– Лгунья! – выкрикнула Роуэн и кинулась вперед, но раненая задняя лапа подвела.
Прыжок вышел неуклюжим, она налетела на Сьюки, рыча и целясь ей в горло, но та была быстрее. Сьюки схватила лису за голову, подняла и встряхнула так, что у нее застучали зубы. Через секунду к ее горлу было прижато острое лезвие.
– Кто-нибудь двинется – и я убью ее, – прошипела Сьюки. – Опусти ружье.
Уорик поднял свое духовое ружье в тот момент, когда Сьюки выхватила нож.
– Я не шучу. Она умрет раньше, чем ты спустишь курок.
Уорик медленно опустил ружье.
Тино побелел:
– Сьюки? Что ты делаешь?
– Она все врала! – заорал Фабиан. – Она все время была заодно с Элдричем, планировала впустить его через туннель, чтобы он помог ей прикончить вас всех!
– Туннель? – У Тино вытянулось лицо. – Но там Воробей…
– Он в библиотеке, – сказала Таня. – Элдрич разбил ему голову камнем и оставил в туннеле без сознания на расправу Сьюки.
Взревев от ярости, Тино бросился к Сьюки, но Уорик остановил его.
– Отвали! – крикнула Сьюки и приблизила губы к уху Роуэн. – Ты уже должна быть мертва. Почему ты не умерла?
– Потому что умер Элдрич. – Роуэн извивалась в руках Сьюки. – Твой маленький план рухнул – Элдрич на дне одной из катакомб, куда хотел скинуть меня!
– Не могу сказать, что он был бесполезен, – усмехнулась Сьюки. – Хотя я бы предпочла, чтобы он просто прикончил Воробья. Сложные времена, сложные решения и все такое.
Слезы гнева снова навернулись на глаза Роуэн:
– Ты, подлая…
– Заткнись! – Сьюки встряхнула ее, и Роуэн почувствовала, как острое жало ножа ткнулось в ее мех.
– Отпусти ее, Сьюки, – сказал Тино. – Просто отпусти – ты ведь не хочешь этого. Зачем тебе это делать? Мы твои друзья – мы доверяли тебе.
– Не указывай мне, чего я хочу! – взвизгнула Сьюки, размахивая ножом в воздухе. – Мне осточертело, что ты меня контролируешь! – Ее обычно бледное лицо побагровело от бешенства.
– Контролирую тебя? – На лице Тино отразилось недоумение. – Я дал тебе шанс! Я дал тебе выбор! И вот как ты мне отплатила, маленькая неблагодарная предательница!
– Ты разрушил мою жизнь, – процедила Сьюки сквозь сжатые зубы, в каждом слоге изливалась ее ненависть.
– Я спас тебя! – воскликнул Тино. – Когда тебя похитили фейри, я вернул тебя домой…
– Да, ты вернул меня! – глумливо повторила она. – Но чего ради? Ты когда-нибудь спрашивал себя об этом? Хоть раз задумывался, кто меня окружает, когда нашел меня? Нет – ты просто поиграл в благодетеля, сунув свой нос туда, куда не надо было. Я никогда не хотела возвращаться к своим родителям! Я ненавидела их… НЕНАВИДЕЛА ИХ!
Тино потрясенно смотрел на нее, но Сьюки только начала.
– Впервые в жизни я была счастлива, была желанна. Я никогда не знала этого раньше. Каждый день мне говорили, что я глупа и бесполезна. Я никогда не была нужна матери, и она постоянно давала понять это. – Сьюки горько рассмеялась. – Она гораздо больше думала о собаках, чем обо мне. Я спала с ними в обувном шкафу… Прижималась к ним – единственная привязанность в моей детской жизни. Пока у одной не появились щенки. Тогда меня укусили. Меня отвергли даже они.
– Но родители были так рады… твоему возвращению… – Тино запнулся. – Мы же следили, следили, чтобы фейри снова не пришли за тобой…
– И почему они были рады? Ну, во-первых, это сняло с них подозрения – вместо меня ведь не оставили подменыша, так что для всех я просто исчезла. А во-вторых, они радовались моему возвращению из-за того, что я принесла с собой. – Сьюки постучала себя по виску. – Видения. О да, Тино. Ты и это неправильно понял. Меня забрали не потому, что я была одаренной. Меня забрали, потому что я была нежеланной. Потому что меня не хватились бы. Меня одарили ясновидением – раньше у меня его не было. И второго зрения тоже – раньше я даже не видела фейри! Как только я вернулась, стало очевидно, что теперь я другая.
– Так вот почему у тебя не было хранителя, – наконец понял Тино. – Ты не родилась со вторым зрением.
Сьюки проигнорировала его.
– Сначала я получала за это только пощечины, меня даже как-то отправили ночевать в погреб. Но потом они обратили внимание: то, что я говорю, сбывается. И сообразили, как из этого извлечь выгоду, – моя мать пустилась в махинации с предсказаниями судьбы. Пока ее олухи-клиенты ждали на кухне, я сидела рядом с ними, с помощью своего дара узнавая что-то из их жизни, и потом тайно сообщала это матери, прежде чем она уводила их в комнату для гадания. Имея несколько достоверных фактов на руках, она могла свободно добавлять к ним любую чушь, и они все заглатывали. Неожиданно я оказалась полезна ей… ей и моему ленивому, ни на что не годному отчиму. Но все равно это не могло заставить ее полюбить меня. Быть просто полезной оказалось недостаточно. – Глаза Сьюки сузились. – Иногда я отказывалась рассказывать увиденное или говорила неправду. Они называли меня чокнутой. Однажды вечером мы поругались… и у меня что-то щелкнуло в голове. Я поняла, что больше не могу этого выносить. Подумала… а если их не станет, не вернется ли за мной другая мама – мама из царства фейри? – Она улыбнулась. – В общем, я извинилась перед ними, как хорошая девочка. И приготовила им на ночь питье со снотворным, чтобы они отключились.
– Нет, – пробормотал Тино. – Нет, ты не… ты не могла…
– С матерью было труднее всего, – мечтательно продолжила Сьюки. – Не потому, что она сильно сопротивлялась, нет, она вовсе не сопротивлялась, она была слаба от снотворного. А потому, что даже после всего я ее все еще любила. С ним было куда легче. Мне даже понравилось, хотя он царапался и кусался, как хорек. Но я была проворнее.
– Не было никакой фейри, – в ужасе прошептал Тино. – Ты сделала это… Ты убила своих родителей.
– А потом появился ты и предложил свое сочувствие и место в Ковене, – с презрительной усмешкой сказала Сьюки. – Прямо фея-крестная, да, Тино? Как я могла отказаться? Отказаться от шанса разрушать жизни? Только я видела, какие возможности передо мной открываются. В отличие от всех вас, уж я-то знала, что сумею сделать правильный выбор, несмотря на правило «без исключений». Если ребенку было лучше там, где оказался, я могла оставить его на месте. До поры меня это вполне устраивало. Но однажды я завершала дело в царстве фейри. Это было мое одолжение Торговцу – из-за каких-то неприятностей ему понадобилось тогда затаиться. В общем, я наткнулась на маленький домик, который показался мне знакомым, и я поняла почему. Я постучала. И сразу узнала женщину, открывшую дверь, – она выглядела точно так же, как и много лет назад, когда забрала меня. Она пригласила меня войти и посидеть среди шкур и костей животных…
– Дом Заокраинной Ведьмы, – выдохнула Роуэн, но укол ножа заставил ее замолчать.
– Она тоже была отверженной, так она сказала мне. Потому-то и жила там одна. Потому-то и украла меня – чтобы у нее был ребенок. Но этого ее тоже лишили.
– Осталась бы ты с ней, стала бы еще больше сумасшедшей, чем сейчас! – Роуэн приготовилась к новой встряске, но ее не последовало.
– Вот тут ты ошибаешься, – в голосе Сьюки послышалась печаль. – Возможно, живи я с ней, это спасло бы нас обеих. Именно тогда я впервые поняла, что хочу отомстить. У меня был шанс остановить вас всех навсегда. Она обещала сшить для меня накидку из лисьей шкуры, подготовить ее к следующему моему приходу. Это значительно облегчило бы то, чем я занималась, и было лучше любого наваждения, на которое способен Тино. – Теперь ее голос звучал жестко. – Но когда я вернулась, она была мертва, верно, Рыжая? И ты не только убила ее, но и забрала мою накидку!
– Я не хотела ее убивать. – Роуэн возилась с застежкой накидки. Если удастся расстегнуть, пока Сьюки продолжает говорить, возможно, получится вырваться. – Я даже не понимала, что дело во мне, пока не узнала правду о своем имени!
Сьюки вздохнула, крепче сжимая шею Роуэн.
– Жаль только, я не успела продемонстрировать все свои произведения до окончания игры. У меня было гораздо больше замыслов. – Она посмотрела на Тино, и ее губы изогнулись в жестокой улыбке. – Специальная маска для тебя.
– Маска? – спросил Тино.
– Железная. Гарантия того, что остаток жизни ты проведешь обезображенным. У тебя так много масок – вот тут они бы все тебе и пригодились. А для Торговца – котел, достаточно большой, чтобы сварить его кости, – этого я ждала с особым нетерпением. – Сьюки пренебрежительно взглянула на Самсона, который не отходил от тела брата. – С этим скучнее всего. Я знала, что его сломит смерть Виктора. А вот с Рыжей я могу проявить изобретательность, хотя вообще-то она была обещана Элдричу. Впрочем, десять из двенадцати – тоже неплохой результат.
– Ты заблуждаешься, если думаешь, что уйдешь отсюда с Роуэн, – сказал Уорик.
Сьюки наклонила голову набок:
– И как же ты собираешься меня остановить? Если любой из вас сделает хоть шаг в мою сторону, я выпотрошу ее, как рыбу.
– Я скорее умру, чем позволю тебе сбежать после всего, что ты сделала! – выкрикнула Роуэн. Извиваясь, она снова зацепилась когтем за застежку, но так и не смогла ее открыть.
Сьюки не обратила на это внимания.
– Только шевельнись, Тино! Ну, кто-нибудь, попробуйте освободить ее, давайте!
Риск был слишком велик – никто не двинулся с места. Не поворачиваясь, Сьюки начала отступать назад, к входной двери.
– Подожди! – С лестницы донесся тихий и отчаянный голос. Сьюки остановилась.
На лестнице стояла Роуз, ее вьющиеся рыжие волосы рассыпались по плечам.
– Я буду твоей мамой. – Она сделала еще один шаг.
– Не подходи, – пригрозила Сьюки, снова приставив нож к горлу Роуэн. – Предупреждаю… Я прирежу ее!
– Я буду твоей мамой, – повторила Роуз. – Это же все, чего ты действительно хочешь, ведь так? Чтобы тебя любили? И я тоже этого хочу. – Она протянула руки и еще шагнула.
– Роуз, что ты говоришь? – прошептала Роуэн.
– Роуэн не хочет, чтобы я была ее матерью, – продолжала Роуз. – Что бы я ни делала. У нас с ней никогда ничего не сложится. Понимаешь, я тоже хотела дочь, но уже слишком поздно.