Воробей заглянул ей в лицо:
– Ты не видишь картины целиком, Рыжая. Если ты ему так нужна, он все равно найдет тебя. Он не прекратит искать. А ты будешь одна, и никто тебе не поможет.
– Не найдет. Я могу исчезнуть. Могу стать без вести пропавшей. – Она вызывающе вздернула подбородок. – Я знаю места, где смогу затеряться. Это то, что я и делала, помнишь?
Воробей внимательно смотрел на нее:
– Хорошо. Тогда я с тобой.
– Нет! Воробей…
Он уже шагал к Проныре.
– В чем вообще дело? – спросил Проныра с подозрением.
– Ни в чем, – отрезал Воробей. – Возвращаемся.
Он обернулся к Роуэн:
– Всего десять минут, хорошо? И все. А после пойдем в поместье.
Роуэн посмотрела на пустынную дорожку, ведущую к поместью, затем на удаляющиеся спины Воробья и Проныры. «Десять минут, – пробормотала она и двинулась за ними. – И все».
У самого Полгрошового поля они увидели большой белый фургон, перегородивший проход. Двигатель все еще работал, дверь в кабину была открыта. Протиснувшись за Пронырой и Воробьем почти вплотную к фургону, Роуэн едва не натолкнулась на Самсона, который что-то раздраженно втолковывал водителю.
– Я не могу найти Тино – его не видели с утра. – Сложив руки на груди, Самсон возвышался над ним. – Но снова повторяю: мы ничего не заказывали.
Водитель ткнул пальцем в свои бумаги, закрепленные зажимом на планшете:
– Согласно документам – заказывали. Необязательно, чтобы за него расписывался этот ваш Тино, но заказ был сделан вчера. Можете сами проверить детали. Вот тут, видите? – Он постучал по верхнему листу. – Вот написано: «ДИКОВИНКИ».
– Что-то для «Кабинета диковинок»? – Проныра взглянул через плечо водителя на планшет.
– Возможно. – Самсон стоял с бесстрастным лицом. – Только Тино ничего не говорил о доставке и, судя по всему, куда-то уехал.
– То есть как уехал? – спросил Воробей. Роуэн услышала тревогу в его голосе. – Куда?
Самсон пожал плечами, распрямился во весь рост и развел руками:
– Никто не видел его с самого утра.
– Слушайте, у меня нет времени. Кто-нибудь может просто расписаться за получение? – Водитель оглянулся на свой фургон. – Кто-нибудь? Все оплачено.
– Мне это не нравится. – Воробей потянулся к планшету. – Что это? И кто прислал?
– Данные отправителя можно уточнить в офисе. – Водитель протянул ему карточку. – Что бы это ни было, хранить нужно в холоде.
Накарябав ручкой загогулину в квадратике, Воробей вернул планшет.
– В холоде?
Водитель кинул планшет в кабину на переднее сиденье:
– Все верно.
Он открыл фургон. Оттуда вырвался наружу поток холодного воздуха и клубы ледяного пара. Кузов был заставлен объемными ящиками.
– Ледяные скульптуры, – пояснил водитель. – Мы ими торгуем для праздников, в основном для свадеб.
Запрыгнул на платформу, подошел к большому деревянному ящику, высотой почти с него самого. Сняв с тормоза металлическую тележку, на которой стоял ящик, осторожно закатил его на платформу и нажал кнопку сбоку фургона. Платформа медленно опустилась на землю, жужжа и покачиваясь под тяжестью груза.
– Что внутри? – спросила Роуэн. Она заглянула в фургон, чтобы посмотреть на другие скульптуры, но все было плотно запаковано в полиэтилен, а в дополнение обернуто слоями пузырчатой пленки.
– Я не видел. – Водитель выкатил тележку с платформы. – Мы только забираем и привозим. Куда поставить?
– Вон туда. – Воробей жестом указал на «Кабинет диковинок».
– Давайте-ка я. – Самсон перехватил у водителя загромыхавшую по неровной земле тележку и легко закатил ее в шатер.
– Здесь больше нет места, – пробормотал Воробей, оглядывая «Кабинет», погруженный в полумрак. – Все забито. Просто оставь у входа.
Роуэн вошла за ними, пытаясь справиться с нарастающим беспокойством. Ее никогда не радовал «Кабинет диковинок» с его стеклянными витринами, где были выставлены высушенные уменьшившиеся головы и сморщенные существа, соединенные в причудливые творения. У дальней стенки располагалась горизонтальная витрина с жалким созданием – подобием фальшивой викторианской русалки: верхняя половина туловища маленькой обезьянки была пришита к рыбьему хвосту. По коже у Роуэн побежали мурашки.
Она отвела взгляд и сфокусировалась на тележке. Самсон надавил на рычаг. Когда металлические штыри перестали удерживать груз и ящик опустился на землю, он откатил тележку и вернул водителю.
– Что теперь? – спросил Проныра.
Воробей, придерживая полог шатра, наблюдал, как Самсон провожает водителя к фургону. Через несколько мгновений тот с шумом отъехал, и Самсон пошел обратно. На мгновение в шатре стало совсем темно – его мощная фигура заслонила вход.
– Откроем? – Проныре не терпелось.
Самсон обошел ящик:
– Не вижу как – все заколочено. Разве что взломать. – Он посмотрел на Проныру: – Что у тебя есть из инструментов?
Хитрый взгляд Проныры скользнул по ящику.
– Ломик должен подойти. – Он вышел из палатки.
– Зачем Тино заказывать что-то новое для «Кабинета»? – поинтересовалась Роуэн.
– Сегодня последнее выступление, – ответил Самсон, нахмурившись. – Может быть, хотел что-то особенное для грандиозного финала. Но если это лед, разве он не растает к вечеру?
– Водитель не утверждал, что заказ сделал Тино, – вмешался Воробей. – Сказал только, что это для Тино. Когда вообще кто-нибудь его видел в последний раз?
– Утром, я ведь говорил, – напомнил Самсон. – Возле фургона Сьюки, после того как нашли заклятие. – Он перевел взгляд на Роуэн. – А вы втроем разве не ходили сегодня к Заре?
Воробей открыл уже рот, но тут вернулся Проныра, а с ним Виктор и Сьюки.
– Вот. – Проныра протянул лом Самсону. – Ты уверен, что нам стоит это делать? Я о том, что Тино сейчас нет…
– Именно поэтому я и уверен. – Самсон подцепил ломиком доску и легко отодрал ее. – Тино нет, а нас осчастливили каким-то странным грузом. Тут что-то не так.
Он продолжил вскрывать деревянную тару. Виктор присоединился к брату, раздвигая щели между досками небольшим ножом.
– Вам уже видно, что это? – спросила Роуэн, стоя позади с Воробьем.
Еще одна доска упала на землю.
– Нет. Все затянуто пленкой.
– Что бы это ни было, похоже на цельный куб, – пробормотал Виктор, разрезая пленку. – Не скульптура.
Роуэн подтолкнула Воробья локтем и взяла у него карточку, которую дал водитель. На обороте были картинки: замок, пара лебедей, цветы – все заключено в лед.
– Значит, что-то во льду, – сказала она. – Тут, например, красная роза в ледяном блоке.
Виктор подцепил и оторвал кусок пленки и почти прижал лицо ко льду:
– Нет, тут что-то большое… не могу разобрать…
Он резко замолк и отшатнулся. Внезапно Роуэн все поняла.
– Кто?.. – Она задохнулась. – Кто это? Тино?..
Лом выпал из руки Самсона.
– Этого не может быть… – Он провел рукой по льду. – Наверное, что-то другое… может, манекен. Это должно быть что-то другое.
Придя в себя, он поднял лом и исступленно принялся за работу. Под его напором деревянная обшивка распалась окончательно, и Самсон одним движением снял остатки пленки.
– Это не манекен, – прошептал Проныра.
И это был не Тино. Человек во льду сидел на стуле, вперив взгляд в свое замерзшее окно. Его жесткие черты лица – ястребиный нос, выдающаяся вперед челюсть – выглядели мягче сквозь толстый слой льда.
На коленях у него лежал серебряный кубок, рука обхватила его основание. В центре ледяной глыбы на груди мужчины, у небольшого разрыва на одежде, застыли красные струйки.
– Сапожник, – прошептала Сьюки, поднося ладонь ко рту.
Роуэн лишилась дара речи. Не в силах пошевелиться, она молча смотрела на недвижное тело.
– Прикройте это… его… – выдохнул Виктор.
Самсон, сжимавший в одной руке пленку, приложил пальцы другой ко льду. Через несколько секунд отвел ладонь и потер ее.
– Не тает от прикосновения. Видимо, заколдован.
– Что мы будем делать? – прошептал Проныра. – Что мы будем с ним делать?
– У нас два варианта, – сказал Самсон. – Можем укрыть его пленкой или оставить так. В любом случае все должно остаться на месте, пока не решим, что дальше. Кроме нас, никто здесь не знает Сапожника. Никто не заподозрит, что это действительно человек, – все решат, что обманка, как и все прочее, что тут показывают.
Виктор медленно кивнул, обводя все взглядом:
– Самсон прав. Оставим так – в пленке привлечет куда больше внимания. – Прежде чем он отвел глаза, в них блеснули слезы. – Сначала Фикс, теперь Сапожник…
– И Заря. – Воробей прервал молчание.
Виктор в ужасе повернулся к нему.
– Нет… – пробормотала Сьюки, качая головой. – Не Заря…
– Это правда, – сказала Роуэн. – Мы были сегодня в ее фургоне. Мы искали не ее, а что-нибудь… какую-нибудь зацепку. Но она все время была там. Воробей нашел ее… она была на крыше.
– На крыше? – Самсон подошел ближе.
– Привязана. За запястья и лодыжки. То есть она была жива, когда ее туда загнали. Она наверняка уже сколько-то пролежала на крыше к тому моменту, когда Торговец обнаружил, что ее нет. И еще… на ней вороны…
– Но она… если на крыше… все это время… солнечный свет должен был…
– Солнечный свет должен был убить ее, – закончила Роуэн.
– Зачем? – слабо прозвучал голос Сьюки. – Зачем кому-то делать такое с ней?
– Зачем кому-то хоронить Сапожника в глыбе льда? – громко отозвался Виктор. – Зачем кому-то отравлять Фикс? Кто бы ни хотел их убить – кто бы ни напал на нас, – его не пугают сложности при выборе методов. Подумайте об этом. – Виктор ткнул пальцем в ледяной саркофаг Сапожника. – Он был мертв или умирал, когда его запечатали в лед, – рана видна!
– Не шуми. – Самсон бросил быстрый взгляд в сторону входа. – Сейчас не время и не место…
– Тогда давай назначим время и место, – прошипел Виктор, сжимая кулаки. – И где только черт носит Тино?
– Именно, – сказал Самсон. – Если он пропал, то, возможно, он следующий…