше, в конце концов, я сама во всем виновата.
Ее голос кажется спокойным, похоже, она довольна.
До этой вечеринки я так часто думала о том, чтобы все бросить.
Не знаю, может, некоторые люди больше, чем другие, предрасположены к подобным мыслям? Кто знает… Но когда у меня случались неприятности, я все время пасовала, я мечтала, чтобы все это закончилось… раз и навсегда. Я должна наконец произнести это слово вслух… я всерьез задумывалась… о… самоубийстве.
Злость, упрек – все это куда-то исчезло. Она уже все для себя решила.
После всего, о чем я говорила в этих записях, после всего, что произошло, я думала о самоубийстве. Обычно это была просто случайная идея – вот бы взять и умереть.
Я много раз об этом думал, но не мог произнести вслух.
Но иногда дело этим не ограничивалось, и я представляла, как бы я это сделала. Я ложилась на кровать и думала, что мне для этого нужно.
Ружье?
Нет. У нас его никогда не было, и я не знала, где его раздобыть.
А может, повеситься?
Как и где я смогу это сделать? И даже если я придумаю, как и где, не могу себе представить, как кто-нибудь найдет меня в таком виде – болтающейся в нескольких сантиметрах от пола. Ну, не могу же я так поступить с родителями.
Так как же они тебя нашли? Столько слухов ходит.
Это стало своего рода болезненной, жестокой игрой – представлять разные способы самоубийства. Оказалось, что даже к этому делу можно подойти творчески.
Ты наглоталась таблеток – это то, что мы знаем. Также говорят, что ты потеряла сознание и утонула в ванне.
В итоге я остановилась на двух вариантах.
Если я хочу, чтобы все решили, что это несчастный случай, тогда мне нужно инсценировать аварию – вылететь с дороги, причем в каком-нибудь таком месте – я уже присмотрела несколько подходящих, – где у меня точно не будет шанса спастись.
Другие говорят, что ты начала набирать воду в ванну, но уснула в кровати. Твои родители пришли домой, увидели, что ванна перелилась через край, и стали звать тебя. Но им никто не ответил.
Затем появилась идея с кассетами.
Тогда возник вопрос: могу ли я вам доверять? Не пойдете ли вы к моим родителям?
Тишина.
Не знаю. Не уверена.
Она думает, мы можем проболтаться. Просто подойдем к кому-нибудь и скажем:
– Хочешь, расскажу тебе страшный секрет?
Я выбрала наименее болезненный способ из всех возможных. Таблетки.
У меня скрутило живот, вот-вот стошнит. И тогда из меня выйдет все – еда… мысли… эмоции…
Но какие таблетки? И сколько их нужно? Не знаю. И у меня нет времени это выяснить, потому что я собираюсь сделать это… завтра.