Ключи от всех дверей были у троих: у Уорика, Флоренс и Нелл. Других вариантов не существовало – только стянуть какой-то из них.
Роуэн бросилась вверх по лестнице. Таня помогала Фабиану крепить проволоку для растяжек. За ними мрачно наблюдал Оберон, которого недавно выпустили из заточения.
– Мне нужна ваша помощь, – сказала Роуэн. – Нужно раздобыть универсальный ключ. Можете провернуть какой-нибудь отвлекающий маневр?
Фабиан встал:
– Чей ключ?
– Все равно. Какой подвернется первым. И чем быстрее, тем лучше.
Фабиан посмотрел в сторону безопасной комнаты.
– Я только что видел, как Уорик вошел туда.
– Годится.
– Как ты хочешь, чтобы мы отвлекли его? – спросила Таня.
Роуэн взялась за ручку двери:
– Как угодно. Все, что придет на ум.
Она толкнула дверь и вошла. Уорик был в комнате не один. С ним была Роуз. Оба быстро отодвинулись друг от друга, но Роуэн успела заметить, что они держались за руки.
По тому, как вздрогнул Фабиан, стало ясно, что он тоже все видел.
– Значит, это правда? – требовательно спросил он. – Между вами что-то есть?
Роуэн закрыла глаза. Такого она не предполагала. Но смятение на лице Уорика свидетельствовало об одном – все его внимание сейчас приковано к Фабиану.
Роуз смотрела на Таню, стоявшую в дверном проеме позади них.
– Ты им сказала? Зачем?
Потрясение Роуэн усилилось.
– Я ничего не говорила, – выдохнула Таня.
– Что? – повернулся к ней Фабиан. – Ты знала? Ты знала об этом?
– Поверь мне, я не хотела…
– Таня узнала случайно. Мы просили ее ничего никому не говорить, – хрипло произнес Уорик. – Она не виновата. Мы должны были сказать вам обоим, но никак не могли выбрать подходящее время. И сейчас время точно не…
– Ты прав, – отрезал Фабиан.
– Неужели вы действительно против того, что мы вместе? – спросила Роуз. Ее лицо выглядело осунувшимся и очень бледным на фоне облака рыжих волос.
– Нет, – наконец выдавила Роуэн. Ей хотелось кричать от злости, разочарования и растерянности. – Нет… Я не осуждаю вас. В этом ничего плохого, в общем-то. Просто странно. – Она взглянула на Роуз. – С тех пор, как ты появилась здесь, все и так стало сложно. Почему надо было усложнять еще больше?
– Я не вижу ничего особенно сложного. – Голос Роуз был мягким. – Я здесь, потому что люблю тебя. – Она перевела взгляд на Уорика. – И я… Я люблю его. Все очень просто.
– Я помню, когда мы были в царстве фейри, – Роуэн смотрела теперь на Уорика, – вы сказали, что не думаете, что когда-нибудь будете счастливы снова, без Эвелин. Винили себя в ее смерти, хотя на самом деле не виноваты. Если сейчас вы счастливы, я рада.
Она запоздало заметила, как напрягся Фабиан.
– Ты о чем? Почему он должен винить себя в смерти моей матери? Это был несчастный случай!
Уорик открыл рот и закрыл, так ничего и не вымолвив.
– Это был несчастный случай, – повторил Фабиан сквозь стиснутые зубы. – Разве нет?
– Скажи ему, Уорик, – грустно кивнула Роуэн. – Ему пора узнать правду.
– Это не был несчастный случай. – Уорик шагнул к Фабиану, протягивая руки, но Фабиан отступил. – Это была месть, месть мне за вмешательство в мир фейри. Они хотели причинить мне боль – и они… они забрали твою мать.
– Нет! – вскрикнул Фабиан. – Ты сказал мне, что она ходила во сне! Потому и упала в ручей! Потому и утонула…
– Ее заколдовали, – прервал сына Уорик. – У нее не было шансов. Я давно хотел открыть тебе правду.
– Но легче было лгать, – гневно бросил Фабиан. – И Флоренс должна была знать. – Он бросил ядовитый взгляд на Роуз. – И, предполагаю, она тоже знала.
В глазах Роуз мелькнула обида. Она отстранила Роуэн и Таню и вышла из комнаты.
– Даже Роуэн узнала раньше меня. Только честно, ты вообще собирался мне сказать?
– Конечно!
Фабиан невесело рассмеялся:
– По-моему, никто из вас в этой комнате не умеет говорить правду. Вы все мне лгали – все до единого. – Он обвел взглядом лица, пылающие от стыда.
Не сказав больше ни слова, Фабиан вышел. Его шаги гулко отдавались в коридоре. Уорик бросился следом:
– Фабиан!
– Уходи! – заорал Фабиан, захлопывая дверь своей спальни.
– Прости, что не рассказала тебе об Уорике и Роуз. – Покрасневшая Таня взглянула на Роуэн и, опустившись на колени, уткнулась лицом в Оберона. – Я не знала как… и полагала, что они сами должны… Я не думала, что все выйдет так.
– Неважно. – Роуэн горько улыбнулась. – Все это теперь не имеет значения. Мне нужно было, чтобы Уорика отвлекли, – и я получила это. Даже гораздо больше, чем рассчитывала.
Она показала на дверь.
Ключи Уорика болтались в замке.
25
Ключи предательски звенели в руке Роуэн, пока она искала нужный. Дважды, услышав приближающиеся голоса, она отходила в сторону, но никто пока не заметил, что она пытается попасть в библиотеку. Со лба лил пот. От волн жара, накатывающих из каминов, усиливалась тошнота.
Наконец ключ нашелся. Войдя и закрыв за собой дверь, она сняла его с кольца и оставила в замке. Сунув остальную связку в карман, подкралась к книжной полке, тихонько постучала по дереву и прошептала:
– Воробей?
Ответа не последовало. Она постучала сильнее.
– Воробей? Ты здесь?
С той стороны что-то зашуршало.
– А где ж мне еще быть? – Его голос был измученным, но язвительным.
Она прислонилась к деревянной полке.
– Воробей, прости меня.
Наступило молчание. Затем раздался вопрос:
– Кто еще с тобой?
– Никто. Я одна – они не знают, что я здесь.
– Вы нашли что-нибудь, что доказывает, что не я напал на Мораг?
– Нет, – Роуэн прикусила губу, – но я верю тебе.
И в этот момент ее осенило:
– Погоди, ты не мог напасть на Мораг… ведь это случилось, когда мы были у Зари. Я была с тобой весь день!
Воробей помолчал.
– Жаль, что ты не вспомнила про это раньше. Ты меня выпустишь?
– Не думаю, что могу, еще нет.
– Тогда зачем ты сюда пришла?
– Хотела проверить, все ли с тобой в порядке. Как ты?
– Ты имеешь в виду, после того, как Тино сбросил меня с лестницы? – В его голосе слышалась неприкрытая горечь. – Да. Несколько царапин и синяков. Бывало и хуже.
Она вспомнила его сколотый зуб.
– Послушай. Мне нужно тебе кое-что показать.
– Показать? Разве для этого не нужно открыть дверь?
– Да. Ты обещаешь не убегать?
Он засмеялся:
– Назови хоть одну причину, почему нет.
Роуэн глубоко вздохнула:
– Потому что, если убежишь, тебя поймают, и в их глазах это только усугубит твою вину.
– Ничего, я рискну.
– Даже если ты выберешься, ты не уйдешь далеко. За домом следят.
– Ничего, я попробую.
– Ладно. Тогда – потому что я прошу тебя не делать этого.
– Хорошо. Это честно.
Роуэн моргнула:
– Ты серьезно согласен?
– Я заперт в сыром, мерзком туннеле. Я не в настроении шутить.
Прежде чем она успела передумать, ее пальцы нащупали механизм. Узкий проход медленно открылся. Воробей, дрожа, стоял на верхней ступеньке лестницы. Он жалко сощурился, когда свет из комнаты хлынул внутрь, и шагнул в теплую библиотеку.
– Садись к огню, – сказала Роуэн. Глядя на него, ей хотелось плакать, ей было очень стыдно.
Подождав несколько минут, пока он начнет согреваться, она достала из кармана листок с рисунком, развернула и протянула ему.
– Что это? – спросил он, еще стуча зубами.
– Я пытаюсь помочь Мораг разобраться с заклятием под фургоном Сьюки. Это то, что я сумела вспомнить. Я хотела спросить, может быть, ты тоже вспомнишь что-нибудь?
Воробей взял лист. Его рука дрожала, к ногтям присохла грязь.
– Да, помню что-то урывочно, но не лучше ли спросить Сьюки?
– Так и я считала. Она весь день была с Мораг, пытаясь распознать заклятие. Но я видела, что она нарисовала, и это совершенно не похоже на то, что было под фургоном. Воробей, по-моему, она лжет – что-то скрывает. Если мы вспомним, какие там были символы, то, возможно, поймем, что она задумала.
– Ты думаешь, она причастна к происходящему?
– А иначе зачем бы намеренно вводить в заблуждение человека, который пытается ей помочь? Мораг подтвердила, что нарисованные ею знаки опасны, но заклятие-то не было наложено.
Воробей изучал рисунок.
– Есть ручка?
Она взяла одну со стола и протянула ему. Воробей начал рисовать.
– Сгоревшие спички, я их помню. Свечи. А символы… они были, типа, завивающиеся, вот так…
– Что-то придавливало ее фотографию. – Набросок оживил память Роуэн. – Небольшой камень, точно. Вот и все. У тебя получилось.
Воробей посмотрел на листок, затем сложил, отдал ей и сказал:
– Я сейчас подумал еще кое о чем. Когда собака начала рычать, ведь там был не только я. Сьюки тоже была – оба раза. Даже если он учуял мою толстовку в рюкзаке, он ведь вполне мог отреагировать и на запах Сьюки.
Роуэн пронзил страх.
– Ты думаешь, это Сьюки?
Воробей пожал плечами:
– Она быстро выдала историю, что боится собак. Никогда раньше не слышал, чтобы Сьюки признавалась, что чего-то боится. И если она соврала насчет того, как выглядело заклятие, то кто знает, о чем еще она соврала? Подумай сама. Она в Ковене меньше года. А теперь половина из нас сгинула навсегда, без следов борьбы. Они доверяли тому, кто до них добрался, – и погибли.
– Но почему? Зачем ей это?
– Я не знаю. Знаю только одно: мы заперты с ней в этом доме, к тому же ты говоришь, что за нами еще и снаружи наблюдают…
– Она не может действовать одна, – в ужасе поняла Роуэн. – Мы должны рассказать Тино и остальным!
– Нет, – твердо сказал Воробей и ткнул пальцем в рисунок. – Если не выясним, что это, у нас не будет никаких доказательств и она без проблем выкрутится, просто заявит, что неправильно запомнила символы. Пока они еще думают, что виноват я, и пока мы находимся в этом доме, рядом с ней – и с ее сообщником или сообщниками снаружи, – мы легкая добыча.