— Что случилось?
— Срочно поехали!
Я нажал на газ.
— За нами погоня? Придется отстреливаться?
— Как бы не пришлось, Саш. По-моему, я во что-то серьезно вляпалась.
— Мы вляпались. И будем распутывать. Рассказывай. Чаю хочешь?
— Да, только давай положим на заднее сиденье сумку и тетрадь.
Юля повернулась, и пальто распахнулось. Мама родная. Не то чтобы в моей машине никогда не бывало обнаженных девушек, но голые девушки в широком мужском пальто сюда еще не садились. Юля перехватила мой взгляд и резко запахнула пальто.
— Если после этого необходимо на тебе жениться, то я готов.
— Ага, немедленно. Размечтался.
— Хоть сейчас в загс, паспорт с собой?
— Да. Сумочку я унесла.
— Едем в загс?
— Нет, в загс мы не едем. Первым делом нужно прикрыться, иначе… — Юля постаралась сесть поудобнее, пола пальто завернулась, я скосил глаза, ожидая увидеть идеальной формы бедро. Раз уж сама судьба дает мне такой шанс, грех не воспользоваться.
Бедро я увидел, на нем расползался гигантский, вполовину его, синяк, похожий на паука.
— Тебя били?
— Нет, я сама. Иначе не отделаться было.
— Юля, что случилось? Может, немедленно в милицию?
— Чем нам поможет твоя милиция?
— Рассказывай.
— А что? Пошел этот недокавказец к Олегу в кабинет, тот звонит: «Чай сделай». Я приготовила, беру поднос, захожу, а Олег прямо с порога: «Юля, какого хрена, я ведь тебе говорил при найме — ходи в чулках». Отвечаю: «Я вашим гостям не нанималась подавать». «Этому нанималась. Так что давай. Кстати, у нас с тобой так ничего и не было, а пора». — «Что, при нем?» — «С ним». «Это в контракт не входит», — отвечаю. А он: «Мне плевать. Либо немедленно соглашаешься, либо я тебя уволю. Только учти, просто так ты не уйдешь. Мы протокол составим со службой безопасности, что ты у нас информацию выкрасть пыталась. Волчий билет выпишем — ни в одну компанию не возьмут. А к ментам пойдешь — ноги могут случайно сломаться, пожалела бы, они тебя, как волка, кормят. Жду через пять минут».
— И что ты?
— Я поняла, что легко не уйду, разделась — в контракт входит, тем более что подразнить его я и раньше собиралась. Потом на чердак. Помнишь, винтовая лестница ведет?
— Кажется, припоминаю. Из меня плохой детектив, я не умею зайти в комнату с закрытыми глазами, открыть их на тридцать секунд, закрыть снова и потом описать по памяти все, что там лежит.
— Я на эту лестницу поднялась и с размаху бедром ударилась, там держатель винтовой лестницы, как шест в стриптизе. А ты знаешь, у нас всех девочек танцевать учат. И начинающую стриптизершу от опытной можно отличить по простой вещи — по синякам на бедре. За них штрафуют. Я поднялась и приложилась со всей силы и, по-моему, слегка перестаралась. И на всякий случай тампон вставила. Вот, говорю, Олег, синяк, чулки разорвала, бежала требование выполнять. Он мне: «Иди прикройся, дура с окраины». А гость пропел: «Ничего, и так сойдет. Пусть ногу чем-нибудь перебинтует и приходит. Если дни неудачные, так и другие способы есть». После чего я тебе и позвонила.
Через главный вход не уйдешь, там Олег охране приказание отдал. Ладно дядя Жора сидел бы, а там два лба, ссылаться на дядю Жору бесполезно. У меня такое ощущение, что его для блезира взяли, а на самом деле охрана только Олегу и подчиняется.
— И как же ты?
— Как была. Через черный ход, личный путь Олега, который идет непосредственно во двор к его машине. Он только им и пользуется, и гардеробная его там. Вот и унесла пальтишко.
— Пальтишко славное, на пять тысяч долларов потянет. Посмотрим… Ух ты, «Лоро Пиано»! Да еще, подозреваю, из шерсти викуньи[52]. Это не пять, а все двадцать пять. Как с занюханного автосалона в промзоне на такое настричь можно было? Трофей хороший. Только продавать мы его не пойдем.
— Да уж.
— Поехали.
— Куда?
— Для начала в аптеку.
— А потом?
— Потом по магазинам.
— Саша!
— Юля, молчи, пожалуйста.
— Не буду.
К счастью, справа замаячила аптека. Я припарковался и побежал покупать мазь от синяков. После сцены, которую любой мальчишка счел бы эротической, на Юлином бедре оказалось три слоя мази и неумело наложенная повязка. Несколько следующих остановок прошли спокойно. Первая — «Дикая орхидея». Я сыграл роль пылкого влюбленного, которому хочется подарить даме своего сердца красивое белье. Впрочем, то, что я выбрал, вызвало у продавщицы вопрос: «Не слишком ли это консервативно?»
— Не слишком, — убедительно констатировал я.
Было ясно как божий день, что если я вернусь к Юле с каким-нибудь корсетом на проволочках, то список ее врагов за сегодняшний день удлинится.
Магазин «Джинсовая симфония» — в нем я молниеносно подобрал на глазок карденовские джинсы и свитерок «Скотч и сода».
В общем, часа через два Юля превратилась в современную модную девушку в дорогих джинсах. С размерами я промахнулся не сильно, чем тайно гордился.
— Надо же, ты в шопинге понимаешь…
— У тебя и фигура, и лицо классические, поэтому берем тебя в модели.
— Спасибо за комплимент. Что дальше делать будем?
— Эвакуироваться тебе надо. Они тебя в два счета раскусят. Тем более…
Юля подала кожаную папку.
— Да, тем более я документы у них утащила. Давай посмотрим, что там.
— Подожди, а как ты это сделала?
— Элементарно, Ватсон. Пошла копии снимать. Я же секретарша. Была.
— Да, но в твоих руках оригиналы.
— В том-то и дело. Копий сколько угодно можно наделать, я и на айпад отщелкать могла. А оригинал от руки написан.
Да, бесспорное доказательство. Но доказательство чего? Я открыл гроссбух.
Не сразу, но понял. Проценты, которые выплачивают страховые компании за продажу полисов ОСАГО, строго регламентированы законом: не больше двадцати. Но посредникам продавать по такой цене невыгодно, вот они и вымогают у страховых тридцать, сорок, а бывает, и пятьдесят процентов. Кое-что откатывают обратно директорам по продажам. Передо мной — книга откатов.
— Так, — сказал я Юле, — вечер перестает быть томным. Надо нам отсюда убираться. Не хочу, чтобы ты сейчас в городе оставалась, совсем-совсем не хочу.
— Да ну, прекрати! Сексуальный костюмчик на роскошное пальто поменяла.
— Во-первых, за «роскошное пальто» они на тебя и заяву накатать могут. А во-вторых, чувствую, что тебе надо спасаться. У тебя где дом?
— Я же сказала, в Калужской области.
— А точнее?
— Какая тебе разница?
— Нам нужно сейчас же туда ехать.
— Сашка, с тобой я туда не поеду.
— Не со мной, найдем способ, кто тебя туда отвезет.
— Саша, прекрати, у меня собака здесь, дела, денег нет, за квартиру надо отдавать.
— Этот вопросы мы решим. Ты откуда?
— Господи, какой же ты зануда настырный! Я из Козельска. Ну что, говорит тебе это о чем-нибудь?
— Да, говорит, как и любому, кто в школе хоть как-то учился. Злой город.
— Да, конечно, про злой город знают все, точнее — все должны знать. Семь недель сопротивлялись Батыю. Интересно, с чего бы это?
— Могу тебе сказать, я, когда наукой занимался, видел статью, там был построен граф[53]торговых связей между российскими городами. Так вот, Козельск занимал то ли третье, то ли четвертое место сверху. На самом деле Козельск представлял из себя очень древний перекресток торговых путей, хорошо укрепленный, и взять его было действительно непросто.
— Какой такой граф? Титулы-то тут при чем?
Наконец я нашел то, чего Юлька не знает.
— Это математическая конструкция такая, которая описывает способ связей между различными объектами.
— Интересно. Расскажешь?
— Подружимся — расскажу.
— Шантаж!
— Именно он, старый добрый шантаж. Так что в Козельск, в ракетную армию.
— «Дедушка Мороз, ты действительно существуешь?» — «Да, мальчик, — сказал Дед Мороз. — Ты узнал, что я существую, и я должен тебя убить». Откуда ты знаешь про ракетную армию[54]?
— Ты что, Юля, из контрразведки?
— Нет, но все-таки — откуда ты о ней знаешь?
— Во-первых, сведения открытые. Если не лениться искать, конечно. Во-вторых, я офицер-ракетчик. Правда, тридцать дней сборов прошли у меня в глухом хулиганстве. Мои сокурсники отрывались еще пуще. Один их них, отправившись в ночную самоволку за водкой, не смог залезть обратно, поскольку бутылки в руках мешали ему подтягиваться. В итоге он скоренько пробежался вдоль фасада и, увидев в одном из окон темный силуэт, обратился к нему: «Мужик, водку подержи, пока не застукали». Удачно попал на заместителя начальника училища по воспитательной работе. Короче говоря, я в курсе того, что в Козельске находится ракетная дивизия, в которую недавно стали поступать ракеты «ЯРС»[55].
— Мне точно тебя придется убить. Этого даже американские шпионы не знают.
— К американским шпионам раньше очередь стояла — продавать такие секреты. Нынче, кажется, не стоит. Так что отправим тебя под защиту всех ракетно-космических войск страны. Отец — военный?
— Типа.
— Отлично, в случае чего спрячешься в бункере. А отвезет тебя туда, пожалуй, Роберт.
— А кто такой Роберт?
— Здрасьте, ты не знаешь?
— Нет.
— Мы с ним часто заходили в «Распутье», светловолосый гигант, рожа у него красная, ну, не рожа, а лицо.
— Как у кэбмена, в багровых тонах[56]?
Поражает меня Юлькино умение цитировать к месту.
— Как у кэбмена.
Я набрал телефон Роберта — временно недоступен. Куда он делся? Сейчас его секретарше позвоню.
— Светик, не знаешь, куда наш Роберт подевался? По девушкам, что ли, пошел?
— Хуже, на охоту уехал. Он в каких-нибудь дебрях, не дозвонишься. Можешь, кстати, мне на служебный перезвонить?