– Спрашиваю сейчас.
– Вообще-то, у меня было две мамы. Очень, очень разных.
– Ты имеешь в виду маму и мачеху?
– Нет. Я имею в виду одну женщину, которая, выпив, превращалась совершенно в другого человека. Я терпел это много лет, но однажды мне надоело. – Воробей провел большим пальцем по сколотому зубу: – В день, когда это случилось. – Он взглянул на Роуэн с грустной улыбкой. – Не каждому дается второй шанс, Рыжая.
– Вот только не нужно поучать, – пробормотала она, отворачиваясь.
Воробей неловко потянулся к ее руке и взял ее в свои. Роуэн удивленно опустила глаза: его рука рядом с ее выглядела загорелой, под ногтями снова собралась грязь. Странно, но она не воспротивилась.
– Я не поучаю. – Он сжал ее руку. – Я просто не хочу, чтобы ты все это бросила.
– Теперь это не имеет значения, верно? – сказала она сдавленно. – Кто знает, что будет дальше? Наверняка они пожалеют, что приняли меня.
– Не глупи.
– Значит, теперь ты считаешь меня глупой? – спросила она раздраженно.
– Нет, я так не считаю. – Он повернулся к ней лицом, и Роуэн внезапно осознала, как он близко. – Вовсе нет.
Медленно, очень медленно Воробей наклонился к ней и коснулся губами ее щеки.
– Что ты?.. – ошарашенно спросила она.
– На случай, если у меня не будет второго шанса. – Не встречаясь с ней взглядом, он чуть отодвинулся и отпустил ее руку. – Сьюки и Уорик уже должны были найти Тино и остальных.
– Не меняй тему…
Рядом громко хлопнула дверь. Роуэн встала.
– Таня! – донесся голос Флоренс. – Не уходи, когда я с тобой разговариваю!
Роуэн подошла к двери и приоткрыла. В щель было видно, как Флоренс торопливо поднимается по лестнице и подходит к Таниной комнате.
– Оставь меня в покое! – глухо выкрикнула Таня в ответ на ее стук. В соседней комнате грохнулось что-то еще. – Я собираю вещи, помнишь?
– Таня! – Флоренс подергала ручку. – Я не намерена разговаривать через дверь. Открой, пожалуйста.
– Я не хочу этого разговора, если ты не заметила. По-моему, ты уже все сказала!
– Открой дверь, или ее открою я.
Роуэн вышла в коридор. Флоренс возилась со связкой ключей, сжатые губы превратились в тонкую линию.
– Что случилось? – спросила Роуэн. – Почему Таня собирает вещи?
Флоренс подняла голову и посмотрела сначала на нее, потом на Воробья, который вышел следом. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут Танина дверь распахнулась.
– Я собираю вещи, потому что моя бабушка меня заставляет. – Взбешенная Таня сжимала в руке пустой чемодан. – Она отправляет меня домой, в Лондон.
– Потому что здесь небезопасно! – В глазах Флоренс стояла мольба. – Какой я была бы бабушкой, если бы разрешила тебе остаться в доме, на который могут напасть в любой момент?
Таня выпустила чемодан, и он упал на пол.
– Как я могу ехать домой и вести себя, будто ничего не происходит? Как я могу ехать домой, постоянно думая, что с вами со всеми? Зная, что, наверное, я могла бы помочь?
– Лучше всего ты поможешь, если уедешь подальше отсюда, в безопасное место, – сказала Флоренс. – Чтобы мне не переживать за тебя.
Таня покачала головой:
– Почти все, кого я люблю и кто мне дорог, находятся в этом доме.
– Но твои родители – нет, – возразила Роуэн. – А они любят тебя и дорожат тобой.
– Знаю, и я тоже их люблю, но… – Плечи Тани поникли. – Это не то же самое. Я даже поговорить с ними об этом не могу.
– Все к лучшему, – тихо произнесла Флоренс.
– А как же Фабиан? – спросила Таня.
– Фабиан должен остаться здесь. Если Элдрич захочет отомстить Уорику, он может выбрать Фабиана в качестве мишени. Уорик не спустит глаз с Фабиана.
– А ты? – спросила Таня. – И Роуз, и Нелл?
– Нелл уезжает и сейчас собирает вещи. Учитывая все, что с ней произошло, пока она жила здесь, я думаю, она покидает дом с облегчением. Роуз остается.
– Из-за Роуэн.
– Да. А что касается меня – что ж, это мой дом, и я его не брошу.
Таня подняла чемодан.
– Я полагаю, тогда все решено, – натянуто сказала она.
– Да, – ответила Флоренс, – решено.
Стоя в дверях, Таня смотрела, как Флоренс спускается по лестнице.
– Когда ты уезжаешь? – спросила Роуэн.
– Завтра, первым поездом. – Таня поморщилась. – Я пыталась уломать ее и остаться до полудня, но Уорик сказал, это слишком рискованно. В день ходят всего два поезда, и если второй отменят…
– А мама не может тебя забрать?
Таня покачала головой:
– Она сейчас в Шотландии на какой-то конференции по работе. Вернется только завтра вечером. А папа уехал в отпуск в Тоскану на две недели, так что и к нему домой я не могу пойти. – Она прислонилась головой к дверному косяку. – Полная дичь, я даже не понимаю, что сказать, почему так рано вернулась. Я должна была жить здесь все лето. Теперь родители подумают, что бабушка отправила меня домой. Лучше закончу собираться. – Таня зашла в комнату и закрыла дверь, оставив Роуэн и Воробья в коридоре.
Ужин этим вечером был поздним, скромным и, похоже, никому удовольствия не доставил. Роуэн с удивлением обнаружила, что ей не хватает Нелл и Генерала, – в доме стало гораздо тише с тех пор, как пару часов назад они уехали. Уорик вернулся как раз в тот момент, когда со стола убирали посуду.
– Вы говорили с Тино и остальными? – спросил Воробей, поднимаясь со своего места.
Уорик прошел к задней двери и повесил пальто на вешалку, не обращая внимания, что на тарелке, которую поставила для него Флоренс, остывает еда. Затем встал у окна, глядя в сад.
– Говорил.
– И? – спросила Роуэн.
– Они придут. – Уорик достал из кармана пальто железный нож и засунул его за пояс. – Предлагаю нам всем поспать. Завтра у нас полно работы.
22
Первый из фургонов прибыл ночью. На следующее утро за калиткой сада Таня насчитала уже три – яркие, пестрые, разрисованные: они расположились недалеко от стен поместья, между домом и лесом.
В воздухе вился дымок небольшого костра. Со своего места она различала темную копну волос Проныры и миниатюрную фигуру Сьюки на фоне рослых Самсона и Виктора. Воробей тоже был с ними, хотя ночевал сегодня в одной из свободных комнат поместья. Время от времени кто-нибудь из них поглядывал в сторону дома. Таня не была уверена, видят ли они ее, хотя Оберон, красуясь перед всеми, обходил сад, принюхивался то тут, то там и часто с надеждой поглядывал на нее, словно пытаясь выманить за калитку.
– Я не могу, мальчик. Мне нельзя выходить за пределы сада. – Таня свистнула ему и, обернувшись, вздрогнула: прямо позади нее на тропинке стоял Уорик.
Он смотрел на фургоны.
– Утром я уже приходил сюда – Флоренс предложила пригласить их на завтрак, но они отказались. Достаточно вежливо отказались, но они занятные люди. Довольно замкнутые.
– Когда приедет Тино? – спросила она.
– Позже утром. Он сказал, ему нужно быть на месте, пока остальные будут собираться и сворачивать цирк, но, как только закончат, они с Торговцем приедут.
Оберон вернулся в сад, и Таня закрыла калитку.
– Ты уже сложила вещи? – поинтересовался Уорик.
Она нахмурилась:
– Да.
Он кивнул:
– Тогда встретимся у дверей через час.
– До этого времени я вполне могу сделать что-то полезное.
– Это значит – да? – хмыкнул Уорик. – Отыщи Фабиана и Роуэн. Пока что ты можешь помочь им. И напомни, что никто из вас не должен покидать дом и сад.
Таня нашла Роуэн и Фабиана на втором этаже, в комнате Фабиана.
– Уже уезжаешь? – спросила Роуэн, когда Таня вошла. – Мы спустимся, чтобы попрощаться как следует.
– Еще нет. Уорик сказал, я могу помочь вам. – Ее взгляд остановился на двух открытых черных мусорных пакетах, лежащих на кровати. – Что вы делаете?
– Складываем туда красную ткань, – ответил Фабиан. – Флоренс велела проверить весь дом. Все что угодно – одежда, простыни, полотенца, занавески. Надо брать все. – Он захлопнул ящик комода и открыл другой, роясь в своих вещах.
– Я начну с третьего этажа, – сказала Роуэн. – Хотя большинство комнат пустые, но есть тот старый шкаф, битком набитый тряпьем. Таня, а ты посмотри в других комнатах здесь, на втором.
Через несколько минут снизу раздался голос Уорика. Приехал Тино. Таня, Фабиан и Роуэн спустились по лестнице.
Собрались все. Это была странная компания: обитатели поместья Элвесден, оставшиеся члены Ковена и Мораг. На кухне едва хватало места, задняя дверь была открыта, и несколько человек вышли в сад. Все тихо переговаривались и оценивающе приглядывались друг к другу.
– Где Оберон? – спросила Таня бабушку. – Я его не вижу.
– Мне пришлось закрыть его в кладовке. Он опять начал рычать.
Таня насупилась.
– Неплохо придумано. – Фабиан повращал глазами. – Плакали наши припасы. Ну, по крайней мере, еда заставит его замолчать на некоторое время.
У Флоренс на мгновение открылся рот, она со всех ног бросилась в кладовую и через минуту вывела оттуда за ошейник чихающего Оберона с абсолютно белым носом.
– По уши в муке. Этот пес действительно способен съесть что попало, – сурово изрекла Флоренс.
Оберон тут же кинулся к новоприбывшим, но Флоренс оттащила его и вывела из кухни.
– Прошу внимания, – начал Уорик, как только она вернулась. Разговоры прекратились. – Мы не знаем друг друга, но знаем, почему мы все здесь. За некоторыми из нас охотятся. – Он взглянул на Мораг. – А другие попали под перекрестный огонь. Пока, по отдельности, мы не слишком преуспели. Но вместе у нас есть шанс победить того или тех, кто нас преследует. На данный момент у нас только одна зацепка – фейри по имени Элдрич, у которого есть основания мстить Роуэн и мне. Роуэн известна вам как Рыжая. Мы также знаем, что Элдрич был связан с торговлей подменышами – возможно, поэтому он настроен против Ковена. Кроме того, он способен использовать и долго поддерживать наваждение.
Таня почувствовала, как Роуэн вздрогнула.