Рыжая вытерла ежевичный сок с подбородка:
– Вы уверены, что его нужно освободить?
Стич поднес палец к губам:
– Если этого не сделать, считай, что он не жилец. Никому не пожелаю такой участи. К тому же он может быть нам полезен.
– А еще может быть опасен, – прошептала Рыжая.
– Это правда. Но если мы его освободим, он будет у нас в долгу. Он знает все здесь – и, по крайней мере, может подсказать, куда нам идти.
Стич скрылся в подвале с едой и водой для Элдрича. Рыжая кинула в рот еще горстку ежевики, запачкав пальцы соком. Скудный завтрак, да и ягоды давно перезревшие и невкусные, но все лучше, чем ничего. Запив их ледяной водой, она встала и принялась снова осматривать дом.
Побледневший Стич выбрался из зловония подвала, быстро направился к окну, широко распахнул и стал жадно вдыхать свежий, холодный воздух.
Когда он надышался и повернулся, оставив окно открытым, то выглядел уже получше. Прихрамывая, подошел к столам у задней стены и начал рассматривать содержимое стеклянных банок и бутылей.
– Что вы делаете? – спросила Рыжая.
– Смотрю, что нам может пригодиться.
Из одной банки он вытащил пригоршню темных листьев, из другой – кусочек засохшего корня. Положив все в маленькую каменную миску, взял пестик и стал растирать.
– Вы разбираетесь в целительстве?
– Не то чтобы совсем… Так, немного… – Он продолжал растирать и перемешивать. – Это должно помочь Элдричу, да и мне тоже. Что насчет ключа, нашелся?
– Пока нет. – Рыжая опустилась на колени у деревянного сундука, где они обнаружили ее рюкзак, и открыла. Ей хотелось еще раз взглянуть на вещи, отобранные Заокраинной Ведьмой у своих жертв.
При виде детской туфельки – такой же, что там, на дне ямы-ловушки, – сердце Рыжей сжалось. Что стало с тем ребенком? Она заставила себя выбросить этот вопрос из головы. Многие вещи не были нужны никому, кроме их владельцев: очки в проволочной оправе без одного стекла, вставная челюсть и даже искусственный глаз, пристально смотрящий в никуда. Затем попалось кое-что интересное: сумка-мешок из мягчайшей кожи. Шнурок сумки был затянут тугим узлом – похоже, Ведьма ее даже не открывала. Рыжая принялась распутывать узел, получилось не сразу, но в конце концов удалось просунуть в сумку руку.
Первым она вытащила изящный цилиндрический предмет, вырезанный вручную из дерева. Один конец снимался, цилиндр оказался полым. Внутри Рыжая увидела что-то аккуратно свернутое и, зацепив двумя пальцами, вытащила кусок толстого пожелтевшего пергамента. Прижала ботинком и найденным биноклем закручивающиеся края, развернула свиток и склонилась над ним, внимательно разглядывая.
На пергамент упала тень подошедшего Стича.
– Что это?
– Карта, – ответила Рыжая.
Стич встал рядом с ней на колени.
– Не просто карта. – Его голос дрогнул, и он указал на название внизу: – Видишь?
– Авалон, – прочитала Рыжая.
Он кивнул.
– Там находятся Дворы. Вот куда нам нужно добраться. – Стич провел пальцем по прилегающим территориям. – Это карта царства фейри. Она приведет нас прямо туда.
Рыжая почувствовала дрожь радостного возбуждения, но улыбка, появившаяся на ее лице, когда она обернулась к Стичу, тут же сменилась растерянностью.
– Что такое? – спросил он.
– Как мы попадем туда, если не знаем, где сейчас находимся?
Стич провел большим пальцем по краю карты:
– Я точно знаю, где мы. Разве местность тебе не кажется знакомой?
Рыжая отодвинулась, чтобы рассмотреть карту целиком, а затем с удивлением оглянулась на Стича. Сидя ближе, она совершенно не заметила очевидного.
– Правильно, – тихо сказал он. – Это Британские острова, только глазами фейри. Мы здесь, в Эссексе… где и попали в царство фейри.
– Не понимаю.
– Земля одна и та же, но два мира находятся в разных измерениях. Они сосуществуют.
– Так это… – Рыжая провела пальцем по Авалону. – Сомерсет. Гластонбери, если точнее. А сколько времени нам нужно, чтобы туда добраться?
– Пешком? Около пяти дней. Но мы не пойдем пешком.
Брови Рыжей взлетели вверх:
– Не пойдем?
– За домом, у сарайчика, привязаны лошади. Должно быть, принадлежали Заокраинной Ведьме… или ее жертвам. Возьмем лошадей – это сократит время в пути.
Рыжая разглядывала карту. За ее спиной Стич продолжал размешивать травяную пасту, затем спустился с миской к Элдричу.
Свернув карту и засунув ее обратно в цилиндрический футляр, Рыжая положила его в свой рюкзак. И только тут запоздало вспомнила про кожаную сумку, а ее стоило вытряхнуть.
Выпали две вещи. Первая – пустой бурдюк из-под воды, его она отложила для себя. Вторая – книга. Изящный переплет, страницы с золотым обрезом. У Рыжей шевельнулось какое-то смутное воспоминание. Она подобрала книгу, прочитала выцветшее название и ахнула, зажав рот рукой.
Сказки Ханса Кристиана Андерсена.
У ее матери была точно такая же книга… книга, которой Рыжая очень дорожила. Книга, которая пропала вместе с Джеймсом.
Глаза наполнились слезами, сдержать их не получилось – только утирать лицо ладонями. Она уже давно не плакала. С тех пор как перестала быть Роуэн. Пару раз шмыгнув носом, сказала себе: «Ты больше не Роуэн. Ты Рыжая, а Рыжая не плачет».
Вернув самообладание, провела рукой по обложке и открыла ее, ожидая увидеть знакомое оглавление. Но вместо этого увидела то, отчего вцепилась в книгу с такой силой, что побелели пальцы.
На первой странице стоял экслибрис – знак владельца. Рыжая видела его сотни раз и узнала бы где угодно. Маленький рисунок пером: ведьма на метле, читающая книгу.
А главное, на экслибрисе стояло имя – и ошибки быть не могло.
Забыв о слезах, Рыжая вскочила. Теперь она испытывала только холодную ярость – и страх. Она развернулась и, сжимая книгу, кинулась по ступенькам в подвал, уже не обращая внимания на вонь. Стич стоял на коленях рядом с Элдричем и наносил пасту на его кровоточащее запястье. Оба подняли глаза, Элдрич смотрел на нее с надеждой.
– Ты нашла ключ?
– Нет. – Рыжая сунула им книгу. – Я нашла это.
Она была совершенно не готова к тому, что последовало.
– Это мое. – Элдрич протянул свободную руку. – Ты нашла мои вещи? Принеси их мне… Там есть карта…
Рыжая мгновенно выхватила у него книгу:
– Что ты только что сказал?
Элдрич помедлил:
– Там должна быть карта. Карта, на которой…
– Раньше!
– Я сказал… это мое. – В голосе Элдрича появилась настороженность. – То есть… кажется, мое. Позволь, я посмотрю поближе…
– А в чем дело? – спросил Стич, отставляя миску в сторону.
Держа книгу так, чтобы ее никто не мог взять, Рыжая опустилась на колени, отодвинула локтем Стича и наклонилась вперед – лицо ее оказалось всего в нескольких дюймах от лица Элдрича. От его волос, кожи, одежды несло смрадом.
– Мог ошибиться… конечно… – Он провел языком по пересохшим губам. – На самом деле да… Это вообще не мое.
– О, ты еще как ошибаешься! – прошипела Рыжая. – По правде, ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни.
– Так в чем дело? – повторил Стич.
Рыжая не сводила глаз с Элдрича.
– Он узнал книгу – говорит, что она его. Но это не так. – Рыжая открыла книгу на странице с экслибрисом и поднесла к лицу Элдрича. – Видишь имя? Узнаешь его?
Элдрич покачал головой.
– А я узнаю. Это девичья фамилия моей матери. Книга принадлежала ей, когда она была маленькой девочкой. Она читала ее нам с братом. Она умерла, и эта книга – почти единственное, что осталось у меня на память о ней. Потом книгу у меня украли. Украли в ту же ночь, что и моего брата.
При этих словах она уловила прерывистый вздох Стича.
– Я сказал, что ошибся…
– Заткнись! Я нашла книгу в сумке с картой. Ты знал о карте – и ты знал о книге. Теперь ты расскажешь, откуда она у тебя, и как можно подробней. Потому что я буду слушать очень, очень внимательно.
– У нас нет на это времени. – Стич взглянул на люк. – Нам нужно идти.
– Я никуда не пойду, пока не получу ответы на свои вопросы. – Голос Рыжей звучал пугающе глухо.
Элдрич хранил молчание, но затем Стич присел на корточки рядом с Рыжей.
– Тебе лучше все рассказать. А то я тебя заставлю, – пригрозил он.
Элдрич покрылся потом. Его кожа казалась восковой, черные волосы сальной завесой спадали на лицо.
– Я не крал ее, – выговорил он наконец. – Это был не я.
– Не слишком хороший ответ. – Стич протянул руку и дернул за цепь, приковывавшую Элдрича.
Элдрич закричал, когда железо врезалось в запястье, и, корчась, вжался в стену.
– Я не крал ее, – повторил он сквозь стиснутые зубы.
Рыжая тоже потянулась к цепи, и Элдрич вздрогнул.
– Это правда! – проскулил он. – Мне ее отдали!
Рыжая холодно посмотрела на него:
– Кто?
Он уставился на свои колени:
– Это знание тебе пользы не принесет.
– Мне решать. Кто отдал?
– Мой попутчик. – Элдрич, как и вчера, мотнул головой в темный угол подвала. – Он там, я тебе уже говорил.
Рыжая и Стич вгляделись в темный угол. Кроме Заокраинной Ведьмы там виднелось несколько тел. Все в разной степени разложения.
– Он мертв? – спросил Стич.
– Именно. – Элдрич прислонил голову к стене. – И даже будь он жив, допрашивать его было бы слишком поздно – Ведьма отрезала ему язык.
– Это он выкрал моего брата?
Элдрич покачал головой:
– Не знаю. Я ничего не знаю!
– Нет, знаешь, – сказала Рыжая. – Иначе не пытался бы лгать о книге. Ты точно что-то знаешь.
Она встала и медленно подошла к телу, опрокинутому вперед и прикованному кандалами к стене так же, как Элдрич. Преодолевая себя, Рыжая схватила закрывающие лицо длинные волосы и откинула голову мертвеца. К ужасу и отвращению, волосы отвалились и остались у нее в руке, а лицо невозможно было распознать. Она разжала руку, клок волос упал на землю. Рыжая обтерла ладонь о брюки и, наклонившись, начала ощупывать одежду на трупе.