Фабиан стоял не двигаясь и смотрел на гоблина. Фейри редко показываются тем, у кого нет второго зрения, но Брансвик уже появлялся перед Фабианом прошлой осенью и теперь знал его и доверял ему.
– Ты помощь просила, и вот я бегу, – сказал Брансвик своим басовитым голоском. – Я помогу тебе всем, чем смогу. – Он вложил свою липкую ладошку в Танину руку. Таня опустилась на колени и обняла его, в ее глазах стояли слезы благодарности.
– Спасибо, что пришел, Брансвик, – прошептала она. – Я так рада, что ты здесь. – Она отстранилась, отпустив его. – Кто-то напал на Мораг. Мы должны вывести ее из леса, но она не может идти сама, а мы с Фабианом недостаточно сильны, чтобы отнести ее. Тот, кто это сделал, наверное, еще в лесу и может напасть, если один из нас пойдет за помощью. Ты вернешься в поместье и приведешь сюда Уорика? Ты сумеешь остаться незамеченным и доберешься быстрее, чем мы.
Брансвик кивнул, отступая назад к кустам:
– Идите внутрь и запирайте двери. – Он указал на фургон. – Вы будете там целы, я уверен.
Кусты колыхнулись, и он исчез.
– Он прав, – сказал Фабиан. – Подождем в фургоне.
Вдвоем они помогли Мораг встать с качалки и подняться по ступенькам. Заперев дверь, они усадили цыганку в кресло у окна и снова укрыли ее одеялом.
– По крайней мере, она перестала дрожать. – Таня присела за стол, теребя прядку своих волос. – Бедный Брансвик определенно испугался – опять заговорил в рифму. Он теперь говорит стихами, только когда боится или нервничает.
Не в силах расслабиться, она встала и подошла к окну.
– Кто бы это ни был, он наверняка сбежал, когда Оберон погнался за ним.
– Как думаешь, Оберон мог поймать его? – спросил Фабиан.
– Не знаю. Я просто… Просто надеюсь, что он вернется.
– Проверьте окна, – хрипло выдохнула Мораг. – Убедитесь, что все закрыты на защелку.
– Не волнуйтесь. Помощь уже в пути. Мы не допустим, чтобы с вами что-то случилось. – Таня кивнула Фабиану, чтобы тот проверил окна. – Вы хотя бы мельком видели, кто на вас напал?
Руки Мораг, задрожав, дотронулись до шеи.
– Нет. Он подошел сзади. Я расслышала что-то только в последний момент. Попыталась повернуться, но было уже слишком поздно. Он держал меня и не отпускал. Я не могла дышать… Не могла дышать. Все вокруг потемнело… Полная тьма… А потом появились вы. – Ее глаза метались по фургону. – Всё на месте, ничего не похищено, если только он не планировал ограбить после… после того, как я буду мертва.
– Не думаю, что это было ограбление, – сказал Фабиан. – Воры, как правило, нападают, только когда им мешают во время грабежа. А тут… будто пришли прямо за вами.
– Вы не представляете, кто мог хотеть причинить вам вред? – спросила Таня. – Какие-нибудь враги?
Мораг криво улыбнулась:
– Много кто желает мне зла. Ведь суеверия и страх всегда идут рука об руку. Но, думаю, никто не решился бы на такое.
Впервые с момента спасения Мораг Таня почувствовала острую боль в ладони. Она поняла, что до сих пор сжимает серебряные ножницы. Там, где кончик ножниц впился в кожу, появилась маленькая красная точка.
– Не будь у меня ножниц, все могло бы закончиться совсем иначе, – тихо сказала она, надела на ножницы чехольчик и положила их в карман.
Мораг закрыла глаза:
– Значит, то, что я видела, было правдой.
– Вы знали об этом наперед? – Фабиан был поражен. – Видели, что кто-то это сделает? Тогда вы, должно быть, знаете, кто…
– Нет. – Мораг покачала головой. – Я видела, что благодаря этим ножницам однажды ты спасешь мне жизнь. Но не видела как.
– Поэтому вы и отдали их мне? – спросила Таня. – Вы знали с самого начала?
Мораг открыла глаза:
– Я отдала тебе ножницы, потому что видела, что они понадобятся тебе. Тебе самой. Но после того, как отдала, у меня было видение. И тогда не осталось сомнений, что мое решение было правильным. – Она вдруг прищурилась. – А что это у тебя там?
Таня поняла, что журнал с головоломками, который был заправлен за пояс, торчит из-под рубашки. Она протянула его Мораг:
– Я принесла его для вас. Надеюсь, такого у вас нет.
Глаза Мораг загорелись. Откинувшись на спинку кресла, она получше натянула на себя одеяло:
– Зачитывай вслух. На буфете есть карандаш. Это поможет отвлечься, пока мы ждем. А ты, – она посмотрела на Фабиана, – приготовь нам что-нибудь горячее попить. Думаю, какао.
Таня нашла карандаш, а Фабиан поставил кипятиться молоко в ковшике на маленькой плите. Следующие сорок пять минут Таня провела будто во сне. Происходящее казалось слишком странным, даже сюрреалистичным: пить какао и разгадывать кроссворды в доме ведуньи. Если бы обстоятельства складывались иначе, она бы наверняка получила от этого немалое удовольствие.
Стук в дверь так напугал Мораг, что она пролила остатки какао на одеяло.
– Фабиан? – раздался голос Уорика. – Таня? Откройте дверь!
Фабиан бросился вперед, но, коснувшись ключа, замешкался.
– Фабиан! – Уорик снова сильно постучал.
Фабиан грыз ноготь большого пальца.
– Мы здесь.
– Да впусти же его! – воскликнула Таня.
– Откуда нам знать, что это действительно ты? – спросил Фабиан через дверь. – Откуда нам знать, что кто-то не притворяется тобой с каким-нибудь… наваждением?
– Прекрати свои несносные штучки и немедленно открой эту чертову дверь!
Фабиан повернул ключ:
– Точно он, все в порядке.
Уорик ворвался в фургон, Брансвик следом за ним.
– Мораг, – Уорик опустился на колени возле кресла и с плохо скрываемой яростью осмотрел ее шею. – Если я найду того, кто это сделал… – Он осторожно поднял ее на руки и приказал: – Открой дверь, Фабиан. Таня, а ты запри ее за нами и возьми ключ.
Покинув фургон, они собрались в кружок.
– Действовать будем так, – инструктировал Уорик, понизив голос. – Брансвик поведет нас к поместью. Фабиан и Таня, вы пойдете за Брансвиком. Я с Мораг – сзади, чтобы видеть вас. Если что-то случится по дороге, вы немедленно отступаете и встаете с Мораг позади меня. Никто не разговаривает, пока не выйдем из леса. Ясно?
Все закивали.
Они шли, вздрагивая от каждого шума, от каждого звука, от каждого шороха, от каждого падения шишек и созревших лесных плодов. Таня достала компас и держала его, пока он не стал скользким от ее взмокших ладоней. Они следовали за Брансвиком, и стрелка неуклонно указывала на крошечную букву «Д», удостоверяя, что они на правильном пути.
Опушка не появлялась в поле зрения целую вечность. Когда они наконец добрались до нее, вышли из леса и перешли ручей, Таня беззвучно заплакала. Она плакала, выплескивая страх, который столько времени сдерживала. Она плакала, понимая, что Оберон может все еще блуждать где-то в чащобе.
Слезы перестали литься, только когда показалась садовая калитка. Рядом сидел Оберон. Когда калитка открылась, он помчался к ним, чуть не сбив Таню с ног.
– У него что-то в зубах, – заметил Фабиан, когда все протолкнулись через заднюю дверь в кухню. – Погляди-ка.
Таня осторожно вытащила какой-то клочок из пасти Оберона.
– Обрывок материала, – сказала она. – Довольно плотного, вроде ворсистого.
Уорик усадил Мораг на кресло поближе к теплу и протянул руку за лоскутом.
– Одно можно точно сказать: Оберон догнал того, за кем гнался. И это может стать ключом к разгадке, – мрачно рассудил он и спрятал лоскут в карман брюк. – А сейчас вам лучше объяснить мне, что в точности произошло в лесу и почему вы вообще там оказались.
19
Воробей повесил телефонную трубку. Роуэн и Проныра через стекло наблюдали, как он стирает манжетой с нее и с кнопок отпечатки пальцев. Все так же прикрывая пальцы тканью, он толкнул дверь и вышел из телефонной будки.
– Нам лучше убраться отсюда как можно скорей. Пространство открытое, и все вокруг скоро будет кишеть фараонами.
– Надо было звонить им, когда окажемся подальше, – сказал Проныра. – Не тогда, когда мы совсем рядом.
Воробей покачал головой:
– Они наверняка отследят звонок. Лучше пусть он приведет их к месту происшествия, чем туда, где мы обоснуемся.
– Что ты сказал им? – спросила Роуэн, когда они пошли.
Воробей опустил голову.
– Сказал, что проходил здесь и что нашел… нашел тело, когда выгуливал свою собаку. Сказал, что не хочу называть свое имя. – Он пнул камешек. – Такое постоянно случается.
– А что насчет Сапожника? – спросил Проныра. – Может, пойдем к нему и поищем там?
– Нет смысла, – ровно произнес Воробей. – Мы уже знаем, что он мертв. Совершенно лишнее оказаться на месте преступления. Лучшее, что можно сейчас сделать, это собрать всех, пока не решили, как быть дальше. Если разделиться, рискуем, что перебьют поодиночке. – Он оглядел дорогу, прежде чем перейти ее и направиться к тропинке, ведущей через рощу. – Сюда. Минут за двадцать дойдем до деревни.
Сев в автобус, они почти не разговаривали. Всю поездку Роуэн чувствовала себя неуютно, ее взгляд приковывал каждый входивший пассажир. Элдрич мерещился ей повсюду, в каждом бледном лице, в каждом темноволосом человеке.
«Убегай, лисичка, – прозвучал в голове его голос. – Я уже нашел тебя однажды. И найду снова».
– Куда ты? – спросил Воробей, когда они вышли из автобуса.
Они с Пронырой уже развернулись, чтобы отправиться на Полгрошовое поле, но, пока оседало облако пыли от отъезжающего автобуса, Роуэн не двинулась с места.
– Домой. К цирку не вернусь.
Воробей шагнул к ней:
– Пойдем, всего на несколько минут – мы должны рассказать Тино о Заре.
– Я не нужна вам для этого.
– Нет. Но я думал, мы решили держаться вместе. – Он потянул ее за руку. – И даже дома никакой гарантии, что ты будешь в безопасности.
– Знаю. – Она покосилась на стоявшего поодаль Проныру и понизила голос: – Я уеду сегодня вечером.
– Что? Почему?
– Все это происходит из-за меня. Элдричу нужна я, он уничтожит всех на своем пути, только чтобы добраться до меня. Если я останусь в поместье Элвесден, то под угрозой окажутся и Таня, и Фабиан, и все, кто там есть. Если же меня не будет рядом… если он узнает, что я скрылась, он перестанет преследовать всех вас. Вы будете в безопасности.